— Пап, — вмешалась я, — по одному мы охватим гораздо больший участок!

— Одна ты ночью никуда не пойдёшь! — отрезал он. — Ярослав, пригляди за ней.

Логинов кивнул. Мы оделись, взяли с собой телефоны для связи и договорились созваниваться каждые пятнадцать минут. А если у кого-то появятся новости, то сообщать о них немедленно.

Папа сел в машину, а мы с Ярославом направились в сторону парка.

Дождь перестал, но промозглая влажность ещё висела в воздухе. Постепенно становилось всё холоднее.

Мы шли по широкой аллее. Ярослав в трёх шагах от меня и чуть позади. Я улавливала его движения только краем зрения. Ни один из нас не произнёс ни слова. Не сговариваясь, мы смотрели в разные стороны, стараясь разглядеть Милену меж стволов деревьев. Да и смотреть друг на друга было бы как-то… странно и излишне, ведь мы впервые остались наедине с того самого вечера. И всё равно я чувствовала себя безумно неловко. Уж лучше бы одна пошла искать Милену.

К счастью, нам навстречу двигалась большая шумная компания. Шедший впереди крупный мужчина что-то рассказывал своим спутникам, то и дело поворачиваясь к ним и шагая вперёд спиной. Кажется, он совершенно меня не замечал. Да и я тоже не смотрела на него, просто отметив для себя, что впереди идут люди.

— Смотри, куда прёшь!

Я как раз всматривалась в плотный кустарник по левую сторону и обернулась на резкий окрик Ярослава. Он заступил дорогу и тем самым спас меня от столкновения с мужчиной.

Компания остановилась, и незнакомец повернулся к Логинову. Теперь, когда они стояли совсем рядом, почти соприкасаясь, было хорошо заметно, что Ярослав почти на голову ниже и в два, а то и в три раза худее мужчины.

— Ищешь неприятностей, молокосос? — пробасил незнакомец. Его спутники ответили сначала глухим ропотом, а затем послышались выкрики, призывающие Миху «навалять сосунку по самые гланды». Обстановка начала накаляться.

— Извините, это я не смотрела на дорогу и чуть не врезалась в вас. Мы вовсе не ищем неприятностей. С новым годом! — я схватила Ярослава под руку и потащила в сторону.

— С новым годом, — слегка оттаял Миха, выкрикнув мне вслед: — Следи за своим парнем, чтоб не влезал в неприятности.

— Обязательно, спасибо. Ещё раз с праздником!

Я тянула Логинова вперёд по аллее с крейсерской скоростью и сбавила темп, только когда толпа осталась далеко позади и уже не могла нас услышать.

— Ты дебил? — я выпустила его руку и повернулась к нему лицом. — Мы вообще-то твою сестру ищем! Или забыл?!

Я была очень зла. Нет, ну выбрал же время, чтобы позадираться.

— Вообще-то это из-за себя, — раздражённо возразил Логинов, даже не пытаясь выглядеть виноватым, и буркнул: — Так что смотри, куда прёшь.

Я опешила от неожиданности и даже не нашлась, что сказать. Только открывала и закрывала рот, возмущённая настолько, что вот-вот из ушей пошёл бы дым.

Ненавижу его!

Я насупилась и снова пошла вперёд, выглядывая за деревьями Милену. Но теперь меня переполняла злость. Вот ведь гад! Как всё-таки был прав отец, предупреждая меня о Логинове. А я, глупая, ещё не хотела слушать.

Зазвонил телефон.

— Ну что там у вас? — спросил папа. На заднем плане слышался шум мотора и радостные, не совсем трезвые выкрики.

— Пока ничего, — ответила я, покосившись на Ярослава. Тот глядел в сторону, делая вид, что чересчур увлечён высматриванием сестры, и даже не замечает меня. — А у тебя?

— Тоже ничего, — вздохнул отец и пояснил: — Я объехал наш район, теперь двигаюсь в сторону центра. Вы, как дойдёте до конца аллеи, сворачивайте к набережной и на берегу не забудьте посмотреть. Мало ли что…

При последних словах я похолодела. Берег здесь был высокий и обрывистый, если Милена упала вниз… она могла серьёзно пострадать.

— Хорошо, пап, мы проверим, — я отключила телефон, снова возвращаясь в реальность, где в новогоднюю ночь, когда должны исполняться самые сокровенные желания, находилась рядом с парнем, который мне нравился, но при этом вёл себя как последний козёл. Вселенная, за что ты насмехаешься надо мной?

По пути нам то и дело встречались обнимающиеся и целующиеся парочки. При виде них я старательно косила глаза в сторону, делая вид, что не замечаю их. И чувствовала себя последней дурой. Надо думать о Милене и о том, как найти девочку, а не о её придурке-брате.

Мы дошли до конца аллеи и свернули налево, к морю. На набережной было ещё больше людей. Грохотала музыка, перекрывая громкие голоса. Но это, пожалуй, было даже и лучше. В какофонии звуков наше с Ярославом молчание перестало быть таким напряжённым и почти осязаемым. Здесь мы могли молчать по вполне уважительной причине — просто-напросто перекричать весь этот шум было практически невозможно.

Я подумала, что здесь мы вряд ли найдём Милену. Слишком много празднующих. Слишком шумно и светло. Если бы девочка, заблудившись, вышла на набережную, она могла бы попросить о помощи кого-то из этих людей. И скорее всего, уже была бы дома. Если бы не испугалась выйти к собравшейся толпе.

А это мысль. Милена не показалась мне слишком общительной девочкой, любящей шумные сборища. Она, скорее, искала уединения и общалась лишь с узким кругом близких людей. Даже с подругами, которых у неё всего-то и было две или три, девочка виделась в основном в детском саду. Лишь в дни рождения приходила в гости и то после официального приглашения и в сопровождении мамы или брата.

Нет, нужно искать дальше. Там, где нет людей, там, где темно.

Я двинулась вперёд, даже не обернувшись, не попытавшись найти взглядом Ярослава. Сейчас мне вовсе не хотелось, чтобы он шёл за мной. Я сама буду искать девочку, а он пусть как хочет.

Становилось всё холоднее. Уже в который раз порадовалась, что мама заставила меня надеть шапку и перчатки. Но ноги в тонких сапожках застыли и, казалось, примерзали к разноцветной плитке.

Я шла по набережной по-над морем, всё дальше удаляясь от толпы, гул которой постепенно стихал позади.

Фонари горели через один, позволяя тьме отвоёвывать всё большую территорию. Ветер тоже усилился, подвывал со стороны моря, выводя мне на ухо затейливую мелодию и заставляя вздрагивать на особо резких нотах.

Здесь мне стало немного боязно, и я обернулась. Позади никого не было.

И Ярослава тоже.

Всё-таки бросил меня. Сбежал. Я хотела разозлиться, но вместо этого почувствовала испуг. Сейчас как никогда раньше я ощутила своё одиночество среди темноты и пустоты, окружавших меня со всех сторон.

Ветер задул ещё сильнее. Голые ветви деревьев раскачивались, создавая в свете редких фонарей причудливые тени, скакавшие вокруг меня. Какой же козёл этот Ярослав! Да и я хороша, надо было ему сказать, куда хочу пойти. Не вздрагивала бы сейчас от каждого шороха.

Стихия разыгралась не на шутку. Ветер уже хлестал со всех сторон, каждые несколько секунд меняя направление.

Резко хлынул дождь, застучал по капюшону, который я натянула поглубже, стараясь уберечь лицо. Холодные капли тут же сменились острой ледяной крошкой. Пришлось прикрыть щёки ещё и руками. Но всё равно пару раз сильно царапнуло по лбу и щекам.

Укрыться было негде, и я продолжала брести вперёд, уже не надеясь в этом безумии отыскать маленькую девочку. Мне хотелось хотя бы ненадолго укрыться от непогоды, чуть передохнуть, перевести дух…

Вдруг справа, под ветвями склонившейся над обрывом ивы, мелькнула красная курточка.

Милена!

Больше ни о чём не раздумывая, я полезла через решётчатую ограду. Только схватилась за залитый дождём металл, и перчатки тотчас промокли насквозь. Ничего, главное, что я нашла девочку. Скоро мы обе отправимся домой. Папа заберёт нас, посадит в прогретую машину, нальёт горячего чая из термоса, от которого я по глупости отказалась каких-то пару часов назад.

— Милена!

Я забралась на ограду, стараясь не упускать красное пятно из виду. Когда перебиралась через верх, нога соскользнула на мокрых прутьях.

Ох, как же больно!

Ударившись коленом и бедром, я рухнула вниз, прямо на раскисшую от дождя и снега землю.

— Милена! — снова крикнула в сторону красной куртки. Но она, похоже, не слышала. И не мудрено — дождь и ветер хлестали так, что я сама с трудом разобрала свой крик.

Встать на ноги не получалось, и я поползла в сторону ивы. Только бы добраться до Милены. Только бы с ней всё было в порядке.

Девочка сидела, свернувшись клубком и прижавшись к стволу дерева. С другой стороны её прикрывал кустарник. Укрытие от дождя, конечно, так себе, но всё же лучше, чем совсем никакого. На её месте я бы и сама выбрала именно это положение.

Больше всего меня беспокоило, что она не двигалась. Я продолжала кричать и звать Милену, но девочка даже не шевельнулась. Только ветер продолжал трепать красную куртку.

Я сделала усилие и поднялась на ноги. Но сумела пройти всего лишь несколько шагов. Сильный порыв ветра повалил меня обратно на землю. Я упала плашмя, оцарапав щёку ветками кустов.

— Милена!

Красная куртка была на расстоянии вытянутой руки. Я забыла о боли и потянулась к ней.

— Милена…

Пальцы нащупали что-то сдувшееся и сморщенное. Я подтянула это ближе к себе и увидела… промокший китайский фонарик, который когда-то был запущен в небо с горящим огоньком, но затем упал и запутался в кустах.

Я ошиблась.

Надо выбираться отсюда обратно на набережную. Начала подниматься, схватившись за кустарник. Я уже почти стояла на ногах, когда ветка сломалась. Не удержав равновесия, я полетела вперёд, больно ударившись о землю и заскользив вместе с потоком воды в сторону обрыва.

Говорят, что в такие мгновения перед глазами проносится вся жизнь. Но это неправда. Меня несло так быстро, что я не успела вообще ни о чём подумать. Только задеревенела от страха и даже не пыталась за что-либо зацепиться, глядя вперёд, в расстилающуюся передо мной тёмную бездну.