— Ты дикарка, — сказал он, оттаскивая Стефани в сторону, пока Маленькая Птичка не очухалась. Ему пришлось волоком тащить ее на пятачок поддеревом. — Ты хоть понимаешь, что могла действительно ей навредить?

— Убила бы суку! — выплюнула Стефани. Она вся дрожала от злости и реакции на произошедшее. Когда Райан ее выпустил, она откинула со лба волосы и с вызовом посмотрела на него. Довольно, хватит! Она дошла до предела, это она понимала. За всю свою жизнь она никогда не опускалась так низко.

Райан смотрел на нее, будто раньше никогда не видел, — он действительно не видел такую Стефани. Глаза огромные, сверкают на бледном лице темными пятнами, рот, обычно нежный и готовый к улыбке, сжат в твердую линию. Аккуратные косы растрепались, и волосы спутанной гривой обрамляют лицо и спускаются почти до пояса. Райан опять покачал головой, и медленная улыбка тронула губы.

— Стефани Эшворт, а ты опасна, — мягко сказал он. — Я не подозревал в тебе такого.

— Я тоже. Теперь мы оба знаем, что я такая же дикая, как эти язычники.

Стефани подвели ноги. Предатели. Обычно такие послушные, сейчас они дрожали в состоянии полной беспомощности, грозя подломиться, и тогда она свалится на землю, как куча тряпья. Чтобы сохранить свое достоинство, она села.

Райан медлил, обсуждая сам с собой, насколько благоразумно будет сесть рядом с ней. Согласно законам апачей, она теперь принадлежит Пятнистому Хвосту, а сам он не имеет никаких прав. Он должен подчиняться законам, иначе это обернется дурными последствиями для него и для Стефани, но поймет ли она? Никакого разумного ответа он не находил, а Стефани подняла голову и спросила:

— Что ты собираешься делать, Райан? Ты же не оставишь меня здесь?

Он не ответил, и ее глаза расширились от негодования.

— Райан? Ты… ты не думаешь оставлять меня здесь с апачами, нет?

Он ответил грубее, чем собирался, но злость и сомнения довели его до предела:

— Какого черта ты от меня ждешь? Чтобы я со всей любезностью сказал Бизоньему Рогу и Пятнистому Хвосту, что не намерен оставлять тебя здесь, хотя проиграл состязание? — Он ударил кулаком по стволу дерева, к которому прислонилась Стефани. — Черт, я не могу сражаться с целой деревней тренированных воинов!

— Но… но, может, как-нибудь…

— Да? Так подскажи решение. Я готов выслушать любой выполнимый план.

Она смотрела на него невидящими глазами, чувствуя, что ступает в зияющую пустоту. Стефани не заметила, как подошел Пятнистый Хвост, он посмотрел на ее серое лицо, потом на Райана. Они о чем-то поговорили на языке апачей, Райан кивнул, посмотрел на Стефани, повернулся и ушел.

Постепенно до Стефани стало доходить, что Пятнистый Хвост протягивает ей руку, чтобы помочь встать. Апатично, не имея другого выбора, Стефани вложила пальцы в его руку. Теперь она принадлежит ему. Пятнистый Хвост небрежным кивком одобрил ее покорность. Он и не ожидал ничего другого.

— Я буду хорошо с тобой обращаться, — спокойно сказал он. — Маленькая Птичка больше не будет тебе надоедать. Она уже наказана за непристойную ревность. — Пятнистый Хвост поднял руку и прикоснулся к спутанным волосам Стефани, с восхищением следя, как серебряные пряди скользят между пальцами. — Ты быстро научишься жить, как апачи, и будешь счастлива.

— Пятнистый Хвост, не хочу тебя обижать, но мое сердце принадлежит другому. — Стефани приподняла голову, их глаза были на одном уровне. — Это не мое желание — быть твоей женой.

— Но это мое желание, и ты подчинишься. Со временем ты забудешь мужчину, которого мы называем Белый Медведь. Он будет как ветер: ты знаешь, что он есть, но не видишь его. — Он сделал плавный жест.

— Нет, я его не забуду.

Пятнистый Хвост потерял терпение с белой женщиной и злобно тряхнул головой:

— Я заставлю тебя забыть! Я хочу сыновей, высоких, сильных сыновей, которые буду ходить со мной в битвы, и ты их мне дашь!

— Нет! — Стефани дернулась. — Я не дам тебе сыновей, Пятнистый Хвост.

Апачи выпрямился во весь рост, при этом стал не более чем на дюйм выше ее, и свирепо посмотрел в упор:

— Я буду снисходителен, потому что ты принадлежала другу нашего народа. Даю тебе два солнца, чтобы приготовиться ко встрече со мной, но на третью ночь я ждать не буду. Магия будет сильнее, если ты встретишь меня с охотой.

Не дожидаясь ответа, он за локоть повернул Стефани и подтолкнул вперед по пыльной траве. Когда они вошли в типи, там было пусто.

— Не думай сбежать, — сказал Пятнистый Хвост, заметив, что Стефани оглянулась. — Не такой я дурак, чтобы оставлять тебя без присмотра. Любая попытка будет пресечена, и я буду недоволен. — Он кивнул головой на матрас, на котором она обычно спала, и сказал: — Ложись спать, женщина. Завтра встанешь пораньше, чтобы попрощаться с Белым Медведем. Он уедет с первыми лучами и заберет лошадей, которые я ему заплатил за тебя.

Отчужденность и презрение мигом слетели со Стефани, она вскинула голову.

— Ты… ты заплатил Райану за меня? — Она ему не верила. Райан не мог так поступить.

— Да, — сказал Пятнистый Хвост с жестокой улыбкой. — Я дал за тебя пять хороших лошадей и шкуру белого бизона. Это больше, чем кто-либо платил за женщину.

— Я тебе не верю, — ровным голосом сказала Стефани. — Ты говоришь это для того, чтобы я его возненавидела.

— Ты не веришь слову воина-апачи? — Он вцепился ей в волосы и рывком притянул ее голову к себе. Его лицо было так близко, что Стефани могла бы сосчитать морщинки, разбегавшиеся из уголков глаз. Она не моргнула, только сощурила глаза. — Ты дерзишь, но завтра ты увидишь, что я говорю правду, — сказал Пятнистый Хвост. — Будешь стоять рядом со мной и смотреть, как Белый Медведь покидает наш лагерь. Ты увидишь, что Пятнистый Хвост говорит все как есть.

Стефани молчала, стиснув руки. Она больше не даст ему вызвать себя на ответ. Только после того, как Пятнистый Хвост выпустил ее волосы и ушел из типи, она предалась чувствам. Скорчившись на соломенном матрасе, Стефани зажмурилась. Она отказывалась верить, что Райан бессердечно продал ее индейцам.

Но когда после долгой, бессонной ночи наступило утро, Стефани стояла рядом с Пятнистым Хвостом и смотрела, как Райан выгоняет своих пятерых новых лошадей из стада. Она стояла, словно выбитая из мрамора, высокая и прямая, и смотрела на него, когда он остановился перед ними.

Райан снова был одет в брюки и рубашку, шляпу он надвинул низко на глаза.

— Я не предполагал, что ты захочешь со мной поговорить, — сказал он. Стефани молчала, и он пожал плечами. — Что ж, наслаждайся семейной жизнью, Принцесса…

— Ублюдок! — Стефани сделала шаг вперед, в темных глазах загорелся огонь. — Надеюсь, твои драгоценные новые лошади затопчут тебя насмерть!

Райан насмешливо приподнял шляпу:

— Я вижу, ты не разучилась ругаться. Подумай обо мне, когда услышишь вой ветра за стенами твоего типи.

— Ты долго будешь жариться в аду, прежде чем я о тебе подумаю, Райан Корделл!

Райан перевел взгляд на индейца.

— «Когда любовь превратится в ненависть, содрогнутся небеса, и Ад не сравнится свирепостью с бранящейся женщиной». Уильям Конгрив, «Невеста в трауре». Очень подходит, как ты считаешь? Счастливо оставаться, Пятнистый Хвост! Надеюсь, ты выживешь. Она несколько груба с мужчинами.

Стефани сухими глазами следила, как Райан уезжает, вслед ему утренний ветерок донес ее низкий голос:

— Ты обманщик, Райан Корделл! Ты лжец, и… и я тебя ненавижу!

Она смотрела, пока он не скрылся за краем скалы, потом повернулась к Пятнистому Хвосту. В понимающих черных глазах сверкнула искра жалости — этого она не смогла перенести.

— Я по-прежнему не желаю, чтобы ты ко мне прикасался, — заявила она и круто повернулась, направляясь к типи.

Ответ Пятнистого Хвоста был вполне ожидаемый:

— Мне не нужно твое разрешение, женщина.

Даже когда она осталась одна в типи, которое теперь стало ее домом, ее глаза оставались сухими. Стефани села паевой матрас и стала смотреть на мерцающие угольки костра посередине пола. Она оцепенела, в ней не осталось никаких чувств. «Это дурной сон, кошмар, — подумала она. — Такое может только присниться».

Глава 26

На деревню апачей медленно опустилась ночная мгла. Стефани обнаружила, что сумерки странным образом действуют на звук: детские голоса стали приглушенными, словно доносились из тумана, и даже собаки лаяли как будто потише. Повсюду горели костры, вокруг них собирались семьи, чтобы поужинать и обсудить прошедший день.

С утра в типи Пятнистого Хвоста никто так и не пришел. Время от времени в дверь просовывали тарелку с едой и ставили на пол, но Стефани не соблазнилась. Верный слову, Пятнистый Хвост не беспокоил ее, но Стефани не хотела рисковать: у нее в рукаве был спрятан нож, который какая-то беспечная душа оставила на земле возле типи. Поначалу Стефани долго настороженно смотрела на острый нож, лежащий у нижнего края типи, где шкура была приподнята для проветривания. Когда никто за ним не пришел, она воровато подкралась ко входу и схватила нож, каждую секунду ожидая услышать окрик. Но кажется, никто ее не заметил.

Имея оружие, она почувствовала себя увереннее. Жаль, что апачи отобрали отцовский «кольт». Она бы не колеблясь им воспользовалась. Сначала ей трудно было сосредоточиться на планах побега: несмотря на все усилия, мысли упорно возвращались к Райану. Потребовалась недюжинная решимость, чтобы изгнать этого злого духа, но не зря Джулиан повторял, что у Стефани огромная сила воли.

Сумерки перешли в ночь, светили только угольки затухающих костров. Она высунула голову, некоторое время вяло смотрела на них, но быстро потеряла интерес.

Через открытые дверные полости других типи доносились привычные ночные звуки. Деревня затихала, все укладывались спать. Бодрствовали только часовые, поставленные в нескольких местах, они зорко вглядывались в темноту, высматривая врагов. Почувствовав, что задремала, Стефани дернулась, чтобы проснуться. Ее потревожил непривычный ночной звук.