— Тогда, думаю, он решит, что мы замыслили нечто противозаконное, и заломит такую цену, что будь здоров!

— Неужели больше ста баксов?

— Нет, это уж чересчур, а вот тысячу рублей истратить придется.

— А-а, ну эту сумму я потяну, — сказала Варвара и, поймав вопросительный взгляд Вадима, сочла нужным пояснить: — Комбинат, на котором работал мой покойный муж, оказал мне, как вдове, материальную помощь. Вот из нее мы эти деньги и возьмем!

Но Вадим не торопился отрываться от чертежа, продолжая бубнить себе под нос:

— Однако то ли чертеж дома выполнен не слишком тщательно, то ли хозяева его уже по ходу дела перестраивали. Нет на плане лестницы, которая вела бы в подвал из комнаты. И ко всему прочему… Если в подвале такая просторная сауна и бильярдная, то на производственное помещение места почти не остается…

— Ничего, когда мы на эту дачу попадем, там и разберемся, — легкомысленно отмахнулась Варя и потянула носом воздух. — Супчик разогрелся. Пожалуйте жрать, сэр!


В следующий раз, когда они снова встретились, Вадим торжествующе проговорил:

— С люлькой вопрос решен! У нас один парень раньше работал районным дежурным электриком, и знакомства у него остались… Правда, пришлось ему рассказать, для чего нам нужна люлька…

— Ты посвятил в наши дела постороннего человека? — ужаснулась Варя.

— Только в общих чертах и, конечно, не всю правду, — защищался он.

— И что ты ему сказал конкретно?

— Что ты не можешь пользоваться своей дачей, потому что какие-то сволочи на ней засели. Что на ней высокий забор, а нам хотелось бы оглядеться.

— В общих чертах! — проворчала Варя. — Как раз все и рассказал. А он что?

— Он уже договорился со знакомыми ребятами. Машину нам дадут на полчаса за пятьсот рублей, и он будет за рулем…

— Ему что, делать нечего?

— Нечего, — согласился Вадим, — а тут вдруг приключение! Сбросить с хвоста его не удалось.

— Что же делать, — скрепя сердце вздохнула Варя. — Надеюсь, ты не пообещал ему, что в дом он тоже будет проникать вместе с нами?

— Ну, я ему сказал… неопределенно…

— Раз не было другого выхода… — подумав, смягчилась Варя.

— Не было, — поспешил заверить ее Вадим.

— Тогда поехали!

— Не сейчас. — Он осторожно взял ее за руку. — Когда стемнеет. Во-первых, мы не привлечем слишком много внимания. Во-вторых, не будет видно, что у нас бинокль. А в-третьих, посмотрим заодно, не горит ли свет перед второй дверью в подвал.

— Надо же, ты все предусмотрел.

— Вхожу во вкус, — подтвердил Вадим. — Сережка мне жутко завидует.

— Какой еще Сережка?!

— Все тот же самый, бывший электрик. Он авантюрист по натуре, но склонность к авантюрам ему негде реализовывать. Придумывать их самому у него не получается. А жена его, как назло, на редкость прагматична и все его порывы откровенно высмеивает.

— Могла бы и снизойти, — заметила Варя, — все-таки это не такой уж и большой недостаток. То он у нее бы под присмотром был, а так он свой порок вроде и загнал внутрь, но при первой же возможности вляпается во что-нибудь противозаконное.

Вадим с уважением посмотрел на нее: надо же, какая умная женщина. А Варя, не замечая его молчаливого одобрения, даже распалилась:

— Завидует, говоришь? А он согласен так же, как ты, получить огнетушителем по башке, и полежать связанным на бетонном полу, и вскопать дачный участок на черт знает сколько соток!

— Варь, ты чего разошлась? — удивился Вадим. Казалось, Он каждый раз видит и узнает другую Варвару.

— Злюсь я. Отчего-то люди думают, будто это жутко интересно — лезть на дачу, которая вроде твоя, а вроде и не твоя, и не думают о том, что это может быть опасно, и не считают пять тысяч баксов, которые ты хочешь получить, потому что честно их заработал, такой уж большой суммой. Вот если бы ты каким-то образом раздобыл дипломат, набитый баксами, или раскопал клад из двадцати тысяч золотых предметов…

— Почему именно двадцать тысяч?

— Передачу вчера по телевизору смотрела. Один археолог, еще советский, нашел клад Александра Македонского, а наши политики его проморгали. В других странах люди богатства собирали, а мы до сих пор разбазариваем…

— Ну, наверное, все-таки не именно мы, — мягко заметил Вадим.

Он порой тоже сердился, когда узнавал очередную историю о том, что где-то в частных коллекциях лежат сокровища, принадлежавшие русскому народу, или в банках веками пылятся тонны золота, на которое Россия имеет право…

В любом случае таких речей ни от одной из своих бывших женщин он никогда не слышал, а Варя… Варя — женщина, не похожая на других!

— Ладно, — в это время говорила Варя, — раз без твоего Сережки никуда не денешься, возьмем его с собой, но только один раз, на осмотр дачи с противоположной стороны.


И вот наконец настал день серьезных испытаний. Предварительная работа была проведена, и теперь партнерам предстояло проникнуть на дачу со второго входа в подвал, который, как они выяснили, закрывался на довольно простой с виду навесной замок.

Вадим насобирал где только мог целую связку ключей от навесных замков — у родителей, у знакомых. Открыть здоровенный, хоть и простой замок так, как он открыл, к примеру, дипломат покойного Бориса, у него вряд ли получилось бы. Для этого нужны были совсем другие навыки. Самый лучший выход — чтобы к замку подошел какой-нибудь ключ.

При подготовке к проникновению на объект Варвара и Вадим немного поспорили о том, надо ли начинять мясо каким-нибудь снотворным. Варя уверяла, что лучше обойтись и так. Вадим считал, что со снотворным будет наверняка.

— А ну как заманим мы эту псину в вольер, а она как начнет там бесноваться! Те, кто будет в это время в доме, могут переполошиться, выйти на улицу. И конечно, вновь открыть защелку на калитке, чтобы выпустить собаку. Еще неизвестно, удастся ли в таком случае спастись бегством.

Получалось, что он ее уговаривает, словно она такая вот любительница животных, а он кровожадный монстр. Так что Вадим в конце концов разозлился.

— Может, пора уже определиться, что для тебя важнее? — выговорил он с некоторым раздражением. — Ты жалеешь бедную собачку, как активный представитель «Гринписа», и пытаешься приготовить яичницу, не разбивая яиц, или думаешь о том, как нам обойтись без шума и жертв. Хорошо, мы не будем вводить в мясо снотворное, чтобы случайно не передозировать и пса не отравить, так?

— Ну, тогда я не знаю, что делать, — заныла Варвара.

— Нет, ты уж скажи как есть: я лучше знаю. И давай высказывай свои предложения, если мои для тебя неприемлемы. Жестоки. И прочее.

— Хорошо, я спрошу у Оли, сколько примерно таблеток надо растворить в воде, а потом старым шприцем — у меня есть — введем его прямо в мясо.

— А кто у нас Оля — ветеринар?

— Медсестра, — пробормотала Варвара.

— А я предлагаю узнать в ближайшей ветлечебнице, чем они усыпляют собак, когда делают им какие-нибудь операции.

— А как узнать? Просто прийти и спросить?

— Насколько я знаю, ветеринары в основном мужчины, — желчно проговорил Вадим, явно кого-то копируя, уж не ее ли? — Думайте, вы же женщина. Дайте ветеринару деньги или бутылку купите. Сочините трогательную историю про любимую собачку, которая случайно попала лапой в капкан, настроенный на хорька…

— А что, у нас в городе водятся хорьки?

— Хорьки не водятся. Это я говорю для примера.

— Но я ничего не могу придумать.

— Брось притворяться, больших выдумщиков, чем женщины, на свете нет.

— А ты знал так много женщин?

Словом, они опять начали препираться и едва не поссорились.

В этот день они ходили по парку недалеко от Вариного дома. Вадим предупредил, что дома мама его хорошо накормила и сегодня он намерен освободить Варю от хлопот на кухне.

Народу в парке по причине ранней весны было еще немного, так что найти уединенное место не представляло проблемы, где они и принялись ссориться без помех.

На другой день Варе предстояло организовать поминки — исполнялось девять дней со дня смерти мужа.

Прошло уже восемь дней после его смерти! Странно, а Варе казалось, что она давно живет одна.

Прочь рассусоливания и самокопания! Все равно придут родственники, знакомые, и ей еще надо все приготовить, закупить продукты.

Варя решила не приглашать многих. Пообещали приехать ее родители, свекор со свекровью, которые со дня похорон отчего-то ей не звонили, словно это Варя направила на их сына проклятую сосульку. Кое-кто с работы Бориса, соседи по дому…

Варя подумала, что отец и мать Бориса с самого начала хотели для сына другую жену. Какую-нибудь богатую, наверное, потому что свекровь время от времени рассказывала об удачных браках детей своих знакомых:

— Парню повезло. Женился на богатой! Такой домина! Такая машина! Такие деньги!

Она обвиняла Варвару в том, что у них до сих пор нет детей, и не слушала ее оправданий типа:

— Боря пока не хочет. Говорит, надо вначале достигнуть чего-то.

— Чего вы можете достигнуть? — прерывала она невестку.

А между строк прямо-таки вопило: «С такой неудачной, как ты!»

В глаза она об этом Варе не говорила, но не упускала случая сказать что-нибудь вроде: «Ее Павлик (сын очередной подруги) тоже на неудачной женился».

Но когда Варя позвонила свекрови и сказала, что будет отмечать девять дней Борису, та заплакала и непривычно мягко сказала:

— Спасибо, Варечка, мы с дедом придем.

Дедом она называла мужа. Старшая их дочь еще двенадцать лет назад наградила родителей своим первым ребенком, а через четыре года и вторым.

— Ты сегодня какая-то рассеянная, — сказал ей Вадим.