Мой телефон звонит. Номер мне незнаком, поэтому я с осторожностью нажимаю на кнопку:

– Алло?

– Джун? – раздается в трубке такой знакомый голос. – Джун, ты все-таки ответила. Я уже столько времени пытаюсь до тебя дозвониться. Мама сказала, что ты в Сиэтле.

Эми явно нервничает, это заметно по ее тону.

– Джун. – Эми говорит так, будто я стою на краешке моста, и она боится, как бы я не спрыгнула вниз. Хотя на самом деле боится она только одного – как бы я не нажала на кнопку «завершение разговора».

– Джун, только не отключайся. Прошу тебя, прости меня. Прости за все. Мне нужно…

– Эми, слишком поздно для извинений. – Я отнимаю телефон от уха. Какое-то мгновение я молча смотрю на экран. Мне вспоминаются Руби и Маргарет – их бесконечные попытки наладить отношения с сестрами. Может, и мне?.. Но я решительно жму на клавишу, и телефон умолкает. Мне не нужны ее извинения. Мне ничего от нее не нужно. Что бы она ни сказала, ее слова не смогут изменить прошлого. Если меня чему-нибудь и научила моя работа, так это решительности и продвижению вперед. С Эми я распрощалась несколько лет назад, и с этим уже ничего не поделаешь.

Я вздыхаю. Как бы мне ни хотелось не думать об Эми, мысли никак не желают меня слушаться. Ее голос пробудил во мне множество воспоминаний. Мне снова десять. С шестилетней сестрой Эми мы играем на полу магазина в «старую деву». Руби наверху готовит нам сэндвичи. Я жульничаю и позволяю Эми выиграть, а потом восхваляю ее непревзойденные способности карточного игрока.

– Джун, – спрашивает она, – а кто такая старая дева?

Я задумчиво морщу носик.

– Думаю, это пожилая дама, которая так и не вышла замуж.

– Как Руби? – интересуется Эми.

– Нет, – решительно говорю я. Руби и правда никогда не была замужем, но мне и в голову не придет назвать ее старой девой. Для меня она – человек, который тщательно спланировал свою жизнь. Если бы она захотела, то уже давно бы обзавелась подходящим мужем.

– Нет, – повторяю я. – Руби – не старая дева. И наша мама тоже.

Эми понятливо кивает.

– У мамы много мужчин.

Так-то оно так, но ни один из них не задерживается рядом с ней надолго. Отец Эми ушел от нас, когда ей было всего две недели. По крайней мере, так объяснила нам мама. Насчет своего отца я вообще ничего не знаю. Когда я спросила о нем у мамы, она сказала что-то вроде того, что этому мужчине совсем не хотелось быть отцом.

– Как думаешь, почему Руби так и не вышла замуж? – с любопытством спрашивает Эми.

В ответ я пожимаю плечами.

– Может, она и не хотела. Все женщины разные.

– Ну а я, когда вырасту, выйду замуж за прекрасного принца, – заявляет Эми. – И мы будем жить с ним в настоящем замке.

Внезапно мы замечаем женщину, которая стоит рядом с нами. Мы почему-то не заметили, когда она вошла в магазин. Она еще совсем молодая, с темными, до плеч, волосами.

– Моя мама вышла замуж за человека, который ничем не уступал настоящему принцу. И поселились они в великолепном доме, очень похожем на замок, – говорит незнакомка, обращаясь к Эми.

Эми широко улыбается ей, но я смотрю на женщину с недоверием. Она обращается к нам как будто знает нас очень давно, хотя на самом деле мы ее ни разу не видели. Я еще не забыла, как Руби однажды сказала мне: «Если кто-нибудь заглянет в магазин и скажет, чтобы вы на минутку вышли, ни в коем случае не уходите, а сразу бегите ко мне». Поначалу меня это напугало, но потом я увидела в новостях передачу про девочку, которую увели из дома незнакомцы в масках, и решила, что тетя просто пытается оградить нас от похитителей.

– И она жила долго и счастливо? – спрашивает Эми. – Ваша мама?

Прежде чем ответить ей, женщина окидывает меня внимательным взглядом.

– Нет, – говорит она, – злые люди испортили эту сказку.

Женщина протягивает мне конверт.

– Передашь это Руби?

– Хорошо, – киваю я.

На лестнице раздаются шаги Руби. Женщина спешит к автомобилю, который ждет ее у магазина, так что тетя не успевает даже взглянуть на нее.

– С кем это вы разговаривали? – спрашивает Руби.

– Не знаю, – качаю я головой, – но она попросила передать тебе вот это.

Руби берет у меня конверт и прячет его в ящик стола. Больше она не упоминает об этом событии.

Ноутбук негромко звякает, и это возвращает меня к действительности. Пришло письмо от Мэй Магнусон, дочери Виктории Магнусон. Я быстро открываю его.

Дорогая Джун,

я буду рада побеседовать с вами, но предпочла бы сделать это лично. Пока что я в Европе, но уже через несколько дней вернусь домой. Не заглянете ли вы ко мне на Квин-Энн? Чтобы договориться о встрече, свяжитесь с моей помощницей Керри (адрес прилагается). Нам с вами нужно многое обсудить.

С уважением,

Мэй.

Письмо мало что прояснило, но я тут же пишу ей ответ, в котором предлагаю встретиться во вторник.

Затем я отправляюсь на пробежку вокруг озера, однако предварительно сворачиваю на боковую улицу, чтобы не проходить мимо «Антонио». Не хочу встречаться ни с Гэвином, ни с Адрианной. По крайней мере, пока. Не знаю, хватит ли у меня храбрости влезть в их историю. Да-да, именно в их. Глупо было думать, что это история наша с Гэвином.

Вернувшись с пробежки, я приступаю к поискам «Маленького острова». Мне не сразу удается найти первое издание, но внутри, как и предполагалось, меня ждут два конверта.

9 мая 1946 г.

Дорогая Руби,

спешу сообщить, что мне уже гораздо лучше. После двух недель постельного режима я вновь выхожу на улицу! И моя левая рука снова в порядке, что тоже как нельзя кстати (попробуй привязать на часик левую руку, чтобы она оказалась полностью обездвиженной, и ты поймешь всю глубину моих страданий). Нужно потерять нечто на первый взгляд ненужное, чтобы оценить это по достоинству.

Мы с Робертой ходили в зоопарк! Правда, для этого мне пришлось использовать пару уловок. Если уж на то пошло, я называю это «Операция “Сестры”». Я с искренним удовольствием измышляю способы, которые позволили бы растопить между нами лед. Мы с ней шагали по Шестидесятой, и я предложила пройти напрямик к кафе, в котором мы собирались пообедать. И – надо же! – через пару домов мы оказались рядом с зоопарком. Я уговорила Роберту заглянуть туда хотя бы на минутку, и в итоге мы сказочно повеселились. Оказывается, плохое настроение можно развеять не только букетом тюльпанов, но и наблюдением за обезьяньими ужимками. Очень рекомендую тебе пригласить Люсиль в зоопарк и поболтать с ней перед клеткой с обезьянками. Это просто волшебное средство!

Ну а теперь про книжный магазин. Надо же, твой собственный книжный! Что и говорить, я просто потрясена – и в то же время безумно счастлива за тебя. Жаль только, не я дала тебе на него денег. Я не в восторге от того, как много места занял в твоей жизни этот человек. Правда, ты пишешь, что любишь его, и я вынуждена поверить твоим словам.

Мне трудно доверять мужчинам – особенно тем, к кому я испытываю чувства. По правде говоря, я совершенно не разбираюсь в мужчинах. Иногда думаешь, что познакомилась с честным и порядочным человеком, а в итоге все оказывается наоборот. Взять, к примеру, Билла Гастона, парня, в которого я безумно влюбилась прошлым летом в Вайнелхейвене. Так он, как оказалось, был женат. Потом он, правда, развелся (я было решила, что ради меня). Но когда я в новом сезоне вернулась на остров, он уже ухлестывал за кем-то другим. Вынуждена признать, что эта другая оказалась вдвое моложе меня.

В утешение я обрела непреходящую любовь к Вайнелхейвену и всем Лисьим островам. Я и сама не понимаю, что так сильно влечет меня в эти места. Климат тут весьма суровый (порой я даже сравниваю себя с Маргаритой из «Горного лавра»[11]). А местные жители, главным образом рыбаки да бывшие рабочие (когда-то здесь был карьер, в котором добывали гранит), считают меня, мягко говоря, особой эксцентричной. Но это не помешало мне купить тут свое первое – и единственное – жилье. Я даже назвала его Единственным домом, поскольку не желаю обременять себя множеством жилищ. Мне отвратительна сама идея скупать дома как драгоценности. У меня в собственности будет только один дом – скромный коттедж с маленькими комнатками и без современных удобств. Мой «будуар» находится рядом с коридором, в задней части дома. Тут я поставила зеркальце, кувшин для чистой воды и французские флаконы с жидким мылом. Масло и яйца я держу в колодце, чтобы они не испортились, а бутылки с вином зарываю для удобства на склонах ближайшей речки. Видела бы ты глаза моих друзей, когда мы отправились на прогулку у воды и я достала из земли прекрасно охлажденную бутылку шардоне!

Порой моя жизнь представляется мне чем-то вроде грандиозной истории. Каждая моя новая глупость служит в ней очередным абзацем. И каждое утро я начинаю новую главу. Когда думаешь о жизни таким образом, то каждый день превращается в одно большое приключение. Если бы я осмелилась дать тебе совет (на что я, по правде говоря, не имею права), то порекомендовала бы вот что: всякий раз, когда удача поворачивается к тебе спиной, а события складываются вовсе не так, как хотелось бы, важно помнить, что только ты являешься автором собственной истории. Ты можешь писать ее так, как тебе вздумается, включая в ее сюжет любые персонажи. Она может быть счастливой или печальной, а порой и просто трагической. В любом случае выбирать тебе.

Всякий раз, когда мою жизнь наводняют неприятные события (на первый взгляд, совершенно от меня не зависящие), я говорю себе, что именно я – автор собственной истории. И любую главу я могу закончить так быстро, как только пожелаю. Ничто не мешает мне начать все заново. Я могу написать для себя меховое пальтишко и чудесную комнатку в Париже с видом на Сену.

То же самое можешь сделать и ты. Не забывай об этом, хорошо? Ведь мы с тобой обе писательницы.