Эллисон Бреннан - Люби меня до смерти

– Я в порядке.

– Конечно, – ответил он, не убирая ладони с плеч и легко массируя их.

– Не люблю я благотворительные вечеринки.

– Что-то случилось?

– Ничего.

Люси опустила взгляд на свои руки. Они все еще опирались на мраморную полку. Женщина закрыла глаза и заставила себя расслабиться под теплом его ладоней, чувствуя, как уходит напряжение.

– Люси…

Шон не сказал больше ничего, и она открыла глаза, поймав на себе внимательный взгляд детектива.

– Коди обвинил меня в фальсификации данных. Было неприятно. Мы давно уже работаем вместе, – она вздохнула.

– Понимаю. Но я хотел поговорить о другом. Что-то произошло за мгновение до того, как подошла Фрэн.

Кинкейд молча смотрела на него, раздумывая, что ответить.

– Просто… – Она не знала, с чего начать, и уж однозначно не хотела говорить о своем прошлом. – Я не люблю находиться в центре внимания, и мне не нравится, когда люди смотрят на меня.

– Кто?

– Все. Просто иногда у меня возникает неприятное ощущение, словно кто-то пристально наблюдает за мной. Конечно, звучит глупо, но в подобные моменты я ощущаю себя очень неловко.

Шон приблизился к ней еще на дюйм.

– Тебе стоит доверять своей интуиции. Как давно у тебя это чувство?

Люси больше не могла смотреть на него. Она почувствовала, как волна стыда накрывает ее с головой.

– Шесть лет.

– Но теперь ощущение изменилось?

Женщина задумалась.

– Не знаю. Но нервы определенно сдают. Последние несколько месяцев выдались напряженными – тут тебе и заявление в ФБР, и убийство Мортона, и ситуация с Брэдом Прентером…

– С кем?

Внезапно открылась дверь, и в туалет вошли две пожилые дамы, испуганно уставившись на молодых людей.

– Попались, – Люси позволила себе озорную улыбку.

Шон взял ее за руку, открыл дверь туалета, пропуская женщину вперед, и галантно поклонился дамам. Как только дверь закрылась, он отвел Кинкейд в сторону и спросил:

– Прентер преследует тебя?

Она покачала головой:

– Нет, я даже не знаю его. Этот тип был лаборантом в колледже. Он накачал наркотиками и изнасиловал студентку. На днях ублюдка убили – вероятно, грабители. Никак не могу выкинуть его из головы.

– Парня настигла кара Господня?

– Может быть.

– Люси, у тебя развитая интуиция и инстинкты, а потому не списывай со счетов свои ощущения, как какой-то невроз.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что веришь в меня.

– Разве есть кто-то, кто не верит в тебя?

Она не ответила, да и ответа не было. Семья поддерживала ее, но Люси понимала, что постоянно находится под их сверхопекой.

– Пойдем? – спросила она.

– Я готов. Скажи, когда.

– Сейчас.

Они отправились вниз по коридору в направлении гардероба.

– У меня есть шансы заинтересовать тебя десертом? – спросил Роган невинным тоном.

– Думаешь, шведского стола было недостаточно?

– Но ты ничего не ела.

– Я была не голодна.

– Я знаю одно место, – таинственно начал Шон. – Ты мне доверяешь?

Люси поколебалась. Не потому, что не доверяла ему, просто была слишком взвинчена сегодня и боялась, что может сорваться.

– Снег начинается.

– Издеваешься? Три несчастные снежинки не помешают мне угостить тебя самым потрясающим клубничным чизкейком к востоку от Миссисипи.

– Чизкейк? – У Люси заурчало в животе, и она шутливо поднесла руку ко рту.

– И не пытайся, я все слышал.

Он взял женщину за руку и вдруг поцеловал ее. Люси принялась убеждать себя в том, что это лишь дружеский поцелуй, но теплая волна упрямо пробежала от ее руки к сердцу.

Шон проводил Люси до двери ее дома. Она была оживленна, щеки ее горели от холода, темные глаза блестели от прилива сил благодаря сладкому чизкейку и бокалу шампанского.

Роган был доволен собой – ему все-таки удалось отвлечь мисс Кинкейд в этот столь нервно начавшийся вечер. Прошло два часа – и она наконец пришла в норму.

Конечно, он не забыл ее слова. В отличие от нее самой Шон не считал вероятность того, что кто-то следит за ней, продуктом больного воображения. В свете последних событий, связанных с убийством Мортона, было ясно, что ею вполне мог кто-нибудь заинтересоваться.

– Огромное спасибо тебе, Шон, – Люси довольно вздохнула, отперев дверь.

Они зашли в прихожую, затянув с собой несколько легких снежинок, парящих в морозном воздухе.

– Я рада, что ты пригласил меня на десерт. – Она потянулась к пульту и отключила охранную сигнализацию.

– Для вас – все, что угодно, миледи, – ответил Роган с деланым акцентом и поклоном.

Он хотел поцеловать Люси, но колебался. Детектив сам себя не узнавал. Шон никогда прежде не боялся показать представительнице женского пола свою заинтересованность в ней.

Но Люси – не обычная женщина. Он почувствовал это с первой встречи с ней.

Кроме того, она сестра его друга и партнера по бизнесу. Шон не говорил Патрику, что интересуется Люси.

Она не была похожа на тех женщин, с какими он обычно встречался. Ему нравилось встречаться с девушками, которые любили повеселиться, как и он сам. Лыжи, перелеты по стране в его самолете, купание голышом в озерах… Бывшие подружки по большей части либо просиживали время от звонка до звонка на нелюбимой работе, либо тратили щедрые наследства и никогда не заботились ни о ком, кроме своей собственной персоны. Рогану это нравилось, потому что он без всякого сожаления расставался с очередной пассией. Отношения с подобными девушками никогда не длились дольше нескольких месяцев.

Люси не была похожей на них, но Шон все равно чувствовал неуверенность в себе. Он испортил все отношения, что у него были в прошлом. Конечно, не с самого начала, ведь свои навыки ухаживания он отточил до уровня истинного мастерства. Но как только исчезала романтика, ему быстро наскучивала рутина и обыденность. Девушка новая, проблемы старые. Поверхностная страсть, которая все быстрее таяла с каждой новой женщиной.

В Люси же не было ничего поверхностного, и он влюбился в нее не на шутку.

– О чем ты думаешь? – спросила она.

– Хочу поцеловать тебя, – ответил Шон, прежде чем успел сообразить, что говорит.

– Ты всегда сначала спрашиваешь?

– Нет.

Кинкейд задорно вздернула подбородок и посмотрела на него почти рассерженно.

– Тогда не спрашивай.

Шон мягко притянул Люси к себе, чувствуя, как ее мягкие шелковистые волосы струятся сквозь его пальцы. Он смотрел ей в лицо, боясь увидеть тень сдержанности или сомнений, но видел лишь серьезность в ее бездонных темных глазах, и на мгновение ему показалось, что он неправильно ее понял, что она хочет, чтобы он отстранился. Но в следующую секунду полные губы подруги едва заметно приоткрылись, и он наклонился и поцеловал Люси.

Ее губы оказались сладкими на вкус, слегка напоминая чизкейк и шампанское, которым они только что полакомились. Он хотел лишь поцеловать Люси на прощание, намекнув на продолжение в будущем, но вдруг понял, что не может выпустить ее из своих рук. Он хотел ощущать сладость, чувствовать волнующие изгибы гибкого тела. Роган мягко прижал женщину к себе, и та в ответ слегка отогнулась назад, приподняв голову для продолжения долгого поцелуя. Ее руки скользнули по его бицепсам, мягко перешли на шею, и она нежно, одними ладонями, притянула его к себе, прильнув к нему так же, как он к ней.

Будь это любая другая женщина, Шон уже нес бы ее на руках в спальню. Но Люси отличалась от его мимолетных подруг. Детектив был уверен в своих навыках соблазнения, однако не хотел торопиться. Он должен был поступить правильно.

Их тела словно магнитом тянуло друг к другу, и Роган не хотел останавливаться. Но если он не остановится, то обязательно наделает ошибок. Шон был уверен в этом так же, как и в том, что солнце вновь поднимется над Атлантикой завтра утром.

Он медленно оторвался от ее губ, не выпуская из своих нежных объятий. Посмотрел Люси в лицо. Ее глаза были закрыты; они открылись лишь тогда, когда он прервал поцелуй. Женщина казалась растерянной, словно не понимала, где находится, словно потерялась на несколько минут. Она облизнула губы и смущенно отступила. Шон вновь притянул ее к себе и легко поцеловал, показывая, что им нечего стесняться.

– Я хотел бы пригласить тебя на официальное свидание, – сказал он неожиданно хриплым голосом.

– Свидание? – переспросила Люси.

– Сегодня была неофициальная встреча. Я вроде как заменял твоего брата.

– Не знаю…

– Завтра.

– Во сколько?

– Я заеду за тобой в десять утра.

Она покачала головой и застенчиво потупила взгляд.

– Я буду в церкви. Я обычно хожу на девятичасовую службу. Может, в одиннадцать?

Шон чуть не сказал, что заедет за ней в восемь тридцать и поедет с нею в церковь, но вспомнил, что не был там со дня похорон своих родителей пятнадцать лет назад.

– Тогда заеду за тобой туда. В десять нормально?

Люси кивнула:

– Церковь Святой Троицы. На Тридцать шестой улице между…

– Я знаю, где это. – Шон еще раз поцеловал ее напоследок. – Лучше я пойду, пока весь дом снегом не замело.

Люси забыла, что не закрыла дверь, и бросила взгляд на лужицу воды от оттаявшего снега на полу.

– Лучше бы мне вытереть лужу, пока Кейт не увидела, – улыбнулась она. – Ты меня отвлек. – Неожиданно для себя самой поцеловала его. – Еще раз спасибо.

Внутри себя Люси чувствовала воздушную легкость, совсем не похожую на те чувства, что она испытывала всего несколько часов назад. Она должна бы уже замерзнуть, стоя на занесенной снегом веранде, но не чувствовала холода.

– Это вам спасибо, мадемуазель, – сказал Шон с теплой улыбкой.

Она улыбнулась и закрыла за ним дверь. Затем услышала, как он заводит машину и отъезжает.

Люси не помнила, когда в последний раз ей было так комфортно с кем-то. Когда она чувствовала такое влечение к кому-то. Может быть, потому, что произошедшее сегодня было не свиданием, она сумела расслабиться. Все, что они говорили и делали, происходило спонтанно. В первый раз за долгое время Кинкейд ощутила себя обыкновенной женщиной.