Я лихорадочно размышляю, пытаясь придумать, как развить его мысль, но при этом избавить нас от напряжения, нависшего над китайской едой.

— Я имею в виду... что с тобой я не чувствую никакого давления, ведь знаю, что будет дальше. Мне не нужно играть в застенчивость или притворяться, будто я не ем еду навынос, лишь бы заставить тебя думать, что я помешана на здоровье, каждый день на два часа хожу в зал и съедаю пять миндалин, после чего наедаюсь. Женщины, которые стараются впечатлить мужчину, чтобы добиться от него большего, чем жалкое свидание и знакомство на одну ночь, не вываливают все и сразу. Мы хотим оставаться соблазнительными и таинственными, пока вы не попадетесь на крючок, как рыбки. Я бы ни за что не стала себя вести так с парнем, от которого хотела бы серьезных отношений.

У Оливера непроницаемое выражение лица, а в тех местах, где я хваталась за его волосы, его кофейного цвета кучеряшки торчат в разные стороны.

— Почему ты продолжаешь пытаться? Даже после всех этих ужасных свиданий с отвратительными парнями.

Он тянется через стол, и его подтянутое, загорелое тело привлекает мое внимание. После перекуса я определенно готова ко второму раунду. Вообще, он довел меня до оргазма дважды... число, к которому не приблизился еще ни один мужчина. С Оливером я могу говорить что угодно, могу сообщать ему о том, чего хочу или в чем нуждаюсь, и вместо того чтобы обидеться на мои замечания, он еще сильнее заводится благодаря моей честности. Если кто и невероятный, то это он.

Я пожимаю плечами.

— Я романтик и верю в любовь. Думаю, у каждого есть своя идеальная половинка, и я пытаюсь найти свою.

У меня не хватает решительности поднять на него глаза после этих слов, потому что мне не хочется видеть его осуждение. На секунду становится тихо, и слышен только шум волн, омывающих берег всего в нескольких метрах от нас.

— Уже поздно, пора идти в постель. — Оливер приступает к уборке последствий нашего позднего поедалова.

Зевая, я киваю.

— Мне не в чем спать. Твою мать! Все мои вещи в том жутком доме. Что мне делать?

Соскакивая со стола, я оцениваю прекрасный вид Оливера сзади, пока он собирает еду; его задницей можно любоваться вечно.

— Утром я отвезу тебя туда, и мы заберем твои вещи. Они немного не в себе, но не серийные убийцы.

— Это ты так думаешь... — бормочу я тихонько, но так, чтобы он услышал.

Мы собираем еду вместе, и я не знаю, что делать дальше. Попросить у него футболку, чтобы спать в ней? Я буду в отдельной спальне? Здесь должно быть несколько спален. Ради всего святого, парень владеет чертовой империей.

— Не хочешь ли... то есть ты можешь спать в моей кровати. Если хочешь... — Оливер поворачивается ко мне, когда мы поднимаемся по лестнице.

Для такого властного мужчины в постели он до нелепого неуклюжий, когда речь заходит о чем-то другом, кроме всепоглощающей похоти.

— Я не против, мне подходит. — И это так. Потому что было бы странно, если бы мы спали в разных комнатах. Правда же?

Оливер не берет меня за руку, просто идет чуть впереди и потом сворачивает в коридор. Даже наверху каждая стена в сущности является окном с потрясающим видом на пляж и океан. Он поворачивает к комнате с двойной дверью и открывает одну из них. Я следую за ним и принимаюсь рассматривать спальню в темноте. Все оформлено в белом цвете: просто, но элегантно, с элементами пляжного шика. И весь его дом такой, он чудесный... но еще в нем чувствуется уют, которого не было в доме Дина.

Без лишних слов Оливер включает лампочку на прикроватном столе и направляется к комоду, из которого вытаскивает по паре боксеров и футболок. Он протягивает мне одежду и белье, и я с радостью одеваюсь. Обычно я сплю голой, но сейчас не время сообщать об этом. Сейчас вообще как будто не время для разговоров.

Мы забираемся под белые простыни и покрывало: он слева, а я справа. Оливер выключает лампу и перекатывается на свою сторону, спиной ко мне.

— Доброй ночи, Джемма.

Я тоже поворачиваюсь к нему спиной.

— Спокойной ночи.

Между нами невероятное напряжение, и оно не спадает еще следующие полчаса, за которые, могу с уверенностью сказать, Оливер тоже не заснул. Все невероятно неловко, но я не могу об этом сказать, потому что не хочу, чтобы все стало еще куда более странно.

Это первый раз, когда мы действительно спим вместе. И это самое формальное и наименее приятное взаимодействие из всех, что у нас были.

Глава пятнадцатая

ДЖЕММА

— Чем займешься в выходные?

Рывок.

Я резко втягиваю воздух и пытаюсь не закричать или не выблевать свои внутренности.

— Ну, наверное, наведаюсь в новый клуб на Семьдесят второй. — Мой голос дрожит.

Рывок.

Господи боже! Жутко жжет, а когда Рози льет горячий воск на мой лобок, становится в четыре раза хуже.

— Хочешь, чтобы я повыдергивала крошечные волоски?

Хотела ли я, чтобы она щипала мою промежность и истязала ее, выдирая из моего тела лобковые волосы? Черта с два. Но я решаю оставить эту мысль при себе.

— Да, пожалуйста. — По крайней мере, кошмарнейшая часть позади. Когда она обрабатывала половые губы, казалось, будто кто-то выдирает кусочки плоти.

Технически, полагаю, так и было. Я раз в четыре недели делаю бразильскую стрижку, и пыточная, в которой я лежу, по сути одновременно и ад, и рай. Я нервничаю во время каждого визита, но обожаю мягкий и гладкий результат.

— Готово. Сыворотку от вросших волосков?

— Ты все прекрасно знаешь.

Это первопричина начала походов на восковую эпиляцию. Один вросший волосок после бритья, и я сломя голову помчалась в салон. Эта сволочь болела, мне потом неделю приходилось сидеть на надувном пончике.

Сэм уже ждала меня в приемной.

— Это паскуды беспощадны.

Она мягко постукивает по паховой области, и я прекрасно ее понимаю. Жгучая боль, но от мысли, что все закончилось, немного легче.

— Идем прогуляемся по парку. — Сэм вылетает из салона, и в это субботнее июньское утро у нее довольно приподнятое настроение.

Я не собираюсь ей его портить. Снаружи красиво, центральный парк, наверное, прекрасен в это время суток. Город практически опустел, все его жители сбежали в Хэмптонс или в другие места, где находятся их загородные дома. После сложной трудовой недели мне хочется взять рожок мороженого и просто сесть у пруда.

Центральный парк не заполнен людьми, как это бывает весной, но в это время можно заметить немногочисленных бегунов и местные спортивные команды. Мы начинаем прогулку, подстраиваемся под шаг друг друга и проверяем наши фит-трекеры, прежде чем убрать телефоны в сумочки.

— Ты оплатила аренду? — Эта мысль закрадывается в мой мозг, пока я наблюдаю за парочкой, покупающей хот-доги в палатке.

— Да, и счет за кабельное. Слушай, это моя вина, что он вышел таким большим, я пьяная покупала показ «Дедпула» раз пять точно. Райан Рейнолдс просто охренительно сексуален. Я нажимала на паузу, чтобы попялиться на его задницу, наверное, каждые десять минут.

Я качаю головой, не веря своим ушам.

— Все нормально, просто в этом месяце ты вышла за рамки своей нормы. Ты должна мне бутылку «Рислинга».

Сэм ударяет своим кулаком по моему.

— Не то чтобы ты появлялась дома. Хэмптонс, работа, Оливер. Как будто у тебя на самом деле появился парень. Не становись одной из тех чокнутых, которые бросают друзей, как только им кажется, что они встретили того самого.

Мой шаг чуть сбивается.

— Не настолько часто я и отсутствую, верно же? Да и Оливер просто друг с пенисом. Мы приятели по сексу. Вот и все, мы же не живем вместе, и я не выкладываю тошнотворные парные селфи в «Инстаграм».

И это правда. После выходных в Хэмптонсе он съездил к тому сумасшедшему Дину и даже зашел за вещами в дом, потому что сама я трусила встречаться с ним и его семьей. Из-за того, что я укатила домой с другим парнем, их друзья наверняка распространили обо мне распутные слухи, но мне плевать.

Странное напряжение между мной и Оливером никуда не девалось, даже когда мы ехали домой, но он все равно настоял на том, чтобы довезти меня до Ист-Виллидж. Мы смущенно общались о его семье, его жизни в Калифорнии. Он узнавал о моих родителях, как проходило мое взросление в Нью-Джерси. Мы разговаривали на темы, которые обычно не обсуждали: светские детали и прочую чушь из разряда «узнать друг друга получше». Скучно не было, но не походило на наши добродушные подшучивания. Мы оба понимали, что, проведя ночь в одной постели, мы неким образом переступили черту. Я бы не сказала, что мои чувства к нему изменились, но, возможно, мы игнорировали тот простой факт, что нарушили условия договора.

Наше отношение к произошедшему, вероятнее всего, было сходным, но мы опасались говорить об этом вслух из страха сделать только хуже. Если о случившемся заговорить, напряжение станет реальным.

Спустя пять дней он написал мне, спрашивая, не хочу ли я прийти к нему около половины одиннадцатого вечера. Мне хотелось пойти, увидеться с ним, заняться сексом... потому я пошла. На протяжении всей дороги к нему у меня сводило желудок. Но когда я наконец вошла в его роскошную квартиру, увидела его, заговорила с ним... я решила, что, может, все надумала. Оливер был все тем же Оливером. Несколько минут мы подшучивали друг над другом, а потом перешли к сексу, и на этот раз в его постели — в миссионерской позе. Я кончила один раз, хоть и с некоторым трудом: он дал мне тереться о его таз, лежа под ним, ногами надавливая на его задницу. Все снова было в норме, и я была этому рада.

Сэм выслушивает меня, листая новости в своем телефоне. Только когда я отрываюсь на пару метров вперед, до меня доходит, что Сэм больше не идет рядом.

— Сэм, что...

— Не может. Твою мать. Этого быть. — Она таращится в телефон, словно в нем таится секрет, как похудеть без диет и упражнений.