– Нам надо идти, – сказала она пересохшими губами.

Стивен достал свои карманные часы и кивнул.

– Советую тебе немного привести себя в порядок, Анемон. Твой растрепанный вид весьма соблазнителен, но, мне кажется, он вызовет нежелательные комментарии у креольского общества.

Она бросила на Стивена уничтожающий взгляд и прошла мимо него в спальню. За несколько минут перед зеркалом Анемон подколола наверх локоны, выбившиеся из прически во время их пылкого поцелуя, поправила и пригладила платье.

Чтобы привести в порядок чувства, понадобилось больше времени. Стивен опять вывел ее из равновесия! Она была морально раздавлена. Наконец, с трудом изобразив внешнее спокойствие, хотя скрыть бледность было невозможно, девушка вернулась в гостиную.

Стивен стоял на балконе и смотрел на площадь. При ее появлении он молча обернулся и протянул руку.

Ему тоже нужно было время, чтобы успокоиться. Он проклинал Анемон, стоя на балконе, и видел внизу перед собой не городскую площадь, а ее лицо, губы и глаза.

Эта женщина запала ему в душу. Их страстный поцелуй потряс его до основания. Он снова хотел ее. Та страстная готовность, с которой она ему ответила, не могла унять боли, ибо он доказал лишь свою способность возбуждать ее тело, а сердце Анемон по-прежнему было нетронутым.

Во время долгой поездки на загородную плантацию Де Воба оба хранили молчание. В открытое окно кареты влетали ароматы магнолий, олеандра и голубого ириса, вдоль дороги мелькали дубовые рощи и извилистые ручьи. Дождь уже кончился, и туманная мгла была напоена острой свежестью сырой земли.

Анемон полной грудью вдыхала прохладный вечерний воздух и думала о маленькой банде злодеев, замышлявших убить ни в чем не повинного человека. Остановить их было в ее власти, и она поклялась это сделать.

Перед мысленным взором девушки проходили годы работы с отцом, время учебы, когда она слушала и наблюдала, вникая в тонкости мастерства агента. В тряской карете под скрип колес, стрекот лесных сверчков и случайные крики цапель ей удалось на время забыть о Стивене Берке.

Анемон нарочно не обращала внимания на стройного красавца, сидевшего напротив в таком же задумчивом молчании. Она сосредоточилась на другом мужчине – том, которого должна была обезвредить сегодня вечером и который играл ключевую роль во всем этом грязном деле.

Джонни Такер, Уильям Таттл и Нед Будл, который вел этот наемный экипаж, окружат плантацию и станут ждать сигнала к действию. Ее отец будет следить за мужчиной по кличке Одноглазый, а Стивен – прохаживаться по бальному залу загородного дома, внимательно прислушиваясь и наблюдая за происходящим. Она же должна взять на себя Де Воба – заманить его в ловушку, да так, чтобы он ни о чем не догадался.

Анемон вспоминала все, что знала об этом человеке и что видела своими глазами во время их вчерашней встречи. Наконец карета выехала на длинную, обсаженную дубками аллею, ведущую к загородному дому. Девушка сделала несколько глубоких вздохов. Пора! Сейчас или никогда. Она не должна ошибиться.

Стивен помог ей выйти из экипажа и взглянул в ее прелестное личико, казавшееся бледным в тусклом свете луны.

– Будь осторожна, – тихо сказал он, взволнованный видом ее хрупкой фигурки и движимый неожиданным инстинктом защитника.

Сердце его кольнуло предчувствие, но он не успел понять, что оно значит, как не успел больше ничего сказать. Холодно кивнув, Анемон подобрала юбки и направилась к большому дому, залитому огнями, из которого доносились звуки музыки и веселый смех.

Он прогнал от себя тревожные мысли и взял ее под руку. Вместе они поднялись по ступенькам крыльца и вошли в белый особняк с колоннами.

Глава 23

Загородный дом Де Воба являл собой грандиозное зрелище. Лишь только Анемон со Стивеном вошли в многолюдный танцевальный зал, они тут же окунулись в атмосферу веселья и роскоши. Огромную комнату освещали две тысячи мерцающих свечей. В восточном конце зала на помосте музыканты играли веселую мелодию. Повсюду были цветы. Свежесрезанные голубые ирисы, камелии и желтый жасмин наполняли воздух головокружительными ароматами и радовали глаз экзотическими оттенками.

Дамы в светлых блестящих платьях сливались в группы и текли по залу бесконечным сверкающим потоком, а джентльмены в вечерних костюмах галантно склонялись к их ручкам, затянутым в перчатки, произносили тосты, поднимая бокалы с вином, и от души смеялись в своих мужских компаниях.

Сам дом был типичным жилищем креольского землевладельца – построен из кирпича, с деревянными резными колоннами и широкими изящными галереями. Обстановка дышала изысканной роскошью: восточные ковры, прекрасные картины, скульптуры и гобелены.

Анемон быстро осматривала обстановку, пока шла со Стивеном по парадному вестибюлю. У нее занялся дух от окружавшего ее великолепия. В танцевальном зале они стали ждать своей очереди подойти поздороваться с хозяином дома.

Де Воба стоял во главе людского потока, любезно встречая каждого. Рядом с ним тянулся длинный, покрытый скатертью стол, на котором высился огромный серебряный кубок с шампанским. Слуга наполнял хрустальные бокалы каждого подходившего к столу гостя. Здесь же стояли граненые графины с хересом, мадерой и ликерами и палисандровые ящички с дорогими сигарами.

Распахнутые настежь двери вели в обеденный зал. Анемон увидела длинные столы, покрытые тонкими скатертями и красиво сервированные посудой и столовыми приборами. Кружевные салфетки, серебряные вазы с пышными букетами цветов, изящные дрезденские канделябры с горящими в них свечами – все было великолепно.

Да, Жан-Пьер Де Воба умеет устраивать пышные приемы, подумала Анемон, продвигаясь вперед вместе с гостями. С ее лица не сходила любезная улыбка.

Интересно, он готовит злодейства с таким же размахом? Так же продумывает все до мелочей и умело организует? Должен же в его плане быть хоть какой-то изъян, как едва заметная дырочка в роскошном гобелене, – и этот изъян надо нащупать, найти ради лорда Бромфорда и ради всех них.

В этот момент взгляд Де Воба скользнул по веренице гостей, ожидавших приема, и остановился на ней. В ледяных зеленых глазах вспыхнул огонек. Он улыбнулся, и Анемон вновь ощутила исходящий от него магнетизм, который она уже испытала на себе в опере. Девушка соблазнительно улыбнулась в ответ полными нежными губами.

«Итак, началось», – подумала девушка. Стивен сжал ее руку, давая понять, что заметил и эту легкую перестрелку взглядами, и обмен улыбками.

Вслед за другими гостями они со Стивеном подошли к Де Воба, и сердце Анемон учащенно забилось. Она догадывалась, что он ждал ее и возлагал на этот вечер дерзкие надежды, рассчитывая соблазнить кокетливую молодую жену Стивена Берка.

Значит ли это, что больше на сегодня ничего не готовится и убийство лорда Бромфорда запланировано на другое время? Этого ей не дано знать.

Очевидно было одно: когда они со Стивеном подошли к устроителю бала и Анемон протянула ему руку в перчатке, глаза Де Воба неестественно заблестели. В нем чувствовалось еле сдерживаемое волнение, но что его возбуждало – предстоящая любовная интрижка или убийство почетного гостя?

– Ах, мадам и месье Берк! Я счастлив видеть вас у себя дома! Добро пожаловать, господа!

Француз прижался губами к ее руке. Его оливковое лицо озарилось сверкающей улыбкой.

– Вы сегодня необыкновенно красивы, мэм! – проговорил он тихим страстным голосом.

– Благодарю вас, месье, – отозвалась Анемон, добавив в голос хрипотцы, и игриво взглянула на Де Воба из-под пушистых ресниц. Губы ее дрогнули в дразнящей улыбке. – Я рада побывать у вас в гостях. Очень милый дом и такой восхитительный бал!

Стивен холодно поздоровался с Де Воба.

– Моя жена обожает все французское, – сказал он и, прищурившись, взглянул поверх головы Анемон. – Мне кажется, в новоорлеанском обществе она чувствует себя как дома.

– О да, она слишком утонченная, чтобы наслаждаться американским образом жизни! – Хозяин дома брезгливо сморщил нос. – Французскому бриллианту не место среди пьяниц, подонков и дебоширов, которые составляют добрую часть американского общества, – если можно назвать обществом этот сброд.

– Странно, что вы отделяете себя самого от американского общества, Де Воба. Новый Орлеан сейчас – часть территории Америки, и значит, вы такой же американец, как все эти лодочники, торговцы и колонисты, заселившие Канал-стрит.

– Стивен, – с укором сказала Анемон через плечо, – как ты можешь даже сравнивать месье Де Воба с этими жуткими людьми? Он и все здесь присутствующие – европейцы по происхождению и составляют совершенно другой класс, нежели варвары, наводнившие этот чудесный город!

– Спасибо, мэм, за вашу пылкую защиту, – засмеялся Де Воба.

Он с большим интересом наблюдал за супружеской парой. Как видно, не все между ними ладно. Похоже, Стивена Берка раздражает поведение его жены: он недоволен ее страстным желанием посетить этот бал. Вот и отлично – ему это только на руку.

«Интересно, не вызвала ли ссору моя маленькая приписка на пригласительной карточке?» – не без злорадства подумал француз. Да и в опере Берк не мог не заметить то внимание, которое он, Де Воба, уделял его жене. А она, как истинная француженка, явно не прочь пофлиртовать.

Хочет ли эта красотка выйти за рамки невинного флирта – уже не важно. Все равно она будет его, никуда не денется! Он абсолютно уверен в своей власти над женщинами – особенно над такими веселыми, капризными и впечатлительными молодыми особами, склонными к озорству.

Анемон Берк – идеальная добыча. Ее привлекают его богатство и благородное происхождение, при этом она наверняка возмущена властностью и холодностью мужа. Де Воба знал, как обратить это возмущение себе на пользу, как повести себя с девушкой, очаровать и незаметно увлечь ее в любовную связь, из которой нет обратного хода.