Корри широким жестом обвела золотистое платье.

– Разве вы никогда не слышали о белом золоте?

– А это? – Он показал на маки.

– О, совсем забыла.

Она подняла гладкую загорелую руку, вынула из волос цветок, подалась вперед и сунула тонкий стебель в петлицу его смокинга.

– Это для вас. Я ведь ваша «алая женщина»[14], не так ли?

– Но вы ведь не моя любовница! – прошипел Гай, с раздражением сознавая, что весь зал бурлит от любопытства и обменивается не слишком лестными предположениями.

– Только потому, что возможности не представилось.

Гай уставился на Корри, пытаясь прочесть ее мысли.

– Немедленно снимите эту дурацкую маску!

– Нет, – покачала головой Корри, отступая. – Сначала снимите свою.

Гай вымученно улыбнулся, пытаясь поймать девушку за руку:

– О чем вы? На мне нет никакой маски.

– Неужели? Вы уверены?

Она ловко схватила бокал шампанского с подноса у пробегавшего мимо официанта. Глаза блеснули, как два черных алмаза. Гай увидел, что Бланш подает ему отчаянные знаки, и постарался как можно незаметнее оттеснить Корри в тень колонны. Но даже в полутьме ее драгоценности переливались и сверкали. Гай не мог отвести взгляда от ее обнаженной шеи, точеных плеч, глубокого декольте, приоткрывавшего груди.

– Это настоящие драгоценности? – не удержался он. Как будто это имеет какое-то значение! Но потрясение было слишком велико, и Гай сам не понимал, что говорит.

– А если да, вы любили бы меня? – издевательски бросила девушка.

Ярость лесным пожаром охватила Гая.

– Что вы знаете о любви? – Он так сильно стиснул ее запястье, что на золотистой коже остались белые отпечатки пальцев. – Не забывайте, мне хорошо известно ваше прошлое!

– Возможно, я куда меньше вас знаю о любви… – Она многозначительно помолчала, придерживая рукой маску. – …Зато готова поучиться. Как насчет вас?

И пугающе, быстрым движением скинула маску. Гай онемел. Оркестр начал новую пьесу, «Приглашение к танцу» Глюка, но он, не слушая музыку, разглядывал лицо девушки, точно видел его впервые. Почему он никогда не замечал раньше? Она прекрасна. Кожа цвета спелой пшеницы в обрамлении отливающих синевой черных волос, огромные фиолетовые глаза под тяжелыми веками, рот с чуть раздвоенной нижней губой, словно созданный для смеха и песен. Она сияла, будто только что отчеканенная монета, такая же совершенная и чудесная, как яркий летний день. И напоминала о вещах, которые Гай считал давно забытыми, навек ушедшими детскими радостями: запахе свежескошенного сена, вкусе талой воды, яблоке, сорванном с дерева… Кто она, ведьма, богиня плодородия, куртизанка?

Нет, эти эмоции совершенно неуместны, и ему, как никому из присутствующих, следует об этом знать!

– Потанцуйте со мной!

Она воспользовалась его молчанием и подступила ближе, протягивая руки. Он поспешно отстранился.

– Ни в коем случае! Ни со мной, ни с кем-то другим.

– Почему нет? – улыбнулась Корри. – Ревнуете?

И прежде чем Гай успел остановить девушку, она ускользнула, ловко и бесшумно, подобно ужу в траве, и оказалась в толпе танцующих. Мгновение спустя Корри уже кружилась в объятиях какого-то гостя: голова самозабвенно откинута назад, глаза полуприкрыты.

– Корри! – разъяренно вскрикнул Гай, едва сдержав неукротимое бешенство.

– Попробуйте поймать меня! – смеясь, откликнулась она.

Он беспомощно смотрел на нее. Музыканты играли быструю польку, и любая попытка остановить Корри вызовет скандал. Ее перехватил другой партнер, третий, кажется, недостатка в поклонниках она не испытывала. Гай накалялся все сильнее.

Еще несколько тактов – и она оказалась совсем близко.

– Потанцуйте со мной!

Музыка заглушала ее голос, но смысл слов был обескураживающе ясен.

– Нет.

Корри пожала плечами и тотчас же очутилась в самой середине зала, уносимая волнами мелодии, как пробочный поплавок – водой. Пришлось ждать, пока она пройдет еще круг.

– Я испортила вам вечер, надеюсь? – крикнула она, проплывая мимо.

– Да.

– Прекрасно.

Партнер непонимающе поднял брови, хотя по его лицу было ясно, что он безнадежно очарован. Гай мрачно стоял на месте, прикидывая, когда она снова окажется поблизости.

– Вы никогда не простите меня, верно?

– Никогда.

– Я рада.

Корри снова отдалась танцу, понимая, однако, что почти не обращает внимания на мужчину, с которым танцует. Перед глазами стоял Гай. Для него она устроила сегодняшнее представление. Она все время косилась в ту сторону, где он стоял, стараясь не упускать из виду потемневшее от гнева неулыбающееся лицо. Наконец-то Корри заставила его заметить ее! Но одному Богу известно, что произойдет, когда танец кончится. Она оседлала тигра, и теперь вряд ли удастся так грациозно соскочить с него: последствия непредсказуемы. Но ей все равно. Голова шла кругом от подмывающе задорного ритма и выпитого шампанского, но сердце было наполнено злорадным торжеством. Да, месть слаще любого шоколада…

Она переходила от одного партнера к другому, все острее сознавая присутствие Гая, ощущая на себе его взгляд. Лицо казалось вежливой маской, но глаза обжигали раскаленным железом. Он не замечал ни гостей, ни невесты. Только ее, Корри. Хотя бы раз в жизни она целиком завладела его вниманием!

Музыка неожиданно стихла. Корри покачнулась и едва не упала. Партнер умолял ее об очередном танце, но она не слушала его. Перед ней возник Гай и, полуобняв за талию, прошипел:

– Довольно. Вы добились всего, чего хотели. Теперь пора уходить.

– Но я не желаю.

– Неужели? – язвительно осведомился он.

– Нет. Хочу танцевать еще. С вами.

– Ладно же!

Он нагнулся и без видимого усилия подхватил Корри на руки.

– Если не собираетесь уйти по собственной воле, придется вас унести.

Девушка была так поражена, что сначала даже не шевельнулась, но тут же принялась брыкаться и вырываться.

– Немедленно поставьте меня на пол!

– Дорогая Корри, я с самой первой встречи пытаюсь поставить вас если не на пол, то хотя бы на место, но, к сожалению, безуспешно.

Корри начала бить в его грудь кулачками. Бесполезно. Он сжимал ее железной хваткой. В толпе раздались смешки, иронические выкрики. Сообразив, в какое унизительное положение он ее поставил, Корри перестала вырываться. Гай с подозрением уставился на нее.

– Не волнуйтесь, я уйду, – объявила она, гордо вскинув голову. – Так или иначе, самое интересное уже кончилось.

Гай бесцеремонно оттолкнул ее.

– И что же такого интересного произошло, о великая пророчица?

Она с восторгом отметила, с каким трудом он сохраняет обычный вежливо-иронический тон, и, безмятежно улыбнувшись, пояснила:

– Как что? Мое появление, конечно.

На щеках Гая заходили желваки.

– Стойте здесь.

Он подошел к Бланш и что-то сказал. Корри заметила, как женщина поджала губы. Бланш подняла голову и наградила ее таким взглядом, что, имей он материальную силу, Корри упала бы замертво. Но пока девушка от души наслаждалась замешательством невесты Гая. Да и что она может сделать? Бланш несвободна, скована обычаями, условностями, этикетом, собственным тщеславием… И пусть она пренебрежительно повернулась спиной к Корри, будто той не существует на свете, каждому ясно, кто победитель!

Безумное возбуждение выбивало дикарски радостный ритм в ушах, несло ее все выше и выше к вершинам триумфа. Она взяла верх над этими жалкими снобами!

Гай молча проводил ее к белому кабриолету «корниш», припаркованному на усыпанной гравием подъездной аллее. Он щелкнул пальцами, и у машины тотчас же возник слуга с ключами. Мотор взревел, и автомобиль рванулся вперед. Оба молчали, уносимые в темноту. Фары отбрасывали на дорогу узкие желтые лучи. Свет фонарей играл в поддельных драгоценностях, превращая изумруды и рубины в золотистые топазы. Корри закрыла глаза, наслаждаясь бьющим в лицо ветром. Ничто не могло придать ей больше сил и энергии, чем сознание того, что наконец-то она насолила Гаю и его надменной кукле – невесте!

Алые маки по одному вылетали из волос и ложились на дорогу. К утру лишь увядшие лепестки, рассеянные по шоссе, будут напоминать о ночном приключении. Если только… На какой-то безумный миг Корри была готова отдать все: мечты, устремления, саму душу, чтобы ехать с ним на край света и дальше.

Но этому не суждено было случиться. Как ни странно, его желание поскорее избавиться от нее привело к катастрофе. На окраине Парижа тяжелая машина потеряла управление. Раздался пронзительный скрежет тормозов; перед глазами все завертелось. «Корниш» бросало из стороны в сторону. Корри лишь успела заметить, как Гай пытается выровнять машину, как сражается с рулем. И тут кошмар внезапно кончился. Машина замерла у самого ограждения, едва не уткнувшись в столбик: крышка капота полуоторвана и болтается под каким-то странным углом.

Вслед за ударом настала поистине оглушительная тишина. Корри медленно приходила в себя. Дождавшись, пока стук в висках утихнет, она осторожно выпрямилась. Рука Гая легла на ее обнаженное плечо:

– С вами все в порядке?

Не знай она этого человека так хорошо, наверняка могла бы посчитать, что в его взгляде светится сочувствие.

– Что случилось?

Мышцы ее лица и шеи сковало напряжение, губы едва двигались, голос почти не повиновался.

– Кирпич на дороге, – уже спокойнее объяснил Гай и, подавшись вперед, раздражающе неторопливо выключил зажигание. – Я ничего не мог поделать.

Потрясение было так велико, что Корри подскочила как ужаленная:

– Вы непозволительно быстро ехали!

– Как обычно, – пожал плечами Гай. – Радуйтесь, что все обошлось.

Дверцу с его стороны прижало ограждением. Гай преспокойно открыл противоположную дверцу и, перешагнув через Корри, оказался на шоссе. Девушка была вне себя от ярости. Наглец, грубиян, невежа, эгоист проклятый! Даже не извинился! Подумать только, она мечтала ехать с ним на край света! Должно быть, спятила!