разбил тебе сердце…»

- Отлично, - кивнула Изабель. Мира быстро набросала сердце, расколотое на две половинки.

- А теперь то, что внутри. Самое трудное.

Мы задумались. Кот Норман прошел мимо, окинув нас ленивым взглядом, и уселся на

подоконник.

- «Мне очень жаль, что он разбил тебе сердце, но…» - вслух размышляла тетушка.

- «Но», - добавила Изабель, - «он был мерзкой крысой и отъявленной дрянью, а ты заслуживаешь

лучшего!»

- Бинго! – Мира бешено записывала за ней. – Идеально!

- А еще, - предложила я, - можно так: «И всегда помни, что твои друзья рядом, и вместе мы

преодолеем все трудности!»

- Великолепно. – Тетушка хлопнула в ладоши. – Просто чудесно. А знаете, мне нравится эта

концепция – Мстительные открытки. Не в бровь, а в глаз!

- Можно начать новую серию, - сказала я, когда она закончила рисовать открытку и выводить

буквы. – Придумаешь какое-нибудь подходящее название и возьмешься за эту линейку.

Тетушка взглянула на меня.

- Ты права. «Ответ разбитого сердца» - вот так я их назову. О-о, я уже вижу миллион идей!

- Неудивительно, - улыбнулась я. – Расставшихся парочек куда больше, чем умерших хомячков,

готова поспорить.

- Ладно, - Изабель изучила новенькую карточку, прищурив глаза. – Пожелайте мне удачи.

Надеюсь, это сработает.

- Удачи, - серьезно кивнула Мира.

- Удачи, - повторила я. – Кстати, все в силе?

- В силе? – переспросила Изабель.

- Ты сказала, что поможешь мне собраться, - напомнила я. – Ну, на свидание.

- А. Да, конечно. Только дай мне немножко времени, чтобы разобраться с этим, - она взглядом

указала на открытку, - хорошо?

- Хорошо. – Кивнула я и скрестила пальцы за них обеих, глядя, как она выходит из Мириного дома

и направляется к себе.

Около восьми вечера, когда за окном начинало темнеть, Норман подъехал к дому и, вытащив из

машины несколько набитых чем-то пакетов, направился в свой подвал. Но, заворачивая за угол,

он поднял голову и посмотрел в сторону моего окна. Я отошла на шаг.

Я уже успела дважды переодеться, но все еще никак не могла выбрать одну из двух

приглянувшихся мне футболок. Я надеялась, что Изабель поможет мне принять окончательное

решение.

Мира сидела перед телевизором с миской морковных палочек и смотрела телевизор. Сегодня она

пребывала в приподнятом настроении, предвкушая лунное затмение.

- Увидимся в двенадцать пятнадцать, - сказала я, заходя в комнату. На экране продолжался

очередной поединок. Тетушка с улыбкой обернулась.

- Отлично. Встречаемся у дома.

Я взяла свои футболки и через лужайку побежала к соседскому домику, где обнаружила Изабель,

сидящую на крыльце в той же одежде, что была на ней утром. В руках у нее была банка пива.

- Открытка не помогла?

Она покачала головой.

- Не знаю, что мне делать, - печально сказала она, проведя пальцем по ободку банки. – Ничего

подобного никогда не было.

- С ней все будет в порядке, - попыталась успокоить ее я.

- Не знаю, - тяжело вздохнула Изабель. В доме горел свет, и стояла тишина. Морган вообще

выходила сегодня из спальни? – Франк приедет за мной через пятнадцать минут, но я не уверена,

что могу оставить ее вот так.

- Ну, - я подняла футболки, - ты можешь, по крайней мере, помочь мне собраться. Какую из них? –

я улыбнулась, надеясь, что ее настроение поднимется хотя бы немного. Изабель взглянула на

меня.

- Я не знаю, Коли.

- Да ладно тебе, Изабель.

Она поставила пиво на ступеньку.

- Я не могу помочь тебе, ясно? Не сегодня. Это… Это слишком тяжело.

- Но ты же обещала!

- Извини, - прикрыла глаза она. Я оглянулась на тетушкин дом. Из открытой двери подвала

Нормана на лужайку падал прямоугольник света.

- Без тебя мне не справиться. Ты знаешь, как наносить макияж и что делать с волосами, если не

ты, то…

- Нет, - устало покачала Изабель головой. – Это неправда.

- Что мне теперь делать? Я же не могу пойти вот так!

- Разумеется, можешь. Ты красивая, Коли.

- Прекрати, - теперь она напоминала мне маму, которая все время говорила, что я красавица, а

потом в школе надо мной издевались те, кто на самом деле был ими. «Ты красивая, у тебя милое

личико» - ага, конечно.

- Я тебе не нужна, - Изабель встала. – И никогда не была нужна. Я ничего не сделала, лишь

покрасила волосы и нанесла немного косметики. В тот вечер на пляже была не другая девушка, а

ты, Коли. Просто ты поверила в себя и в то, что можешь быть красивой. А потом в это поверил и

весь мир.

Весь мир.

- Нет.

- Это правда, - Изабель грустно улыбнулась. – Что-то вроде секрета, который никто ни за что

никому не выдаст. Мы все можем быть красавицами, Коли. Это легко. Как Дороти щелкнула

своими каблучками, чтобы отправиться домой, помнишь?

До меня донеслось, как внутри открылась и закрылась дверь. Морган.

Изабель обернулась – она тоже услышала это.

- Иди, Коли. Повеселись. Первое свидание – важная вещь, наслаждайся.

- Но… - мне хотелось сказать ей очень многое, а спросить еще больше, но на подъездной дорожке

уже остановилась машина Франка, а Изабель снова начала барабанить в дверь.

- Морган, - устало позвала она. – Пожалуйста, впусти меня.

Франк вылез из машины, а я пошла к себе, чтобы самой подготовиться к своему первому

свиданию и лунному затмению.

Норман ждал меня в своем подвальчике при свете нескольких свечей, на полу было расстелено

одеяло в качестве ковра, а в углу был включен музыкальный центр, и играла тихая музыка.

- Я много работал над этим, - улыбнулся он. – Надеюсь, ты голодна.

- Так и есть,– кивнула я. Я выбрала первую футболку, ту, которая приглянулась мне с самого

начала, и чуть-чуть накрасилась, а волосы забрала наверх, как сделала Изабель в тот вечер.

Окончательно осмелев, я сняла колечко и выпрямила спину. Все еще немного сомневаясь, я снова

и снова повторяла себе слова Изабель.

- Выглядишь замечательно, - похвалил Норман. – Бери закуски.

Приготовленный ужин Норман окрестил «Лунным», в честь сегодняшнего затмения. Для начала

он предложил мне маленькие пирожки с заварным сырным кремом.

- При желании можно есть и ложкой, - пояснил он.

Затем последовал салат с голубым сыром (Норман рассказал мне целую историю о лунной реке,

на берегах которой растет лунный сыр), а на десерт был предложен Лунный пирог.

- Ты творишь чудеса на кухне, - указала я на его небольшую плиту.

- Это подарок, - он тоже взглянул на плиту, приканчивая второй ломоть Лунного пирога.

- Понятно, - я огляделась. Норман прибрался и сделал свое обиталище уютным с помощью свечей

и музыки, но мое внимание все же было приковано не к ним.

- Знаешь, - заговорила я, - я тут все время смотрела на один рисунок…

- На какой?

“You know,” I said, “all this time I’ve been wondering about that painting.”

Я указала на портрет мужчины, висевший напротив меня, за спиной Нормана.

- Это твой отец?

Он обернулся, взглянул на картину и кивнул.

- Он тоже тебе позировал:

- Нет, - Норман взял еще один кусочек Лунного пирога, - я срисовывал с фотографии. Этот снимок

был сделан в тот день, когда был открыт первый магазин, тот, что недалеко от моста. Видишь этот

автомобиль? Это была первая проданная там машина.

- Ого, - я пригляделась к рисунку. – Это великолепная работа, Норман. Твоему отцу, должно быть,

понравилось.

- Не знаю, - тихо отозвался Норман. – Он никогда его не видел, - он помолчал. – Мне не хотелось

показывать ему портрет, потому что я знал, какого он мнения о том, чем я занимаюсь. Но картина

мне всегда нравилась, понимаешь? Есть что-то такое в том, чтобы запечатлеть человека в один из

лучших моментов его жизни.

Я кивнула, не сводя глаз со счастливой улыбки его отца.

- На этих снимках или рисунках люди чувствуют себя лучше всего, - продолжал Норман. – Или

чувствовали. Поэтому я и оставил его здесь. Именно так я хочу думать о нем.

Несколько минут мы сидели в молчании. Норман доедал Лунный пирог (только тощие долговязые

личности могут позволить себе такую роскошь!), а я смотрела на него. Наконец, я проговорила:

- Норман?

- Да?

- Ты вообще собираешься показать мне мой портрет?

- Да что же такое, - он с сожалением посмотрел на остаток пирога. – Ты такая нетерпеливая!

- Вовсе нет. Я жду уже целую вечность.

- Ладно, ладно, - он поднялся и пошел куда-то в угол комнаты, взял оттуда рисунок и поставил его

передо мной, повернув сам портрет в противоположную сторону. Затем протянул мне бандану.

- А это еще зачем? Норман, у тебя все слишком церемонно.

- Это важно, - он не сдвинулся с места, пока я не поднесла бандану к глазам и не завязала на

затылке. Несколько мгновений он ходил по комнате и что-то переставлял, после чего, наконец,

произнес:

- Ну вот. А теперь смотри.

Я стянула бандану с глаз. Норман стоял возле меня и наблюдал, как я впервые встречаю саму

себя.

На картине была я. Ну, по крайней мере, девушка, выглядевшая, как я. Она сидела на ступеньках