Хэдриан сконфуженно ухмыльнулся.

— А вы имеете что-нибудь против бухгалтеров, леди? — шутливо нахмурившись, проворчал он. — Могу вам сообщить, что я был компаньоном в моей прежней фирме, весьма солидной и уважаемой в деловых кругах Йорка. — Этот мрачно-торжественный тон так не вязался с его молодым, волевым и красивым лицом, что Мэрион не удержалась и залилась звонким девичьим смехом, которым не смеялась уже много лет.

Она припомнила свои собственные трудности в финансовом деле и пожала плечами.

— Не оправдывайтесь. Я питаю величайшее уважение к бухгалтерам, — успокоила она.

— Ну что ж, в таком случае, сжальтесь над бедным йоркширцем и покажите мне достопримечательности вашего города как-нибудь на днях. А может, пообедаем или позавтракаем вместе?

— С удовольствием, — ответила Мэрион. — Если у вас нет никакого собеседования завтра, мы можем встретиться. Я бы устроила вам большую экскурсию от статуи Свободы до Бродвея. Вот моя карточка.

Старый «форд» остановился у края тротуара, и Бруно за рулем, быстро достав аппарат, сделал несколько снимков Мэрион Вентуры и мужчины рядом с ней.

— Договорились. — Хэдриан взглянул вниз на ее визитную карточку. — Мэрион Вен… — Он запнулся, ошалело уставясь на имя на карточке, потом медленно поднял глаза. — Так вы Мэрион Вентура? — проговорил он наконец, и она медленно кивнула головой.

— Да. И самое забавное, что, узнав уже столько друг о друге, мы не узнали еще даже, как друг друга зовут.

— Да, забавно, — подтвердил Хэдриан, беспомощно глядя на нее. — И странно… очень странно… — машинально добавил он.

— Так что ваша очередь представиться, — напомнила ему Мэрион шутливым тоном, но и инстинктивно опасаясь чего-то. Что-то здесь не так, но она еще не знала, что именно.

— О, извините. Меня зовут Хэдриан Боултон, — сказал он и неуверенно протянул ей руку.

Мэрион опять рассмеялась тем же нежным девичьим смехом.

— Несколько поздновато. Но тем не менее будем знакомы.

Хэдриану удалось как ни в чем не бывало улыбнуться на прощание, но настроение у него безнадежно испортилось. Он уже решил, когда ехал в Нью-Йорк, что будет работать в компании Вентуры не просто, чтобы найти Брайони. Он хотел помочь ей тем способом, какой ему доступен. Ведь он мог бы попытаться использовать Вентуру для того, чтобы свалить Джермейна. А эта женщина могла широко открыть перед ним дорогу в компанию. Но тогда ведь придется манипулировать ею. Использовать ее. А потом, когда все будет кончено? Он что же, бросит ее и просто уйдет?..

— О Господи!.. — прошептал он. — Почему ты? Почему же именно ты?


Морган вышел из автобуса и внимательно огляделся по сторонам. И только убедившись, что здесь, в Нью-Йорке, за ним нет хвоста, быстро подошел к ожидавшему его Бруно.

— Ну как?

Тот молча протянул ему планы офиса Вентуры. Морган тут же просмотрел их. Да, нужно будет все тщательно спланировать, но это он как раз умел. И очень неплохо.

— Ты следил за ней?

— Днем и ночью. — Бруно описал эпизод с собаками. — Я сфотографировал их вдвоем.

Морган кивнул и молча сел в машину. Десять минут спустя он уже стоял на тротуаре, разглядывая помпезный дом, принадлежавший Лансу и Мойре Прескотт. Он многозначительно кивнул и поехал в «Золотой клуб», одно из любимых мест Ланса Прескотта. Морган спешил встретиться с ним. Хотя Прескотт может и не понять этого, но у них есть что обсудить. Дело важное. Очень важное.

ГЛАВА 18

Брайони взяла напрокат машину и отправилась к холмам. И хотя без привычки к правостороннему движению она чувствовала себя за рулем словно бы на месте пассажира, машина полностью подчинялась ей. Она знала куда едет, но регулярно сверялась по разложенной рядом карте. Ферма Коулдстрим располагалась в трех милях от города, у самого подножия горы Мансфилд. Почему Кристофер так хотел купить ее, было понятно. Непонятно другое: почему этот фермер с труднопроизносимым именем Элиас Элсворси не желает продавать ее.

Осматривая вчера город, Брайони зашла в кафе пообедать. И там случайно услышала, как две официантки обсуждают старика Элсворси и его ферму. Она бы не заинтересовалась этим разговором, если бы они не упомянули имя Кристофера. Одна из официанток сказала, что едва ли он когда-нибудь зайдет к ним в кафе, а другая, постарше, жалела старика фермера, которого он якобы сгоняет с земли. Все это Брайони взяла себе на заметку.

А местность вокруг была славная. Клены не походили на йоркширские, но зато росли они здесь во множестве, и осенняя листва их, переходя от зеленой к желтой, а затем медной или ярко-красной, живописно расцвечивала окрестности. Опустив стекло, Брайони слушала незнакомых ей американских малиновок, которые пели, сидя на изгородях, и с удовольствием вдыхала свежий воздух полей. Неприметная белая стрелка указывала на ответвление к ферме Элсворси, и Брайони пришлось резко нажать на тормоза, чтобы вовремя сделать поворот.

Подъехав к ферме, она обнаружила, что та не имеет ничего общего с Равенхайтсом, хотя ощутила странное чувство ностальгии, остановив машину перед белым домом из дерева и камня. На крыльце залаяла собака, но не серо-белая, как Вайлет, а серовато-коричневая овчарка с понурой мордой и печальными глазами.

Брайони улыбнулась, выходя из машины, — и тут же замерла, похолодев. В открытую дверь высовывались два ствола дробовика, за которыми виднелся старик — его светло-карие глаза угрюмо следили за подъехавшей к дому незнакомой машиной.

Элиас Элсворси опустил дробовик и, прикрикнув на все еще лающую овчарку, вышел из дома. Загорелый, обветренный, с копной буйных седых волос, он выглядел как человек, который всю жизнь тяжело трудился на открытом воздухе. Что-то общее со своим отцом увидела в нем Брайони.

— Мистер Элсворси? — спросила она для начала, сделав шаг вперед и не сводя глаз с опущенного ствола дробовика и собаки.

— Да. — Старик смотрел, как она приближается. У нее была большая развитая грудь и стройная талия — фигура настоящей женщины. И одета она была соответственно. Никаких тебе джинсов или леггинсов. Простое, но элегантное пальто с меховым воротником прекрасно подходило к ее густым, красновато-коричневым волосам. И походка, как у настоящей женщины, заметил он, вспомнив, как плавно, скользяще двигалась на экране Рита Хейворт, его любимая актриса.

— Извините, мистер Элсворси, что побеспокоила вас и явилась не позвонив, но, честно говоря, я не надеялась, что вы согласитесь встретиться со мной. Я по поводу мистера Джермейна.

— Ах, вот как! — недовольно проворчал старик. — Он что, послал вас, чтобы умаслить меня? Ну что ж, по крайней мере у него хороший вкус. Я ему скажу это.

Брайони заметила, что смущенно улыбается, и тут же приняла деловой вид.

— Боюсь, вы меня неправильно поняли, мистер Элсворси. Я здесь не по поручению мистера Джермейна, а сама по себе. Это… это не сразу объяснишь. Будьте так добры, скажите, почему вы не хотите продавать ферму мистеру Джермейну?

— Я ему все уже растолковал. Это мое дело, — заявил старик решительно и кивнул в сторону двери. — Но заходите в дом, хоть вы и явились не позвонив. Я только что приготовил кувшин лимонада. Не хотите попробовать?

Брайони улыбнулась.

— С удовольствием. Я никогда не пробовала домашний лимонад. У нас в Англии его не делают.

— Гм, — пробормотал Элсворси, открывая перед ней дверь.

С опаской поглядывая на собаку, Брайони осторожно поднялась по ступенькам, но овчарка только заворчала и пропустила ее. Войдя в дом, Брайони с интересом огляделась. Перекрытия явно старинные и сделаны из хорошего прочного дуба. Очаг сложен основательно, а не тяп-ляп, как делают в наши дни.

— Вот, угощайтесь. — Элиас появился с двумя огромными стаканами, до краев наполненными какой-то непрозрачной жидкостью, и бесцеремонно сунул ей один. Брайони ухитрилась схватить его вовремя, не пролив ни капли.

— Спасибо. А я любовалась вашим очагом, — сказала она.

— Вы, молодые, наверное, больше привыкли пользоваться газом.

Брайони улыбнулась.

— Да нет. У себя на ферме в Йоркшире я готовила на старой печке. Там нужна была твердая древесина, чтобы получить ровный жар.

— Дуб? — спросил Элиас, неловко усаживаясь в низкое мягкое кресло.

— Да. — И не дожидаясь приглашения, Брайони уселась напротив. — Пламя от него замечательное, особенно если дрова хорошо просушены.

Старик кивнул.

— Ну, вы и впрямь с фермы, раз понимаете в этом толк. Так что вы хотите?

Брайони слегка замешкалась, не зная как начать.

— Видите ли… мне хотелось бы знать, почему вы не желаете продать ферму мистеру Джермейну, — сказала она напрямик. Она уже начала понимать характер старика и полагала, что он оценит ее искренность и прямоту.

— Я повторяю, это мое личное дело.

— Ну, а может быть, и мое. Если вы хотите продать ее, но не мистеру Джермейну, я могла бы сделать вам деловое предложение. Или же помочь вам вести переговоры на ваших условиях с «Джермейн корпорейшн». Что вы сами предпочтете.

Глаза Элиаса сузились до почти невидимых щелочек, а Брайони нервно отпила глоток лимонада. Он был терпкий, но холодный и приятный, и она не задумываясь сделала еще три больших глотка.

— Замечательный лимонад. Вы не могли бы дать мне рецепт?

— Возможно, — буркнул старик и больше ничего не добавил.

Нервничая, Брайони невольно посочувствовала служащим Джермейна, которым приходилось уламывать этого человека. И вдруг она улыбнулась.

— Что смешного? — проворчал Элиас.

Брайони пожала плечами.

— Ничего. Просто я представила, как вы посылаете Кристофера Джермейна куда подальше, и мне стало смешно.

— До этого еще не дошло, — ухмыльнулся Элиас. — Он тоже крепкий орешек, этот парень. Совсем не такой, как я ожидал. Не как эти городские ловкачи. Я слышал, он родом из Вермонта. Но это еще хуже… А вы женщина что надо, — вдруг заявил он.