— Дилан, отключи свой мобильный, — командует Лео, одновременно передавая ему свой телефон. — И мой отключи. Еще не хватало погореть на ерунде.
— Значит, план все тот же? — У меня дикое желание перепрыгнуть из фургона свободной любви в любую из встречных машин.
— Тебя высадить? — спрашивает Лео. В голосе ни капли злости, только вопрос. Он остановит по первому моему слову.
Мир — клубок слепящих огней за лобовым стеклом; подрагивая, они проносятся мимо.
— Ты хочешь на дело не больше моего. Ты сам считаешь, что это глупость. Это и есть глупость.
— Знаю, что глупость. Такая же глупость, как Малькольм Птах, влезающий ко мне в дом, чтоб отыграться на Ба. А потом и на нас с тобой.
— Рано или поздно с глупостями надо кончать. Чтоб разобраться со старыми, не твори новых. Их ведь тоже придется расхлебывать.
Фургон замедляет ход — неужели Лео внял моим словам?
— Мотор заглох, — сообщает он, снова и снова нажимая на газ под оглушительные гудки со всех сторон.
Водитель из машины за нами орет:
— Проваливай с перекрестка!
— От меня не зависит, кретин! — кричит в ответ Лео.
— Может, что с прокладкой? — подает голос Дилан.
— Не мог я пробить прокладку.
— Может, с коробкой передач? — продолжает Дилан.
— С ней все в порядке.
— Масло?
— Нет.
— Лео, те деньги от Джейка, на бензин. Ты ведь заправил бак перед тем, как отдал мне пятьдесят баксов? — Лео молчит, и меня разбирает смех. — Гений преступного мира дает мастер-класс. Ты не заправил фургон для побега.
— Дилан, перебирайся за руль. Мы с Эдом будем толкать.
Я выпрыгиваю из фургона и упираюсь спиной в кузов.
— Какая удача, что машинка у нас непримечательная.
— Ты толкай, а?
— После объявления в розыск нас припомнит полгорода, не меньше.
— Ты будешь толкать или нет?
— Да я толкаю, не двигается ни черта.
— Все двигается, просто нужно время, эта громадина весит тонну.
Объезжающие фургон водители осыпают нас проклятиями.
— Общество единодушно в своем мнении: мы лузеры.
— А вот и не лузеры. Невероятно, почему никто не предлагает помочь?
— Город плавится от тридцатиградусной жары. Ты бы на их месте помог двум парням толкать розовый фургон?
— Помог бы.
— Верно, ты бы помог, — соглашаюсь я. — Хороший ты парень, Лео.
— Интересное ты выбрал время для похвал, ну да ладно. Толкай к островку безопасности.
Нам удается дотолкать фургон до островка, и, бездыханные, мы стоим, прислонившись к багажнику.
— Я все испортил с Люси.
— Мы друзья по несчастью. Я все испортил с Джезз. Не дадут мне больше леденцов. Я хотел извиниться, даже слова придумал, и тут ноги вдруг сами меня понесли. — Он крутит руками в воздухе: — Вот так.
— Девчонки вас догнали?
— Нет, мы с Диланом потеряли их в толпе.
— После Эммы ты ни с кем не встречался; наверное, запаниковал.
— У старушки, которую я сбил по пути, все монетки разлетелись. «Запаниковал» — самое малое, что можно сказать.
— Ну так ступай к Джезз и попроси прощения. Расскажи, как бывшая девушка сдала тебя копам. — На моих глазах он сползает на землю и упирается в кузов затылком. — Лео?
— Я тебе врал. Десять последних суббот я не стриг лужайки. Пятьсот долларов я одолжил на курсы поэзии. Ба хотела, чтоб я ходил на курсы дополнительного образования.
Я молчу, потому что сказать нечего. Я удивлен, хотя, с другой стороны, ничего удивительного здесь нет.
— Все это время я писал стихи. Я должен Малькольму, потому что хочу писать стихи. На тебя напали из-за стихов, понимаешь? — Так всегда: стоит коснуться поэзии, и Лео не может остановиться. — В основном я пишу верлибром, но на прошлой неделе сочинил хайку: «Я в беде — Должен много-премного денег — Малькольм прикончит меня».
Ничего не могу поделать — от слов Лео и его хайку про пацана, который нас прикончит, меня разбирает дикий смех.
— Преподавательница сказала: «слишком приземленно», — говорит Лео, копируя учительский голос. — Почти все дамы в моей группе — ровесницы Ба. Они мне нравятся. — Он оглядывает меня. — Хватит ржать.
— Ну а мне ты почему не сказал? — спрашиваю я, но ответ уже ясен. — Не хотел, чтоб я чувствовал себя кретином: мол, ты можешь читать, а я нет?
— Ты просто помешан на этом, — сердится он. — Умеешь ты читать, просто тебе надо больше времени. Я слышал, как Люси говорила тебе про курс в университете Монаша.
— Не пойду я туда. — Знаю, что не пойдешь. Не умри Берт, ты бы так с ним и остался: до смерти скучно, зато без неожиданностей.
— Мне нравилось работать у Берта.
— Тебе нравился Берт, — возражает Лео.
Я мог бы вспылить, но что толку? Мы оба знаем, что он прав. Я достаю блокнот и тихо щелкаю страницами. Берт улыбается и машет мне рукой, будто соглашаясь с Лео.
— Он был хороший.
— Он был потрясающий, и он бы первый тебе сказал: «Не валяй дурака, иди учиться».
Мы молча смотрим на машины, как они появляются и исчезают. Мысли о Люси, об университете, про который она сказала, появляются и исчезают. Мысли о Лео и его курсе поэзии появляются и тоже исчезают.
— Так почему ты не сказал мне про свои курсы? — спрашиваю я.
— Потому что по субботам сочинял хайку со старушками. Потому что это не то же самое, что писать стихи на вагонах. Потому что чувствовал себя малохольным придурком.
— Ты не малохольный придурок.
Он пожимает плечами.
— Теперь уже все равно. Я люблю поэзию. Кто против, пусть катятся ко всем чертям.
— А в случае чего, ты у нас большой мальчик, поможешь им найти дорогу.
— Именно.
Мы опять смотрим на машины, слушаем массу интересного в свой адрес, а потом Лео говорит:
— Берт посоветовал бы тебе пойти к Бет.
— Я сегодня рассказал Люси правду. Безработный граффитчик, не закончивший десятый класс. Она еле дождалась, пока я сяду в фургон. С Бет будет то же самое.
Он отвечает не сразу.
— Бет все знает. От меня. Ей плевать.
Вот как. Я вспоминаю, как она принесла коробку с моими вещами и ждала, не скажу ли я чего. Она ждала несколько месяцев. И сегодня будет ждать под нашим деревом. Каково же ей будет, если я не приду. Прямо перед нами останавливается такси.
— Вас подвезти? — спрашивает таксист.
— Мы еще можем успеть к школе, — говорит мне Лео.
Можем, но нужно когда-то перестать делать глупости.
— Не стану я это делать, — решаю я.
Лео машет таксисту, чтоб проезжал.
— Умный ты парень, Эд. Знаешь, почему Эмма меня бортанула? Все из-за того случая, когда я спустился из окна по веревке. Она сказала, чтоб я повзрослел, не то все будет кончено. А я ответил, что повзрослею, когда сочту нужным. Эмма порвала со мной, потому что я не хотел взрослеть. — Он качает головой. — И тогда, чтоб вернуть ее, я пошел уродовать стену дома, в котором она живет.
— Если быть точным, стену уродовал я, ты лишь давал ценные указания.
Он довольно хмыкает.
— Знаешь, на курсах я кое-что понял. Мозгов, чтоб здесь не оставаться, у нас достаточно. Нам только ума не хватает, чтоб придумать, как это сделать.
— Да ты и впрямь не зря заплатил пятьсот долларов.
Он опять хмыкает.
— Ограбление школы — идея не из лучших.
— Так ты тоже не поедешь?
— Завтра устроимся в «Макдак». Я признаюсь во всем Джейку и попрошу помочь на первых порах.
Дилан вылезает из кабины и садится рядом.
— Мы хотим устроиться в «Макдак», — сообщаю я.
— Замолвлю за вас словечко. А сейчас нужно заправить эту махину и отогнать Чокнутому Дэйву. Не то он заставит нас есть тараканов.
Ни один из нас не двигается с места.
— Поверить не могу, что в день рождения Дэйзи ты додумался швырять в нее яйцами, — говорю я.
— Вы встречаетесь с десятого класса. Ты ходил с ней в одну начальную школу. Как ты мог забыть, когда у нее день рождения? — подхватывает Лео.
— Я стараюсь не слишком обращать на нее внимание. А то она потеряет ко мне интерес.
— В жизни ничего глупее не слышал, — обалдевает Лео, и учит Дилана уму разуму: — Никогда в них ничем не бросай. Время от времени рассказывай, о чем думаешь, неважно о чем, хоть о том, что дождь идет. Посвящай стихи. И повзрослей.
— Да не пишу я стихов.
— Ну, я дам тебе свои.
Прислонившись к розовому фургону свободной любви, я слушаю стихи и чувствую, что все будет хорошо. У меня есть друзья — Дилан и Лео. Был Берт. О том, что могла бы быть Люси, я стараюсь не думать. Что ж, хоть Бет не держит на меня зла. Уже немало.
— Надо бы позвонить Джейку. Скажу, что мы все запороли. Спрошу, не привезет ли он нам бензин. — Лео включает свой телефон, проверяет почту. — Черт, Джейк завалил меня эсэмэсками. «Убирайся из школы. Не делай этого. Это сделает Малькольм. Я дал ему код. Где ты, дубина?» Да у меня почта переполнена.
Лео набирает Джейка.
— Это я.
Дальше он слушает зажмурившись.
— Извини, Джейки. Я тебе все верну. Да ты что? Нет, не надо. Не передавай ей трубку! Не... Привет, Ба... — Тут он снова жмурится. — Мне надо было заплатить за курсы по стихосложению. У тебя же нет денег, ты живешь на пенсию. Ладно, ты права, надо было тебя спросить. Нет, я еще не иду домой. Приду, когда смогу. Ладно, приду, когда ты скажешь, что могу. А это когда? Ладно, сгодится. Я тебя тоже люблю, Ба. Передашь Джейку, чтоб привез бензин на угол Флиндерс-стрит и Свонсен, ладно? Ну, он увидит. Нас трудно не заметить.
— Хорошие новости? — спрашиваю я, когда Лео дает отбой.
— Не то чтобы да, не то чтобы нет. За соски можешь больше не беспокоиться. Представляешь, Малькольм таки явился к Ба. Она застукала его с дружками в доме и огрела палкой. По носу! Его вопли разбудили Джейка с приятелями. Ну, Малькольм поведал им про пять сотен, про мой долг, а Джейк сказал ему про работу, чтоб доказать, что я заплачу.
"Лунное граффити" отзывы
Отзывы читателей о книге "Лунное граффити". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Лунное граффити" друзьям в соцсетях.