— Спасибо, — произнесла она чопорно. Но вспомнив, как он ради нее рисковал, добавила мягче: — За все.

— К счастью, все обошлось, — сказал он более теплым тоном. — Но думаю, тебе еще рано забираться так высоко в горы. В Вермонте много хорошего и без лыж. Почему бы нам завтра не отправиться вместе на прогулку по достопримечательным местам? — спросил он, втайне радуясь ее замешательству.

Брайони хотела отказаться, она должна была отказаться, но, к своему собственному стыду, не сумела сказать «нет».

— Благодарю, — пробормотала она. — Я с удовольствием поеду.

ГЛАВА 23

Хэдриан оглядел пустую комнату. В одном углу стояли раковина и плита. Единственное, хотя и большое, окно выходило на улицу. Стены были неудачно окрашены в темно-синий цвет, и краска на них порядком облупилась.

— Ладно, я снимаю ее, — сказал он радостно улыбнувшемуся агенту.

— Долгосрочная аренда или трехмесячная, мистер Боултон? Долгосрочная, естественно, на льготных условиях.

— Естественно, — произнес Хэдриан сухо, но оформил трехмесячную аренду, подписав документ прямо тут же. Агент вручил ему ключи и исчез. Со вздохом Хэдриан оглядел свое новое жилище. Но вода из кранов текла как по команде, а когда он поднял телефон, стоявший на полу, в трубке послышался ободряющий сигнал. Он быстро набрал номер, который знал уже наизусть, и стал ждать.

— Привет, это я.

— О, привет. — Ее голос был таким теплым и ласковым, что заставил его поежиться от удовольствия.

— Ты не сразу подняла трубку, — ласково проворчал он. Сам он пришел на встречу с агентом прямо со службы — после первого своего рабочего дня у Вентуры, — и в голове еще кружились мириады фактов и цифр.

— Ты заставил меня вылезти из ванны, негодник этакий.

Факты и цифры мгновенно исчезли, когда он представил ее, распаренную и розовую после ванны, стоящую в гостиной своего пентхауса, обернувшись в банное полотенце и со стекающей по блестящим плечам и груди мыльной водой.

— Это несправедливо, — пошутил он. — Я представляю, как ты стоишь там, в своем мыльно-водяном великолепии, в то время как сам я в пустой неуютной комнате, где только пара кранов да облупившиеся стены.

— Ты что, уже получил жалованье? — засмеялась Мэрион. — Как это тебе так быстро удалось?

— Я тут устроился в роскошной нищете, — сказал он, оглядываясь вокруг. — И мне едва ли удастся убедить тебя купить в магазине несколько банок краски и явиться сюда, чтобы помочь мне выкрасить стены.

— Едва ли? — удивленно протянула она. — Да я через полчаса буду у тебя. Какой твой любимый цвет?

Хэдриан заморгал.

— Гм… наверное, бледно-желтый. А что?

— Ты хочешь окрасить свое бунгало в желтый цвет? — спросила Мэрион изумленно. — Ну да ладно, о вкусах не спорят. Скоро увидимся.

Невольно улыбаясь, Хэдриан сообщил ей свой новый адрес. Она была щедра на сюрпризы. Он вскипятил чай и с облегчением вспомнил, что этот лихорадочный день, проведенный в офисе, уже позади. Пережив давку в лифте, он сумел-таки добраться до бухгалтерского отдела — просторного помещения, поделенного на квадратные остекленные рабочие места. Герберт Лоуренс, его босс, быстро ввел его в курс дела, вручив огромную стопку счетов, относящихся к Европейскому Сообществу. Но Хэдриана это не смутило. В течение нескольких часов он привык к огромным суммам денег, проходивших через приходно-расходные книги Вентуры, и с головой ушел в работу.

Он еще раз осмотрел свое новое жилище — прямоугольный, ничем не заполненный кусочек пространства, и с сомнением покачал головой. Неужели она в самом деле собирается явиться сюда с ведром краски? Мэрион Вентура. Принцесса Вентура.

Он посмотрел в окно. Вокруг сияли огни Манхэттена, освещая огромные корпуса офисов и отелей, а выше, в ночном небе, уже появились звезды. Неожиданно он вспомнил о Брайони. Там, где она была сейчас, звезды, наверное, сияли ярче. Воздух там свежее и чище, а вокруг, должно быть, первозданная тишина. Совершенно случайно он узнал, где она. Мэрион пожаловалась ему, что отец купил какую-то ферму в Вермонте, а дальше было очень легко узнать, что в этом замешана Брайони Роуз. Несомненно, она стремилась помочь Вентуре поглотить «Джермейн корпорейшн», и Хэдриан не знал, радоваться ему или сожалеть об этом. Ведь Мэрион, наоборот, не жаждала поглощения компании Джермейна, а намеревалась создать собственную, начав на пустом месте. Ему не хотелось делать выбор между двумя женщинами, которых он любил. Но хорошо уже то, что он знал, где находится сейчас Брайони. Однако все ли у нее в порядке?

Он нахмурился, задумавшись, отчего это у него сделалось так тревожно на душе. Брайони стала теперь красавицей. Если она вступила в контакт с Кристофером Джермейном (а она наверняка сделала это), кто знает, что из этого могло выйти. Она ведь одна там, без всякой поддержки. Но, если пытаться заставить ее передумать и покинуть Вермонт, тоже не выйдет ничего путного. Это Хэдриан чувствовал инстинктивно. Она была слишком тверда в своем намерении заставить Джермейна расплатиться за все, что он совершил. Она была слишком одержима, слишком разъярена. Быть может, это поможет ей, подумал Хэдриан, уставившись в звездное небо. Дай Бог, чтобы Джермейн был сейчас в опасности, а не она сама.

— Будь осторожна, — прошептал он, и его счастливое настроение, которое только что им владело, исчезло без следа. — Ради Бога, будь осторожна, Брин!..


Стоуви, Вермонт


Брайони сделала шаг в сторону, когда Кристофер прошел совсем рядом с ней и щелкнул выключателем.

— Добро пожаловать в мой дом, — произнес он суховато и тщательно закрыл за собой дверь.

Весь день они провели, осматривая город, и Брайони изо всех сил старалась быть оживленной и остроумной. Она позволила ему взять ее под руку и ни разу не отпрянула, когда он прикасался к ней. Обед был превосходным, а катание на лодке очень приятным. Но зачем же она согласилась зайти к нему домой! Она играла с огнем и знала это.

Дом его оказался большим деревянным строением на самой окраине города, там, где уже начинался лес. Брайони ожидала увидеть роскошную мебель, которая выставляла бы напоказ его богатство, но ничего подобного — обстановка была простой и солидной. Одна из стен занята огромным кирпичным камином, и Крис направился именно туда. Он сунул в камин несколько хорошо просушенных сосновых поленьев; они быстро занялись.

Окна гостиной выходили на город, и ее потянуло к ним. Но Крис, который наблюдал за каждым ее движением, опередив ее, задернул шторы, Брайони остановилась как вкопанная.

— Тебе не нравится вид? — спросила она.

— Нравится, иначе я не купил бы этот дом, — произнес он мягким голосом. — Но я не разделяю привычку моих добрых соседей оставлять занавески распахнутыми, а огни включенными по ночам. Я предпочитаю не выставлять напоказ свою личную жизнь.

Брайони с опаской посмотрела на него Остаться наедине с мужчиной в его доме — подобный поступок делал женщину легкой добычей. И она уже почти сожалела, что согласилась зайти к нему. Но у нее было одновременно и чувство, что он просто таким образом испытывал ее. Смотрел, как далеко она готова зайти.

— Ты не против чашки горячего шоколада? — спросил Крис негромко, и Брайони кивнула, облегченно вздохнув. Ей необходимо было остаться одной хотя бы на несколько минут. Он вернулся с двумя чашками и печеньем и направился к широкому дивану у камина, рядом с которым поставил поднос. Заметив почти паническое выражение в ее глазах, Крис мрачно усмехнулся.

— Ты собираешься простоять на ногах всю ночь? Диван для того и существует, чтобы сидеть на нем. Именно для этого его некогда изобрели.

Брайони хмуро кивнула и, сделав несколько шагов в направлении дивана, устроилась наконец рядом с ним. Крис скользнул взглядом по ее унылому профилю и вздохнул. Она была так зажата и скована, что это уже раздражало его. Сколько времени нужно, подумал он, прежде чем она хоть немного раскрепостится?

— Ты знаешь, у тебя чудные волосы, — сказал он негромко и приподнял рукой ее тяжелый локон. Суставами пальцев дотронулся при этом до ее уха, и Брайони задрожала, сделав глубокий порывистый вздох.

— Спасибо, — хриплым голосом выдавила она.

— И чудесная кожа, — продолжал он как ни в чем не бывало, проводя пальцами по ее бархатистой щеке. — Совсем как английская роза — немного бледная, шелковистая и мягкая. А впрочем, — тут он полностью повернулся к ней, коснувшись своим согнутым коленом ее колена, — ты наверняка и сама знаешь это. Сколько мужчин, должно быть, уже говорили тебе нечто подобное.

Он спросил себя, а имелся ли на самом деле хоть один такой мужчина, и вдруг понял, что, живя в этой Богом забытой йоркширской долине, она едва ли была окружена толпой ухажеров. Внезапная мысль, что она могла быть еще и девственницей, вызвала у него какой-то приятный озноб. Его пальцы, касавшиеся ее щеки, задрожали, и он нехотя опустил их.

То, что начиналось почти как игра в кошки-мышки, вдруг перестало быть для него просто забавой. Вероятно, она воображала себя кошкой, собиравшейся запустить в его шкуру свои очаровательные коготки. Но он-то знал, что все как раз наоборот, хотя все-таки не был до конца уверен в этом. У Брайони обнаружилась удивительная способность выбивать почву у него из-под ног, и мысль о том, до чего легко ей это удается, была для него неприятной.

— Хороший шоколад, — сказала она, делая быстрый глоток.

— Я рад, что он тебе нравится, — отозвался Крис с легкой усмешкой.

— Мне правда нравится. Очень, — настаивала Брайони, хотя и чувствовала, что говорит не то. Она снова запуталась.

— Ну что ж. — Он интимно понизил голос. — Мне нравится делать вещи, которые нравятся тебе. — Говоря это, он взял ее руку в свою. И почувствовал, как пульс ее участился, когда он стал поглаживать ей запястье. — Но в этом ведь тоже нет ничего необычного для тебя, не так ли, Брайони Роуз?