– Ты назвала ей имя вора?

– Нет. Я сдержала слово и намереваюсь держать его и дальше. Дрю, кроме моего слова у меня ничего нет, а оно должно означать хоть что-то.

Раздражение все нарастало во мне, и я снова взъерошил волосы.

– Что тебе сказала Лилли?

– Она сказала, что это решать мне, и я решила. Я не хочу увиливать от правды, но мое слово – это мое слово.

Глядя ей в глаза, я попытался снова:

– Я освобождаю тебя от всех данных ранее обещаний.

Пауза показалась мне вечностью, а затем она, так ничего и не сказав, соскользнула со стула.

– Прости, Дрю.

Шей направилась к выходу. Я не мог позволить ей уйти, так ничего и не выяснив.

– Шей, пожалуйста, не уходи.

На миг показалось, что моя просьба ее остановит. Ее шаги замедлились, Шей словно заколебалась, но затем все же двинулась к двери, ни разу не оглянувшись.

Я смотрел, как она уходит, потрясенный случившимся и до конца не веря в него.


Я не договаривался с Кевином о встрече, но приехал в «Центр надежды», рассчитывая, что он найдет пару минут, чтобы поговорить со мной об этой ситуации с Шей. Я по-прежнему не мог поверить, что она так и не сказала мне того, что знала.

Оказавшись в «Центре», я почти в трансе зашагал по коридору к кабинету Кевина. Дверь была закрыта, но меня это не остановило. Его помощница посмотрела на меня с явным изумлением.

– Пастор Даглас? Вам назначено? Я что-то упустила?

– Нет. Кевин у себя?

Мой друг, судя по всему, увидел меня сквозь стеклянную перегородку, потому что поднялся из-за стола и вышел в приемную.

– Дрю? Что случилось? Ты выглядишь так, словно только что похоронил лучшего друга.

– Учитывая, что мой лучший друг – это ты, рад сообщить, что ты вполне жив и вид имеешь цветущий,  – попытался я пошутить.  – Есть пара минут?

– Конечно. Входи.  – Он жестом пригласил меня в кабинет.

Я, совершенно опустошенный и подавленный, рухнул в кресло для посетителей напротив его стола.

Кевин не стал тратить время на вежливые подходы к сути дела:

– В чем проблема?

Я вдруг понял, что мне стало трудно говорить.

– Дело в Шей.

– Что-то случилось? – Взгляд у него стал встревоженным.

Похоже, он собирался встать, но я жестом попросил его остаться на месте.

– В церкви кое-что произошло. Шей пересчитывала пожертвования и помещала их на депозит. Как выяснилось, в последние две недели начали пропадать деньги.

Кевин выглядел таким же ошеломленным, как я, когда Алекс впервые сообщил мне новости.

– Ты же не думаешь, что это Шей их берет.

– Нет. Ни в коем случае.

Он вздохнул с облегчением. Я ни за что не пришел бы к нему, будь у меня хоть тень подозрений в том, что Шей виновна в пропаже пожертвований.

– Тогда в чем проблема?

– Она знает, кто их брал, и отказывается мне говорить.

Кевин обдумал услышанное, откинувшись на спинку кресла.

– Кто рассказал тебе о краже?

– Ты знаешь Алекса Тернбулла? – спросил я, догадываясь, что они знакомы.

– Да. Он хороший человек.

– Алекс пришел ко мне в воскресенье. Ллойд Кинкейд лег на операцию по коррекции костяной мозоли, его не будет еще несколько недель. Пока он восстанавливается, Линда попросила Шей подсчитывать вместо Ллойда пожертвования и готовить их для депозита, который вносится в понедельник.

Кевин развел руками, словно не видя в этом проблемы.

– Алекс знал, что Шей сидела в тюрьме за кражу, и беспокоился, что Шей поставили в положение, которое могло стать для нее искушением. Он решил пересчитать наличный взнос, прежде чем передавать его Шей.

Кевин выпрямился в кресле и громко вздохнул.

– И выяснилось, что деньги пропадают.

Я сам ощутил тяжесть бремени, которое собирался взвалить на него.

– Двадцать пять долларов в первую неделю и сотня во вторую.

Сцепив пальцы, Кевин оперся на них подбородком и нахмурился.

– И она желает хранить молчание, даже зная, чем это может обернуться для нее и для тебя?

Я боялся, что Шей не вполне представляет себе последствия своих действий. Если церковь решит, что она виновна, ее ни за что не примут в качестве моей жены. Даже если когда-нибудь в будущем мы поженимся, сплетни и сомнения останутся. Сомнения в ней. И в нас.

– Шей отказывается мне что-либо говорить. Она дала слово и настаивает на том, что человек, взявший деньги, желает лично все исправить. Она обещала дать виновнику этот шанс.

– Второй шанс… – прошептал Кевин.

– Что? – спросил я, не расслышав.

– Шей дали второй шанс, и теперь она чувствует себя обязанной дать ту же возможность кому-то другому. Я понимаю, почему она это делает, но мне остается лишь верить, что она понятия не имеет, чем рискует.

– Она не понимает, чего ей может стоить неверный выбор, иначе она прислушалась бы к голосу разума.

Плечи Кевина поникли под грузом моих слов, которые он полностью осознал.

– У меня от этого сердце разрывается.

Я едва ли мог описать Кевину, что сам по этому поводу чувствовал. Я почти не спал с самого воскресенья, постоянно гадая, как бы лучше справиться с ситуацией. Мне хотелось поговорить с Шей сразу же, как только она вернется с работы, но она не появилась в своей квартире.

Я постоянно пытался отыскать ее и убедился, что она намеренно держится подальше, избегая меня.

– И что ты собираешься делать? – спросил Кевин.

Это был вопрос на миллион. Я понятия не имел, что делать.

– Алекс не стал терять времени. Как раз перед тем, как я отправился сюда, мне сообщили, что он назначил на сегодняшний вечер собрание старейшин.

– И старейшины будут выдвигать обвинения?

Об этом я пока не думал. Но они, скорее всего, обвинят Шей, особенно если она откажется назвать человека, ответственного за кражу. Я, естественно, попытаюсь этому помешать и буду надеяться, что моего влияния хватит, чтобы не дать делу ход.

– Как по мне, сумма не так уж велика. Я надеюсь убедить старейшин в том, что не стоит привлекать полицию.

Я сам верну деньги до того, как это случится. И ни за что не позволю Шей снова предстать перед судом.

– Разрешат ли ей и дальше снимать ту квартиру?

Еще один вопрос, над которым я пока не думал.

– Вероятно, что ее попросят оттуда съехать. И снова я сделаю все возможное, чтобы этого не допустить, только не знаю, получится ли.

Мое сердце оборвалось. Ситуация развивалась, последствия не заставили себя ждать. Неумолимые и болезненные удары судьбы следовали один за другим.

Мои страхи росли с каждой секундой.

– Они ее не послушают. А что скажут люди? – задал я риторический вопрос.  – Однажды укравшая, кто тебе поверит?

– Я знаю: ты сделаешь все, что в твоих силах, чтобы защитить ее.

В этом не было сомнений. Конечно, я сделаю. Я люблю Шей.

Но эта ее неуместная верность тому, кто украл деньги, грозила навредить нам обоим. Я уже попытался заставить ее понять, чем она рискует, но тщетно. И не знал, удастся ли мне в конце концов убедить ее.

Прошло несколько минут, прежде чем Кевин заговорил снова:

– Все это очень сильно по тебе прошлось, так ведь?

Вместо того чтобы отвечать вслух, я просто кивнул. С нынешним потрясением я мог сравнить лишь те дни, когда у Кэти впервые обнаружили рак. Мы знали, какое будущее нас ждет и какие трудности нам предстоят. Тогда все закончилось для нас с Кэти более чем плохо, и теперь я ужасно боялся, что то же самое переживем и мы с Шей.

– Но кто это мог быть? – спросил я, зная, что у Кевина едва ли больше догадок, чем у меня. Я потер ладонями лицо.  – Я влюбился в нее, когда думал, что утратил способность любить.

И что усложняло ситуацию еще больше, так это то, что я был не единственным, кто полюбил ее и начал доверять ей. Мои дети тоже любили ее.

– Сара,  – прошептал я, не осознавая, что произношу ее имя вслух.

– Что Сара?

Захваченный врасплох, я вскинул на него взгляд.

– Она совсем недавно спросила меня, может ли Шей стать ее запасной мамой.

Кевин улыбнулся.

– У нее всегда был свой замечательный способ выражать мысли. Так ты пришел услышать мой совет? – спросил Кевин.

– Да, пожалуйста.

Если бы мой друг знал, как найти выход из этой ситуации, я бы с радостью его выслушал.

– У вас обоих бывали времена и похуже. Вы с Шей справитесь и в этот раз.

Мне очень хотелось ему поверить, но сомнения уже поселились в душе, уничтожая на корню все надежды на будущее. Если настоящий вор не признается и не исправит содеянное, неизвестно, что произойдет между мной и Шей.

Когда я направился к выходу из кабинета, Кевин похлопал меня по спине. Я был благодарен ему за совет и поддержку.

После визита в «Центр надежды» я вернулся к себе в офис и заработался допоздна. Мэри Лу ушла в пять, после чего я быстро заскочил домой, чтобы убедиться, что Марку и Саре есть чем ужинать, хотя самому мне еды уже не осталось. Но мой желудок завязался узлом еще во время разговора с Алексом, так что аппетита все равно не было. В этот день я обошелся одним сэндвичем.

Собрание старейшин назначили на семь часов вечера, чтобы члены церковного совета успели добраться домой после работы и перекусить.

Как только все собрались, я объяснил ситуацию. Все были поражены. Я объяснил, что, по словам Шей, она не брала денег. Я ей верил. Рассказывая, я смотрел на лица сидевших за столом мужчин и женщин. Они сомневались. По правде говоря, я их не винил. Затем я добавил, что она знала виновного, но пообещала не выдавать его, поскольку тот намеревался исправить ситуацию. В комнате поднялся шум, когда присутствующие начали обсуждение, и по обрывкам их фраз я понял, что на стороне Шей оказалось меньшинство. Довольно скоро было принято решение, единогласно постановившее, что Шей больше не позволят снимать церковное помещение.

Старейшины вышли, а я так и сидел в маленьком зале для совещаний, уронив голову на руки. Услышав шаги, я поднял взгляд и увидел Алекса Тернбулла.