Алена Любимова - Люба, Любочка, Любовь

Гарри Фомич собрал нас в обеденный перерыв. Мы еле поместились на маленькой кухне. Гарри Фомич задумчиво поцокал языком и сказал:

— Нет, здесь слишком тесно. Берите стулья. Устроимся в зале.

Мы с шумом переместились в зал, где располагалась парикмахерская. Массажист Равиль повесил на дверь табличку: «Закрыто по техническим причинам».

Сегодня по вызову руководства пришли даже те, у кого выходной. Обычно хозяин так не делал, а тут каждого предупредил загодя, и мы уже несколько дней дружно ломали головы, в чем причина! Догадки рождались, естественно, самые неприятные. Неужели наш салон собираются закрыть? Но по какой причине? Помещение собственное, Гарри Фомича, естественно, а не наше. Клиентов много. Салон доходный. И в месте хорошем находится, близко к центру Москвы. Гарри Фомич решил нас продать? За последние годы его бизнес здорово расширился. По городу открыл с десяток подобных салонов. Ох, что же с нами будет?

Хозяин у нас эти дни не появлялся. А директор салона Зульфия Константиновна или и впрямь, как она утверждала, сама пребывала в неведении, или ей приказали помалкивать до официального объявления. Впрочем, она отнюдь не выглядела расстроенной или взволнованной.

Мы расселись, и Гарри Фомич, откашлявшись, начал:

— Значит, так. Собрались мы, друзья мои, для принятия очень серьезных решений.

Мы все, естественно, насторожились. Такое начало определенно не предвещало ничего хорошего. В зале повисла звенящая тишина.

— Во-первых, со следующего месяца мы закрываемся на ремонт.

По залу пронесся гул. Вот те на! Где это видано, чтобы в мае на ремонт закрываться. Клиент-то вовсю идет! Неужели нельзя потерпеть до августа, когда так и эдак затишье? И нам что, всем коллективно в мае брать отпуск? Совершенно неудобно. Дети еще в школах учатся. Никуда не съездишь, разве что на майские праздники. А на даче еще холодновато. Конечно, как повезет с погодой. Иной май выдается жарче июня. Но у ребенка конец учебного года. В школе контрольная за контрольной следует. И, главное, отпуск полностью отгуляем, так сказать, в принудительном порядке, и летом из города уже не вырвешься.

Гарри Фомич поднял руку, призывая народ к тишине. Первое его заявление оказалось цветочками. Ягодки ожидали нас впереди.

— А почему мы будем делать ремонт? — Он загадочно блеснул черными, как маслины, глазами и, потерев пальцами широкий золотой перстень с крупным бриллиантом, ответил на свой риторический вопрос: — А по той самой причине, что наш салон со следующего месяца меняет ориентацию.

Равиль громко фыркнул.

— Не вижу ничего смешного. — Гарри Фомич обиженно выпятил и без того сильно выпирающую вперед нижнюю губу.

— Гарри Фомич, а в каком смысле ориентацию-то меняем? — кокетливо осведомилась регистраторша Галочка — самая молодая из нас.

Галочка приходилась дальней племянницей нашему хозяину, она только в прошлом году окончила школу, и отпраздновала свое семнадцатилетие.

Он посмотрел на нее и ласково улыбнулся.

— А в прямом, деточка, смысле.

— Сексуальном, что ли? — хихикнул Равиль.

— Ну, если хочешь, можно и так сказать. — Гарри Фомич хмыкнул. — Если раньше мы в основном обслуживали женщин, то теперь будем работать только с мужчинами.

Таймуразов заметно волновался и, как всегда в подобных случаях, акцент его, обычно едва уловимый, заметно усилился.

Салон только для мужчин? Какая муха его укусила? Зачем это нужно? Прогорим на сто процентов! У нас был салон для всех. А на десять клиенток-женщин приходится в лучшем случае один мужчина, да и тот в основном, ограничивался простой стрижкой. Нет, молодые ребята, конечно, порой и в солярий захаживали или, там, от прыщей лечились. Или к свадьбе маникюр делали. Есть еще один клиент, который раз в год перед отпуском эпиляцию на спине делает. Вот, пожалуй, и все. По сравнению с женщинами — капля в море!

И что теперь с моими постоянными клиентками делать? Среди них есть такие, которые ко мне еще в НИИ косметологии на Ольховке, где я только-только начинала, бегали. Куда мне их теперь девать? На кого бросить? Вечно эти хозяева что-нибудь выдумают! Потом идея прогорит, а клиент ушел. Не вернешь его. И начинай все с нуля!

Видимо, подобные мысли пришли не мне одной. Народ загалдел.

— Мужик не пойдет! Прогорим!

— Ошибаетесь, — вступил в дискуссию Гарри Фомич. И, погрозив честному собранию наманикюренным пальцем (хозяин у нас не сапожник без сапог. И пострижен по последней моде, и одет, и даже похудел в соответствии с новыми веяниями. Вот когда мы начинали, толстый был, хотя ему только тридцать в то время стукнуло! А сейчас половина себя тогдашнего!), громко произнес: — А почему ошибаетесь? Потому что современных тенденций не улавливаете. Мужчина он разве не человек? Сегодня он очень даже человек. И хочет следить за собой. Красивым быть. Это явление даже название специальное получило. Метросексуал называется!

— В смысле сексуально на метро, что ли, ездить? — снова позволил себе приколоться Равиль, так сказать, на правах единственного мужчины в нашем женском коллективе. Есть еще Эдик, конечно, но он не в счет, потому как официальный «голубой».

Таймуразов шутке Равиля, в отличие от всех нас, не засмеялся, а с очень серьезным видом покачав головой, ответил:

— Метро — это от слова «метрополис», то есть город.

Мне было ясно: он нервничает и старается спрятать за шутками охватившую его злость.

— Спасибо, Гарри Фомич, теперь понял. Значит, метросексуал — это секс по-городскому, — совсем разошелся Равиль.

— Ты мне договорить дашь или, может, сам выступишь? — не выдержал, наконец, хозяин.

Обстановка явно накалялась, словно перед грозой.

— В общем, мы провели маркетинговое исследование, которое показало, что идея создания специализированного мужского салона очень перспективна и коммерчески целесообразна, — продолжал Таймуразов. — Мужчины хотят потреблять косметические услуги, причем гораздо больше, чем раньше. Мужчины хотят быть красивыми, но большинство их стесняется ходить туда, куда ходят женщины. Это, друзья мои, психология. И мы должны эту психологию учитывать, так как работаем с вами в сфере услуг. Если наш салон превратится в эксклюзивный мужской клуб, мужчины перестанут стесняться своих желаний.

На сей раз захихикали женщины.

— Слово «желание» не всегда подразумевает пошлость, — осадил нас Гарри Фомич. — Желание может быть прекрасным.

— Можно вопрос? — перебила мастер по женским прическам Римма. — А персонал тоже должен сменить ориентацию? Вы нас что, на мужчин замените?

— Так вопрос не стоит, — улыбнулся хозяин. — Все, кто хочет остаться, останутся.

— Но я ведь специалист по женским прическам, — напомнила Римма.

— В таком случае либо переучись, либо в другой наш салон переброшу. А если переучиваться не хочешь и в другой салон не пойдешь… — Гарри Фомич выразительно вздохнул, шумно выдохнул воздух и, разведя руками, закончил: — Тогда без обид, расставаться с тобой нам придется.

Юля резко помрачнела. Она, как и я, жила близко от места работы, и клиентура у нее тоже образовалась давняя, постоянная и весьма многочисленная. Переучиваться или перебираться в другой салон совершенно не входило в ее планы.

— То, что я сейчас объяснил нашей уважаемой Юле, касается абсолютно всех остальных, — уточнил хозяин. — У вас есть неделя, в течение которой нужно решить, остаетесь вы или нет. Если остаетесь, даю две недели отпуска плюс к майским праздникам. Оставшиеся две недели можете отгулять летом.

Нет, он еще по-божески поступает, про себя отметила я.

— Потом начнется неделя стажировки! — Торжественно провозгласил Таймуразов. — На фирме договорился. Новые препараты изучать будете, как ими пользоваться. Мы ведь теперь начинаем работать со специальной линией мужской косметики.

— А мне тоже на курсы ходить? — поинтересовалась уборщица Катя.

Фомич на мгновение растерялся, но быстро взял себя в руки.

— Если хотите, милости просим. Но вам все равно придется начать тут уборку после ремонта. Сможете совместить — пожалуйста.

— Я подумаю, — стушевалась Катя.

— Время пребывания на стажировке не оплачивается. Оформите как отпуск за свой счет.

Это хуже, подумала я.

— Но сама стажировка совершенно бесплатная.

Ну да. Небось фирма нашему Фомичу еще приплатила, чтобы он ее продукцию брал.

— Вопросы какие-нибудь имеются? — оглядел нас хозяин.

Вопросов, разумеется, возникало множество, но они как-то еще окончательно не сформулировались, и люди подавленно молчали.

С довольной физиономией сидел один Эрик. Ему-то переучиваться ни в чем не надо. Во-первых, он мастер по мужским прическам. А уж закрытый мужской клуб для него то, что доктор прописал. Римма, другой мужской мастер, таким полным счастьем, как Эрик, не лучилась, но тоже не грустила.

Собственно, а сама-то я что расквасилась? Неужто своих преданных клиенток уж как-нибудь в этот мужской клуб не проведу? У нас ведь везде так. Хотя и нельзя, но если очень хочется, то можно. Буду по-прежнему их принимать. Кому какое дело. Главное — прибыль. А нужного количества мужиков наверняка не наберется. Словом, выкручусь. Где наша не пропадала.

Однако Гарри Фомич, видно, предвидел и такой поворот наших мыслей. Потому что не успела я успокоиться, как он сказал:

— Хочу вас предупредить, чтобы все знали и потом никаких претензий. Мы делаем сугубо мужской салон. Клуб. С клубными картами. И принимать будем только мужчин. Никаких клиентов женского пола! Никаких исключений! Ни для единой живой души! Так что, прежде чем дать окончательный ответ, хорошенько подумайте. Я никого не насилую. Мы с вами давно много лет работаем. Знаю прекрасно: вы ценные специалисты. Готов каждого из вас трудоустроить в любой из других своих салонов, если этот теперь не подходит.