Эллисон Бреннан - Люби меня до смерти

Ведь и его тоже обманули, не так ли? Он узнает, как и я, что ни одной женщине доверять нельзя.

Может, будет лучше, если я сначала убью бойфренда? Пуля в правый висок вынесет его мозги на лед, расплещет по всему катку. Она будет, словно в кошмарном сне, смотреть на безголовый труп своего приятеля. Только это не сон, и я подойду к ней и скажу, что он умер из-за нее. Я скажу ей, кто я на самом деле и почему она сейчас умрет.

Потому что она Иезавель[6]. Лгунья. Прикидывается той, кем не является.

Мне нужно услышать ее мольбы о пощаде. Я должен вкусить слез с ее лица. Я хочу увидеть, как она сломается, почувствовать запах ее страха. Необходимо заставить ее слушаться.

Спокойно. Спокойно. Дыши.

Снимаю руку с рукояти пистолета, потому что мне все сложнее бороться с соблазном спустить курок.

Я дышу легче и наблюдаю, как Люси Кинкейд трется о своего бойфренда. Тот позволяет шлюхе вести себя, поддается ее обману. Возможно, и ему тоже придется умереть, хотя я и не планирую этого. Только если будет путаться под ногами.

Нужно быть сильным. Здесь не место для действий. Я уже привлекаю к себе посторонние взгляды, потому что на мне не висит жена или дети. Пора уходить.

Я наблюдаю за тобой, Люси. Я буду с тобою до дня твоей смерти.

Люси первый раз в жизни стояла на коньках. После обеда Шон отвез ее на открытый каток в Арлингтоне. Она попыталась было поспорить:

– Я даже на роликах толком никогда не каталась.

– Но на лыжах ведь ты катаешься, так? – спросил Шон.

– Не слишком хорошо. Только с детских горок.

– Хорошо, тогда лыжи – следующий пункт нашей программы обучения. Чтобы научиться ездить на них, нужно уметь хорошо держать равновесие.

– Знаешь ли, между снегом и льдом огромная разница. Лед твердый, и падать на него намного больнее!

– Тогда не падай.

Люси мрачно посмотрела на приятеля.

– Думаешь, было смешно?

Шон сделал вид, что оскорбился.

– Я всегда крайне серьезно относился к своим играм.

Кинкейд вздохнула.

– Даже не знаю, – ответила она и неуверенно поглядела на каток, на котором нарезали круги многочисленные дети. – Может, пойдем в бильярдную? Уж пару шаров я смогу закатить.

– Потом. А сейчас садись, пора надевать коньки.

Натягивая коньки, Люси наблюдала за разношерстной толпой, беспорядочно катающейся по ледяной поверхности. Большинство из них явно делали это не в первый раз, некоторые с трудом стояли на дрожащих ногах и держались за бортик. Маленькая девчушка в короткой розовой юбке и подходящем по цвету свитере, перчатках и шарфе со свистом пронеслась мимо, выдав пируэт, наблюдая за которым Люси не могла не вспомнить о зимних Олимпийских играх.

Она была уверена, что что-нибудь себе сломает.

К тому моменту, когда женщина с трудом натянула первый конек, Роган уже зашнуровал коньки и разминался. Он быстро наклонился и завязал шнурки на ее ботинках.

– Что-то мне не по себе, – сказала она.

– Боишься?

– Нет, но…

– Трусишка зайка серенький?..

Она посмотрела на него испепеляющим взглядом:

– Я не трусиха…

– Докажи!

– Не хочу выставить себя полной идиоткой, – призналась Люси, пока Шон помогал ей встать на ноги. – Кататься-то я не умею.

Детектив внезапно подхватил ее на руки.

– Ты с ума сошел? – крикнула Люси в панике. – Как ты собираешься нести меня на коньках?

Шон засмеялся и уверенно отправился к выходу на каток.

– Поверь мне, к концу дня ты уже будешь скользить по льду как настоящий профессионал.

– Если только на отмороженной заднице…

– Не бойся, я не дам тебе упасть. – Роган осторожно поставил даму на лед.

Люси судорожно схватилась за бортик, чувствуя, как ноги непослушно разъезжаются в стороны.

– Шон!

Он снова засмеялся, взял ее за плечи и подтянул вверх.

– Представь, что ты танцуешь.

– Меньше всего это похоже на танец.

– Я же сказал: представь. – Роган мягко, но твердо обнял Люси за талию сзади, прижавшись грудью к ее спине. – Я поведу, хорошо? Буду направлять тебя вперед; если хочешь, держись за мои предплечья.

Она вцепилась в него мертвой хваткой.

– В катании на коньках самое важное – равновесие и движение. Работай бедрами и икрами.

– Мы едем! – Она крепче прижала его руку, обхватившую ее талию.

Маленькая девчушка, будущая олимпийская чемпионка, вновь пронеслась мимо, словно паря над поверхностью катка.

– Могу поклясться, она специально катается вокруг меня, чтобы я почувствовала себя настоящей коровой на льду.

– Вполне возможно.

– Я шучу.

– А я серьезно. – Шон поцеловал ее в щеку. – А теперь прекрати сравнивать себя с детьми и сконцентрируйся.

Люси сделала глубокий вдох и сглотнула, чувствуя, как бедра мужчины касаются задней поверхности ее бедер – сначала правого, потом левого, в чувственном ритме, который одновременно успокаивал и волновал ее. Она двигалась, подчиняясь указаниям его тела, и вскоре они по-настоящему заскользили по гладкому льду, медленно, но верно.

– Ура! Я еду на коньках! Я еду! – Люси широко улыбнулась слегка нервной, но довольной улыбкой.

Они сделали два больших круга по катку, и Кинкейд начала чувствовать себя увереннее.

– Теперь я тебя отпущу, но не беспокойся, я буду прямо за твоей спиной.

– Нет…

Но мужчина уже опустил руки. Женщина продолжила скольжение вперед, пытаясь поддерживать тот же ритм, но сделала слишком длинное движение правой ногой, ее занесло и развернуло на 180 градусов. Она попыталась схватиться за бортик, но тот оказался слишком далеко, ноги выскользнули из-под нее, и Люси с размаху шлепнулась на пятую точку.

– Черт!

Шон засмеялся. Она вновь уставилась на него испепеляющим взглядом.

– Хорош смеяться! Как я и предсказывала – чувствую себя полной идиоткой!

Роган подал Люси руку и одним плавным движением поднял ее на ноги.

– Ну, хорошо, перейдем к новым танцевальным па.

Он притянул Кинкейд к себе, обняв за талию, и покатился назад, не отрывая взгляда от глаз подруги, увлекая даму за собой вместо того, чтобы толкать ее вперед.

– Ты же едешь спиной вперед! – воскликнула она.

– Хочешь повести?

Люси энергично замотала головой и положила руки ему на плечи, и они мягко покатились по льду вдоль бортика катка. Или, скорее, Шон, словно опытный штурман, уверенно прокладывал им путь, порой оглядываясь, чтобы избежать столкновения. Люси быстро вернулась в уже ставший привычным ритм движений, и они продолжили плавное круговое скольжение, стоя друг к другу столь близко, что чувствовали дыхание друг друга. Роган двигался безо всяких видимых усилий, и вдруг их танец превратился в нечто большее, чем катание двух друзей, Шон прекратил свое добродушное подшучивание и поцеловал Люси в макушку. Затем в губы. Поцеловал легким, но таким сладким поцелуем, что женщина поняла, сколь глубоки его чувства.

– Я горжусь тобой.

Она почувствовала внезапно подступивший к горлу комок.

– Почему?

– Ты открыта всему новому.

– Я готова попробовать что угодно. Но только один раз.

– Лишь один раз? – Шон нахмурился. – Разве тебе не весело?

– Мне просто прекрасно. Гораздо лучше, чем я ожидала. Вы весьма занятный кавалер, мистер Роган.

Он широко улыбнулся и подмигнул, затем шутливо щелкнул ее по носу.

– Да, я такой, прошу любить и жаловать.

– А главная ваша черта – наверняка скромность, так?

– Что угодно, лишь бы впечатлить вас, мадемуазель.

Люси вопросительно приподняла бровь и заглянула Шону за спину, убедившись в том, что впереди никого не было. В следующее мгновение она резко повернула, сделала полный круг, сбив приятеля с толку, затем крутанула его на вытянутых руках и отпустила так резко, что он не удержался и с размаху приземлился на свое мягкое место. Люси же ухватилась за бортик и звонко рассмеялась.

– Ах вот как! – улыбнулся Шон. – Я на вашем месте был бы поосторожнее, мисс Кинкейд. Я отомщу, и месть моя будет страшна.

– Ой, боюсь, боюсь, – поддразнила его Люси, в глубине души вновь удивившись той легкости, с которой ей шутилось с Шоном.

Он поднялся на ноги и прижал ее к борту. Его голубые глаза блестели озорством.

– Дрожите и трепещите, принцесса!

– Уже дрожу от страха, – выговорила Люси, с трудом подавив смешок.

Он поцеловал подругу, согрев своими губами ее губы. Она почувствовала сладкую дрожь во всем теле. Шон держал ее лицо в своих руках, но Люси не замечала холода его кожаных перчаток. Он просто держал ее, и она была не в силах прекратить этот поцелуй. Своим телом детектив прижал ее к бортику, но женщина не чувствовала дискомфорта. Все, что Люси чувствовала, это тепло и силу Шона Рогана.

Он вздохнул, прижался лбом к ее лбу и прошептал:

– Как насчет горячего шоколада?

Женщина лишь кивнула, внезапно потеряв дар речи.

Они покинули каток и отправились сдавать коньки.

– Спасибо, Шон, – сказала Люси и внезапно для самой себя поцеловала его. – Давно уже я так не веселилась.

Эндрю «Туз» Шуман был типичным зэком с гнусными манерами и не менее гнусной манерой выражаться. Ной Армстронг поймал себя на мысли о том, что очень хотел бы найти повод бросить его обратно за решетку.

– Долбаные федералы, – фыркнул Туз, как только открыл дверь и увидел Ноя и Эбигейл, стоявших на обветшалой веранде его старой хибары из шлакоблока. Мистер Армстронг даже еще не вытащил из кармана свой служебный значок. – Условия моего УДО потеряли силу восемнадцать месяцев назад, и я не обязан с вами трепаться. – Он бросил злобный косой взгляд на Эбигейл, осмотрев ее с ног до головы.

Ной показал свой значок.

– Специальный агент Армстронг, это мой напарник специальный агент Резник. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов об убийстве Роджера Мортона.