Одного Варя не знала — сколько на самом деле получает ее муж? Она догадывалась, что у него бывают приработки, но куда он девает заработанные на стороне деньги, отчего-то стеснялась спросить. Он мог сказать:

— Разве тебе не хватает на хозяйство тех денег, что я даю?

Ведь ей и в самом деле хватало. Может, он хотел сделать ей какой-нибудь сюрприз, какое-нибудь приобретение, на которое деньги нужно некоторое время копить? Мало ли… Такая вот она была нелюбопытная супруга, что Борису, надо думать, очень нравилось.

По обрывкам разговоров она понимала, что какие-то люди звонили Борису, предлагали оптом мясо, и он торговался, сбивал цену. Потом куда-то ехал и через несколько часов возвращался, довольно потирая руки:

— Сегодня я неплохо поработал.

Почему бы вообще ему закупать мясо, если он не снабженец и даже не директор, а всего лишь технолог? Пусть даже и главный. Следи за технологическим процессом — вот твои обязанности.

Скорее всего он использовал производственные мощности, выпускал на них мясопродукты, которые нигде по документам не значились. Как и левые деньги, которые он имел. Наверняка Борис делился с директором, иначе его давно бы застукали. Из ее рассуждений следовало, что деньги у Бориса были не только карманные.

Сама Варвара могла более-менее уверенно рассуждать о производстве — не колбас, а вообще, — потому что работала в издательстве, которое, кроме всего прочего, выпускало свою газету, брошюры и книги самодеятельных поэтов и писателей. Тех, кто мог выпускать книги за собственные, надо сказать, немалые деньги. Большинство этих книг представляло собой галиматью. Варя мысленно стонала, набирая этот бред. Директриса посмеивалась над ее мучениями.

— Что поделать, Варя, кто платит, тот и заказывает музыку. В нашем с тобой случае они же ее и пишут.

Для газеты Варя набирала тексты статей, верстала материал. И понятное дело, поневоле читала.

Не обходилось и без заметок о криминале. И порой авторы таких заметок подробно рассматривали технологии всяческих афер и возможности их воплощения в жизнь.

Странно, что она подозревала мужа в каких-то махинациях и не ужасалась этому, а лишь спокойно прикидывала, на чем он мог делать деньги. Наверное, в стране, где закон приглядывает за своими гражданами вполглаза, на конкретных примерах показывая, как отдельным членам общества спокойно удается этот самый закон обходить, в этом нет ничего странного.

Законопослушные граждане потихоньку деградируют и превращаются в людей, которые постоянно выискивают неплотно пригнанную доску в заборе законодательства, пытаются ее отодвинуть и проникнуть в нужное им место, минуя бдительную охрану на вахте…

Если ее рассуждения небеспочвенны и Борис имел приличные левые заработки, он должен был где-то прятать эти деньги. То есть иметь тайник. Не то что Варя прямо-таки жаждала эти деньги найти, но ей было интересно.

Поверхностный обыск она провела в квартире невольно — искала паспорт Бориса, чтобы оформить свидетельство о смерти. И нашла пятьсот долларов — пять бумажек по сто — в его рабочем портфеле.

Причем купюры зацепились за распоровшуюся подкладку портфеля и по этой причине хозяин их не заметил. Неужели здесь было столько денег, что можно было не заметить пятьсот баксов? Он их не пересчитывал? Просто бросил куда-то, не заметив пропажи… О дальнейшем Варвара боялась додумывать.

Нет, она вовсе не была корыстной. По крайней мере прежде, но теперь, когда ее теоретические выкладки вдруг стали получать практическое воплощение… Пятьсот долларов — не так уж много, но самой Варе, чтобы их заработать, понадобилось бы почти четыре месяца. Это если не есть, не пить и не платить за квартиру.

Но вот Борис… Она подумала, может, у него была сберегательная книжка — книжки не оказалось. Наверное, когда-нибудь потом эти деньги откуда-то вылезут. То есть она найдет их как-нибудь случайно: то ли в банке с крупой, то ли под его чистыми трусами. Где, интересно, мужчины прячут свои заначки?

Варя задумалась и вздрогнула от телефонного звонка. На этот раз звонил обычный, стационарный телефон.

— Здравствуйте, — сказал незнакомый мужской голос, — вы — жена Бориса Будилина?

— Да, это я, — ответила Варя, невольно настораживаясь.

— Мне надо с вами поговорить. И как можно скорее.

— Но о чем мы можем с вами говорить? Судя по голосу, мы с вами не знакомы… И потом, только вчера похоронили моего мужа…

— Я знаю.

Мужчина там, на другом конце телефонного провода, явственно смутился, но, помолчав, все же упрямо продолжил:

— Мне необходимо вас увидеть. Может, тогда давайте завтра?

Назавтра была пятница, но поскольку Варвару отпустили с работы в связи со смертью мужа, «пока она не уладит все дела», она могла бы с настырным мужиком встретиться. Только вот хотела ли? У нее не было в планах с кем-нибудь встречаться и вообще выходить из дома.

До настоящего времени Варя никак не могла просто остаться одна, чтобы посидеть, подумать, осознать наконец, что случилось в ее жизни. Потому она спросила коротко и по-деловому, как человек занятой и не расположенный к таким вот незапланированным встречам:

— Где, когда и во сколько?

Видимо, она застала его врасплох не тем, что спрашивала о месте встречи — он наверняка уже все обдумал, — а именно своей деловитостью. Но он не ударил лицом в грязь и тоже быстро сориентировался:

— В кафе «Три богатыря» в одиннадцать часов дня вас устроит?

— Устроит. Вы меня прежде видели?

— Увы, не имел счастья.

Ты посмотри, как он стрекочет! Чем же, интересно, может помочь ему женщина, которую он прежде даже не видел? Вернее, какое у него может быть к ней дело?

— Ну и как мы друг друга узнаем?

— Я мужчина высокий, метр девяносто, в толпе не затеряюсь, но для пущего эффекта надену пиджак песочного цвета и шейный платок.

Варя подумала, что ослышалась, но переспрашивать не стала. Конечно, если он такой колоритный, она его узнает… Шейный платок, надо же!

— Я к вам подойду, — сказала Варя.

— Надеюсь, вы не опоздаете, — буркнул он и отключился.

Наверное, Варвара со стороны никак не напоминает безутешную вдову. Она даже немного расстроилась от собственной бесчувственности. Ей полагалось сутками рыдать не переставая, оплакивать потерю близкого человека.

Близкого ли? Неужели мужа надо потерять, чтобы осознать свое отношение к нему? А ведь Варвара собиралась прожить с Будилиным всю жизнь и за три года супружества ни разу не усомнилась в том, что сделала правильный выбор, выйдя за Бориса замуж.

Глава третья

На другой день она решила перебрать вещи Бориса. Насколько Варя знала, большинство людей предпочитают не держать в доме вещей покойного и раздаривают их соседям и знакомым.

Она открыла шкаф и уставилась на полку, на которой лежали вещи Бориса. Варя старалась не думать о том, что под предлогом просмотра вещей она задумала произвести небольшой обыск.

В самом-то деле, что же она за хозяйка, если не знает каждого закутка в своей квартире? Вернее, она считает, что знает, но после вчерашних размышлений начала в этом сомневаться.

Просто лежать на диване и бесцельно осмысливать свою жизненную катастрофу Варя больше не могла. Не потому, что была такой уж деятельной, энергичной, а потому, что в лежачем положении ей на ум приходили глупые мысли вроде той, что жизнь ее уже кончилась и она теперь до конца дней будет ходить в черной косынке и горевать, как и положено вдове.

С другой стороны, что она хотела найти в вещах мужа? Какой-нибудь компромат на него? Но если Варвара и дальше станет узнавать о его пристрастиях и симпатиях, среди которых ей не было места, она начнет и вовсе думать о нем плохо, а ведь народная мудрость гласит: о покойниках или хорошо, или ничего.

Ее поиски успехом не увенчались. В том смысле, что Варя не нашла больше ничего, кроме тех пятисот долларов. Сей факт вызвал у нее некоторое разочарование. Она уже приготовилась к тому, что Борис обманывал ее во всем. Так ей легче было объяснять нежелание горевать о своей пропащей жизни.

Она увлеклась всеми этими мыслями и переживаниями и чуть не пропустила назначенное время свидания с незнакомцем.

Во что одеться? Носить траур отчего-то не хотелось. Но и рядиться в яркие вещи на третий день после смерти мужа просто неэтично.

Варя надела черное пальто, черную шляпку и фиолетовый шарфик. Говорят, это цвет вдовы. То есть моменту соответствует.

Взглянула на себя в зеркало. Как ни странно, выглядела она превосходно. Черный цвет вообще шел к ее внешности натуральной блондинки и белой гладкой коже. Не красавица, но, как говорила Фаина Раневская, чертовски мила!

Она спустилась по лестнице со своего третьего этажа и медленно пошла по улице. Привычка быстро собираться дала ей несколько лишних минут, чтобы пройтись не спеша и подышать воздухом, в котором уже ощущался отчетливо уловимый аромат весны. Странно, вроде почки только набухают, а уже будто цветами пахнет. Правда, не летними, особо пахучими, а цветами начала весны, вроде цикламенов и подснежников.

Почему Варвара так спокойна? То есть не перед свиданием с неизвестным мужчиной, а вообще? У нее умер муж, свет должен померкнуть, а она идет себе по улице как ни в чем не бывало, бедрами слегка покачивает, и в душе у нее полный штиль. Безветрие. И запах цветов.

Оказывается, трудно не вписываться в рамки обычных представлений, стереотипов. Получается у тебя не так, как вроде бы положено, и уже комплексовать начинаешь: может, ты уродка какая?

Вот и пробуксовывает Варя на одном и том же месте, все задает себе без конца вопрос: почему ей не горюется? Наверное, потому, что она черствая и бездушная. Даже смерть близкого человека не смогла вывести ее из себя.