— Ты ее так назвал? Почему?

— Не знаю, все произошло очень быстро, я не думал.

— Мне нравится это имя, главное, чтобы она жила.

Саша вошел в отделение недоношенных.

— Что, как она? — спросил он у дежурного врача.

— Пока стабильно, в весе теряет в пределах нормы, кормим через зонд.

Саша смотрел на дочь, и вдруг его прорвало. Он стал ей рассказывать, как он ее любит, как ждал, какие у него надежды, как она должна выглядеть, какой будет по характеру, как ее любит Люба, какой у нее замечательный старший брат…

Девочка пошевелилась, совсем чуть-чуть, а может, показалось.

Саша вернулся к Любе.


Прошла неделя. Люба сидела рядом с инкубатором и смотрела на дочь. В голову лезли всякие мысли, всякие воспоминания. Она вспомнила, как через месяц после защиты, когда Саша уже получил подтверждение ВАК, ему дали должность заместителя директора по лечебной работе и двух молоденьких аспиранток.

Аспирантки работали в приемном покое. Как-то Люба заполняла истории в ординаторской приемного и услышала их разговор.

— Боже мой, какой Александр Борисович красивый, я даже теряюсь, когда на него смотрю, — говорила одна. — Когда он ко мне обращается, у меня как будто ступор. Он невероятно красивый, таких даже в Голливуде нет.

— Интересно, он жене изменяет? От него все женщины без ума. Я бы что угодно отдала, только бы он меня заметил. И согласись, что другие думают так же.

— Да, ты права, все женщины, вне зависимости от возраста и положения, влюблены в Борисова.

Вдруг они переключились на Любу.

— Любовь Александровна, вот вы замужняя женщина, а с Борисовым провести ночь хотели бы?

Люба сначала растерялась от такого вопроса, но потом решила пошутить.

— С Борисовым? Скорее да, чем нет.

Девочки заинтересовались. В ординаторскую вошел Борисов. Люба, не дав ему что-либо произнести, вдруг спросила:

— Александр Борисович, вы не хотели бы провести со мной ночь?

— С вами, Любовь Александровна, хоть всю жизнь!

У аспиранток глаза повылезали из орбит.

— Александр Борисович, вы же женаты!

— Ничего, если несколько дней моя жена от меня отдохнет. Любовь Александровна, а не рвануть ли нам в Питер? Какой предпочитаете отель?

— Асторию, — не задумываясь, сказала Люба. — Люкс на неделю.

— Хорошо, закажу люкс. Пишите заявление на отпуск и решайте проблему с вашим мужем. Какая вы сегодня загадочная, доктор Корецкая.

Он улыбнулся, подмигнул и вышел. Девочки потеряли дар речи. Люба обещала показать им фотографии из поездки.

Она вошла в Сашин новый кабинет.

— Саш, это была шутка.

— Я понял, но люкс в Астории уже заказал, позвонил Вовке Тельману, он нас встретит, заберет на неделю Сережку и Валерку, организует им культурную программу, а мы с тобой будем только вдвоем. Считай, что это медовый месяц.

— Здорово, и Вовке нужно побыть с сыном. Он его уже полгода не видел.

И вот они поехали в Питер. Володя встретил их с радостью. Предложил пожить у него, ему сразу после переезда дали служебную квартиру. Но они отказались.

— Володя, не порть нам жизнь. Детей вернешь на вокзале перед отъездом, а про нас забудь. Если встретимся в музее, мы друг друга не знаем.

— Счастливо отдохнуть! — Володя взял за руки детей и ушел.

Целую неделю Саша с Любой были предоставлены сами себе, они гуляли по улицам старого Питера, ходили в музеи, много фотографировались, ели в ресторанах. А в номере творили, что хотели. Им никто не мешал, никого не было за стенкой. И не было никаких обязательств и никакой ответственности. Они просто отдыхали.

Перед отъездом Володя показал им свой новый дом, новое место работы. Они забрали детей и в ночь уехали.

Аспирантки с огромным удивлением разглядывали фотографии. Интригу сломал Валерка. Он пришел в клинику, потому, что у него заболело горло и поднялась температура. Попросил пригласить в приемное отделение отца, а пока ждал, рассказал аспиранткам, как ездил в Питер с папой и мамой.

На следующий месяц Люба узнала, что беременна. Так все началось.


Люба смотрела на дочь, девочка понемногу начала набирать вес, молока у Любы не было, и Марину кормили смесями. Саша с Любой дежурили около нее по очереди. Сами ее кормили, ухаживали.

Через месяц Марину выписали домой.


От лица Сережи. Начало


Я больше не мог терпеть. Что делать, я тоже не знал. К маме приходил мужчина. Она, как всегда в таких случаях, отправила меня на кухню и просила не мешать ей. Я не мешал. Все свои семь лет я жил на кухне. Даже когда с нами был отец, я тоже жил на кухне. Бабушка спала на раскладушке, а мне стелили на полу. Бабушка любила меня, очень любила. Она мне готовила, пекла, баловала. Водила в парк вместе с Валеркой. Вообще, мне крупно повезло с Валеркой. Он мой друг, а бабушка его няня. Поэтому мы всегда вместе. Он необыкновенный, веселый, шебутной и очень умный. Он давно умеет читать и меня научил. Мы часто читаем книжки про пиратов, а потом изображаем главных героев. Еще Валерка учит иностранные языки. Я попросил его, и он со мной занимается. У меня получается. Я часто бываю у него дома. У него своя комната, невероятное количество игрушек и книг. У него дома целая комната отведена под библиотеку. Там стеллажи до потолка и все книги на разных языках, но дедушка Валерки говорит, что любой культурный человек должен читать книги в подлиннике. Иногда мне кажется, что я завидую Валерке. У него есть все. И дело даже не в комнате, книжках и игрушках, а в том, что у него есть семья. У него есть мама и папа, которые его любят. У него очень интересная мама. Она какая-то не такая. И я ее люблю больше, чем свою маму. Она тоже любит меня. Она нежная, ласковая, и я никогда ей не вру. Она видит меня насквозь своими огромными черными глазами. Она красивая. Я могу на нее смотреть вечно, а еще могу ее обнимать. Моя мама никогда меня не обнимает и не целует, в отличие от тети Любы. К моей маме часто приходят чужие мужчины, и она закрывается с ними в комнате. Я подслушивал, они целуются. Папа тоже несколько раз видел чужих мужчин. Первый раз он побил маму. Она плакала. Мне было так жалко ее, она ведь просто хотела ласки, а папа ее никогда не целовал. Я подошел, хотел ее обнять, утешить. Но она меня оттолкнула и сказала, что я ее сдал. Но я не сдавал! Второй раз папа просто ушел. С тех пор у меня не стало папы.

Я пошел в первый класс вместе с Валеркой. Мы сидели за одной партой. На первый звонок нас повели тетя Люба и дядя Саша — родители Валерки. Они мне купили рюкзак и все тетрадки. Теперь у нас с Валеркой все одинаковое. Жалко, что он не мой брат! Ему тоже жалко, мы говорили об этом. Потом порезали друг другу пальцы и смешали выступившую кровь. Теперь мы братья. Об этом не знает никто, кроме нас. И мы делимся друг с другом всем, что на душе. О том, что произошло со мной вчера, я тоже рассказал Валерке. Я с ним прощался, потому что уходил в бомжи. Вот что произошло.

Я уже спал, когда мамин друг пришел на кухню. Он был пьян и грубо стащил с меня одеяло. Я лежал на раскладушке свернувшись калачиком. Он навис надо мной. От него сильно несло перегаром и табаком. Противно так. Он разглядывал меня.

— У тебя красивая пухлая попка, — произнес он и схватил меня за задницу, — прям как у девочки.

Я толкнул его. Он не ожидал. Да, я пухлый. Всегда таким был, но я не девочка. Хорошо, что он был сильно пьян. Пока он качался и оседал на пол, я соскочил с раскладушки и убежал из квартиры. Ночь я провел на чердаке, замерз — жуть. Утром спустился и, удостоверившись, что тот козел ушел, вернулся в квартиру. Мама не заметила моего отсутствия. Я решил уйти. Вечером соберу свои вещи и уйду, пока мама будет занята.

Мои планам не суждено было сбыться. У меня весь день болело горло, а после обеда поднялась температура. Я решил поспать часок, а потом идти. Вещи я уже собрал. Проснулся я от криков в комнате. Кричал дядя Саша. Мама плакала. Он так орал, что я даже испугался. Я слышал не все, но то, что я услышал, повергло меня в шок.

— Женя, у тебя есть два варианта решения вопроса с Сережей. Либо ты пишешь отказ от него и я его усыновляю, либо ты фиктивно остаешься его матерью, но он будет жить у нас и мы с Любой сами его воспитаем. Ты с Володей просили меня быть ему крестным отцом. Я хочу быть его отцом, я выращу из него человека. Ты не сможешь. Ты загубишь ребенка. Ты пускаешь в дом педофилов и ты ведешь аморальный образ жизни.

— А сам ты всегда был морален? Вспомни, кем ты был, Сашка! — мать всхлипывала.

— Неважно, кем я был. Важно, кто я есть. Я заверну его в одеяло и унесу к себе. Можешь мне помочь. Ребенок болен, и по твоей вине, Женя. Собери его вещи.

— Я могу навещать его?

— Конечно. Женя, так будет лучше вам обоим.

— Я должна давать тебе деньги на него?

— Нет, я справлюсь. Подумай о юридической стороне, и мы все обсудим.

Дядя Саша подошел ко мне.

— Проснулся? Я тебе укол делал, а ты не реагировал. Давай, я в одеяле тебя отнесу к нам, сынок.

Я обвил его шею руками. Он прижал меня к себе и понес. Опустил на диване в гостиной. Пришла тетя Люба.

— Сереженька, ты хочешь жить с Валеркой или в другой комнате?

— Серый, давай со мной, мы же братья по крови, — говорил счастливый Валерка и строил рожи.

— С братом, — гордо сказал я.

— Хорошо, завтра мы купим вам новую мебель. Давай, сегодня ты на диване. Полоскать горло каждые пятнадцать минут. Сейчас бульон принесу и сухарики, хочешь?

— Хочу.

Вот так началась моя новая счастливая жизнь и у меня случилась самая лучшая семья на свете. Все потому, что мы с Валеркой побратались. Это был знак.


У меня была новая жизнь, новая или старая, но теперь моя семья. Были родители. Я стал называть тетю Любу мамой. Она всегда мне улыбалась и целовала каждое утро и каждый вечер перед сном. Ну, когда была дома… вообще, они с дядей Сашей дома бывали далеко не каждый день. Но мы с Валеркой справлялись. Сами разогревали себе еду, сами делали уроки для школы и сами выполняли задания, оставленные тетей Любой. Она всегда оставляла задание, а потом проверяла выполнение. Еще я начал заниматься музыкой, но играл я плохо. Валерка занимался уже несколько лет и играл очень хорошо. В музыкальной школе говорили, что у него талант и он будет прекрасным пианистом. Но он не хотел, сказал, что будет хирургом, как мама, а музыка ему нужна чтобы разрабатывать пальцы. Домашку по музыке мы выполняли в музыкальной школе, хотя дома стоял огромный черный рояль в гостиной. Но нам к нему подходить в отсутствие тети Любы не разрешали. С нами в квартире жили бабушка и тетя Валерки. Они были противные и меня просто ненавидели, особенно тетя Зина. Зину и раздражали звуки рояля. Еще с нами жил брат дяди Саши — Алексей. Вот он классный. Он нам с уроками помогал и с играми. Он научил нас играть в шахматы. А еще ему очень нравится тетя Люба, я знаю, но он не сознается. В общем, у меня все замечательно, но я очень скучаю по маме. Как там она без меня? Кто позаботится о ней? Пожалеет, когда ей плохо? Хоть бы ее никто не обидел!