Лилия Орланд - Люби меня через годы

После разговора с Шуркой ему хотелось рвать и метать.

Сука!

Тварь!

Как она могла? Ведь всё же было так хорошо. Ведь Сева уже всё продумал. Не могла потерпеть до Парижа. И всё ему испортила.

Бокал полетел в стену, разбрызгивая вино по занавескам и усеивая осколками пол.

Телефон зазвонил снова. Увидев, кто это, Всеволод уже хотел сбросить вызов, но какое-то шестое чувство заставило его передумать.

– Алё, дядь Сев, – голос у сосунка был писклявый и противный, – у мамы телефон занят. Не могу дозвониться…

– Что случилось, Тёма? – Всеволод заставил себя говорить приветливо, делая вид, что ему действительно интересно, что происходит в жизни этого мальчишки.

– У нас в лагере карантин. Всех отправляют по домам. Ты сможешь меня забрать?

– Конечно, Тёмочка. Я прямо сейчас выезжаю.

Когда Всеволод положил трубку, на его губах расплылась довольная улыбка. Он торжествовал. Всё-таки грузовик с имбирными пряниками не объедет его улицу.

 Сева вернулся в спальню и сдёрнул простыню с женского тела.

– Вставай, тебе пора убираться.

Разговор с Севой оставил тягостное впечатление. Я почувствовала себя ещё более виноватой. Он хороший человек и совсем не заслужил такого отношения. Но как можно было бы исправить эту ситуацию, я совершенно не представляла,

Ведь теперь мне виделось совершенно ясно, что Севу я никогда не любила и не смогла бы полюбить. Мы были бы несчастливы в браке. А значит, это хорошо, что мы расстаёмся.

Дома пахло чем-то вкусным, но я совершенно не чувствовала голода. Хотела прошмыгнуть незамеченной к себе. Но из кухни вышла мама:

– Саш, есть разговор.

Когда мама говорила таким непререкаемым тоном, спорить с ней было бесполезно. Потому я пошла в кухню и села за накрытый стол.

В тарелке, стоящей передо мной, был налит суп с фрикадельками – папин любимый. Но сам папа не спешил начинать еду, он пристально смотрел на меня.

И под этим взглядом мне стало неуютно. Казалось, он знает все мои секреты.

Я поёжилась.

– Рассказывай, – велел папа.

– О чём? – я сделала удивлённые глаза и тут же опустила взгляд. Взялась за ложку, осторожно перемешивая содержимое тарелки. Это давало возможность хоть ненадолго отвлечься от пристального внимания.

– О том, где ты была весь день, – мама тоже подсела за стол.

Я раскрошила ложкой одну фрикадельку и принялась за вторую. Что говорить родителям? Правду? Но папе же нельзя волноваться.

– Ты опять встречаешься с Логиновым? – отец вдруг проявил излишнюю осведомлённость в моей личной жизни.

Я как раз поднесла ложку с супом ко рту и закашлялась, втянув его не в то горло.

– Серёж, мы же договорились – не давить на неё, – мама мягко коснулась его руки.

А я вскинула удивлённый взгляд. Не думала, что родители обсуждали здесь меня и мои отношения.

– А я и не давлю, – папа как ни в чём не бывало ел суп, – просто хочу знать, собирается Ярослав признавать своего ребёнка?

Я положила ложку обратно в тарелку и отставила её подальше, ещё после прошлой попытки першило в горле.

– Так что, Саш, он признает Тёму? – присоединилась мама к неудобному вопросу.

Вот не люблю, когда они оба начинают наседать. И смотрят так… выжидающе. Никак не избежать ответа.

– Он… – я откашлялась. – Он ещё не знает…

– Что? – мамино удивление было столь явным и искренним, что в другой момент я бы засмеялась. Выглядело это действительно забавно. Но вот прямо сейчас мне было совсем не до смеха.

– Я ему ещё не сказала…

Мне всё больше и больше хотелось уронить что-нибудь под стол и самой сползти туда, чтобы не видеть удивлённых и осуждающих взглядов. Вот почему я не Мурик? Тёрлась бы себе сейчас о ноги, а то и разлеглась бы посреди комнаты – и никаких тебе неловких вопросов.

И я не выдержала.

– А как такое скажешь?

А и правда, как?

– Не представилось подходящего момента? – папин голос так и сочился сарказмом.

– Не представилось, – буркнула я и хотела уже уйти в свою комнату, чтобы забраться под одеяло и накрыть голову подушкой.

Но мама меня остановила:

– Саш, погоди, мы хотели с тобой поговорить.

– Вы разве ещё не всё сказали? – теперь уже я делано удивилась. И папа хмыкнул, так похоже на него у меня вышло.

– Я о другом, – мама сохраняла серьёзность и не замечала нашей пикировки, или делала вид, что не замечает. – Папе дали путёвку в санаторий, в «Ди Луч». Я хочу пожить там с ним. Не уверена, что сам он будет ходить на все процедуры…

– Маша, не начинай, – папа закатил глаза, но мама не обратила на это внимания.

– Мы хотели попросить тебя задержаться ещё на пару недель, присмотреть за домом и Муриком.

Внутри дрогнуло.

Ведь я не хотела уезжать.

Хотя моё пребывание здесь и так затянулось. Нужно было оформлять свидетельства для переезда во Францию. Собрать справки. Перевести документы.

Но… я совершенно не хотела уезжать…

– Хорошо, я ещё задержусь, – улыбнулась.

– И расскажи Ярославу, он имеет право знать, – папин взгляд было тяжело выдержать, поэтому я опустила глаза и кивнула.

Расскажу.

Потому что, и правда, имеет.

Как только представится подходящий случай…

Так и не доев суп, поднялась в свою комнату. Упала на кровать и начала репетировать, подбирая правильные слова.

«Ярослав, ты знаешь, я ведь родила ребёнка от тебя…»

Ужас.

«Ярослав, когда мы расстались в прошлый раз, я была беременна. Твоего сына зовут Тёма…»

Не намного лучше.

«Ярослав…»

Но телефон зазвонил сам.

– Я почувствовал, что ты думаешь обо мне, – даже на расстоянии я ощущала, что он улыбается.

– Да… – это вышло слишком интимно, с придыханием, но рядом с Логиновым я вся превращалась в сплошную эрогенную зону.

– И что же ты думала? – в его голосе появлялись мурлыкающие, завораживающие нотки.

Я должна ему сказать…

А сейчас подходящий случай?

Вполне.

И я решилась.

– Ярослав… – начала неуверенно, эротический настрой тут же слетел с меня, – я должна кое-что тебе сказать…

– Говори… – он продолжал соблазнять меня голосом, словно не чувствуя, как изменилась моя интонация, стала серьёзной, нервной, напряжённой.

– Ты знаешь… я… я соскучилась.

Не смогла.

Даже не представляю, как я сейчас признаюсь!

– Я заеду за тобой через десять минут, – он тут же собрался, готовый мчаться за мной сию же секунду.

– Не надо через десять, – испугалась, ведь я не готова прямо сейчас с ним увидеться. – Я сама приеду. Чуть позже. Надо предупредить родителей.

– Ты скажешь им? – Ярослав удивился, зная, что папа его не слишком жалует.

– Они сами уже догадались, – хмыкнула. Что-что, а чутьё у них обоих всегда было отменное.

– Мне ждать секунданта с вызовом на дуэль?

Ярослав шутил, но я слышала, как он напрягся.

– Не надо, папа дал своё благословение…

– Надо же, и что его заставило?

Я промолчала.

Всё-таки сейчас был не слишком подходящий момент.

Лишь про себя прошептала:

–  Ты очень удивишься, когда узнаешь…

Утром следующего дня мама с папой перебрались в санаторий. А я отправилась к Ярославу, уже изнывавшему без меня.

Несмотря на данное ему обещание, родителям я так ничего и не сказала и ночь провела в отчем доме.

Мы с Логиновым долго разговаривали по телефону. Кажется, я так и уснула с трубкой в руке.

Зато сейчас у меня были две недели относительной свободы. Время, когда нужно набраться смелости и рассказать Ярославу о Тёме. И уже вместе решить, как жить дальше.

Я насыпала Мурику полную миску корма, налила побольше воды и отправилась к любимому.

День был просто удивительный – жаркий, солнечный, наполненный яркими красками вступившего в свои права лета. Подумалось, что стоит сегодня пойти на море, взять с собой Герду, что-нибудь перекусить и провести день в сонной неге на берегу.

По дороге я купила копчёного мяса, жёлтого сыра и свежего душистого хлеба, ещё сохранившего тепло печи. Представила, как буду готовить завтрак любимому, и настроение поднялось до самых голубых небес.

Код на воротах Ярослав сказал мне ещё вчера, надеясь, что я всё же передумаю и приеду ночью. На этот же случай он не запер входную дверь. Поэтому я просто толкнула её и оказалась в просторном холле.

На меня цепным псом тут же набросились воспоминания, заставляя нутро сжиматься от глухой тоски. Последний раз я выбежала отсюда десять лет назад с разбитым вдребезги сердцем.

Уж и не думала, что когда-нибудь вернусь…

Выбежавшая мне навстречу Герда, узнав, радостно завиляла хвостом. Ткнулась в ладони мокрым носом. Вздохнула.

–  Привет, старушка, –  я почесала её между ушей, потом не выдержала, присела на корточки, обняла за массивную шею. С этой девочкой тоже связано множество воспоминаний. – А хозяин твой где? Спит, наверное?

Он молчала, прикрывала глаза от удовольствия, принимая мою искреннюю ласку.

–  Ладно, веди к нему, –  я поднялась на ноги.

И Герда, словно, и правда, понимая мои слова, посеменила впереди, цокая когтями по паркету.

Она забежала в одну из гостевых спален на первом этаже, и я вошла за ней следом.

Ярослав спал.

Он лежал на животе на большой, явно двуспальной кровати, обхватив и подмяв под себя подушку, уткнувшись в неё лицом.

Рядом лежал ноутбук с открытой крышкой и тёмным экраном. Похоже, наш знаменитый писатель ночью работал.