- Ну же! Продолжай! Она была… Что, Изабель? Что?!

Все так же не глядя на нее, девушка чужим голосом проговорила:

- Беременна. Она была беременна.

Морган вскинула руки.

- Точно! Беременна! Носила его ребенка! – она захлопала в ладоши. – Вы выиграли дом, машину и

дачу, мисс Изабель! Вы победили в супер-игре, все деньги теперь ваши! Поздравляем вас! – она

уже даже не кричала, а буквально орала. – Мои поздравления! – с этими словами она круто

развернулась и пролетела в спальню, а затем захлопнула дверь с такой силой, что у меня под

ногами задрожал пол.

Я посмотрела на Изабель.

- Чудесно. Я выиграла.

Прошел час. Морган не вышла. Затем второй. К половине третьего утра, когда я уже клевала

носом, Изабель сказала, чтобы я шла домой.

- Нечего тебе тут сидеть, - сказала она, поднимаясь с дивана. – Я посплю здесь, а к утру все будет

нормально, - по быстрому взгляду, брошенному на дверь их комнаты, я поняла, что она не

слишком уверена в своих словах.

- Я могу остаться, - предложила я.

- Нет, - она снова опустилась на диван и вытянулась на нем, а затем выключила лампу, стоявшую

на столике рядом. – Иди. Увидимся завтра.

Я вышла на улицу. Свет на нашем крыльце так и манил к себе, напоминая, что моя постель ждет

меня…

- Эй, Коли, - вдруг окликнула меня Изабель. Я обернулась – в гостиной было темно, и я не

разглядела ее.

- Да?

- Ты-то почему так поздно не спала?

- Мы с Норманом закончили портрет, - пояснила я. – Все готово.

- Здорово, - зевнула она.

- А завтра он готовит для меня ужин, - тихо добавила я. – У нас что-то вроде свидания

- Правда? – кажется, теперь Изабель проснулась. – Во сколько?

- Не знаю. Наверное, вечером. Когда обычно ужинают? – Норман не был любителем точности,

если быть точной.

- Зайди ко мне, - донеслось с дивана. – Помогу тебе собраться.

- Правда?

- Конечно. – Изабель снова зевнула. – Завтра все будет хорошо.

Я тихонько прикрыла за собой дверь и пошла к себе. По пути в комнату, я миновала открытую

дверь Мириной спальни. Тетушка заснула прямо при свете, а на ее коленях лежал плеер. Она

слушала какую-то кассету, и я подошла, чтобы снять наушники с ее шеи. Забрав плеер, я заметила,

что он все еще работает, и, поддавшись какому-то странному порыву, надела наушники.

- … я не верю в провалы, - заговорила мама мне в уши веселым, уверенным голосом. – Каждый

раз, когда вы считаете себя проигравшим, вы признаете, что совершили ошибку, а те, кто признает

свои просчеты, никак не могут быть в проигрыше. Проваливаются в своих начинаниях лишь те, кто

сидит в кресле и ждет, что мир вокруг них изменится сам по себе.

Я улыбнулась. Продолжая слушать, я пошла к себе и встала у окна. Круглая желтая луна висела

прямо перед окнами, освещая окрестности нечетким светом. На крыльце маленького домика

горел свет, и на крыльце кто-то сидел. Кто-то, с мятым леем на шее, спрятал лицо в ладони. Кто-

то, чьи плечи вздрагивали, но чьего плача не было слышно.

- Если вы попытались сделать что-то, - продолжала говорить мама, - например, похудеть, сделать

себя лучше в чем-то, влюбиться или изменить мир, то вы уже достигли потрясающего результата,

пусть еще и не пришли к своей цели. Забудьте о поражениях. Если все идет не так, как вам

хотелось бы, не смейте опускать голову, вспомните о своих достоинствах, и начните сначала. И

еще раз. И еще!

Начните сначала, подумала я, думая обо всех вечерах, проведенных с Норманом, и о том, как

счастлива была Морган, когда рассказывала мне, что Марк выбрал ее. Где же теперь ее сияющее

кольцо?

Начните сначала.

Глава 14

На следующее утро на работе появились лишь мы с Норманом. Утреннюю смену я делила с

Морган, но она так и не пришла, так что кафе я открывала одна. К счастью, посетителей было не

так уж много, и я вполне успешно справлялась сама. Вначале я думала, что между мной и

Норманом будет какая-то неловкость – все же сегодня у нас свидание, но я ошиблась. Мы если

обезжиренные чипсы и играли в «балду», слушали радио - словом, все, как обычно. Какое-то

время он сидел над списком покупок к сегодняшнему ужину, но прятал его в ту же секунду, как я

появлялась в поле зрения, что безумно меня смешило.

День прошел удачно, но все же я была рада уйти в полтретьего пополудни и выяснить, наконец,

что же происходит в маленьком белом домике по соседству.

Дверь была все еще закрыта, и я пошла к Мире, в мастерской которой обнаружила Изабель.

- Это ненормально, Мира! – восклицала она. – Утром я встала пораньше, чтобы поехать в

«Старбакс» за этим их противным кофе, который ей так нравится, а она взяла и захлопнула

входную дверь! Всю ночь она плакала и слушала Пэтси Клайн (*американская певица, одна из

величайших вокалисток в истории музыки кантри), и это продолжается до сих пор. Мира, это

плохо. Очень плохо!

Я вошла в мастерскую. Мира сидела за столом, а Изабель – возле нее на табуретке. Они пили чай

со льдом, а из открытого окна слышалась музыка, гремевшая в соседнем домике. Грустная песня,

а за ней еще одна – точно такая же.

- Ее сердце разбито, - Мира подоткнула ручкой пучок. – Тебе нужно как-то смириться с этим.

- Мне нужно быть там! – возмутилась Изабель, махнув рукой в сторону дома. – Я всегда рядом с

ней, когда она так расстроена, и мне совершенно непонятно, с чего на этот раз виноватой

оказалась я.

Девушка выглядела кошмарно: волосы кое-как забраны в растрепанный хвост, красная широкая

футболка невероятно мятая, а на лице ни грамма косметики. Изабель поймала мой взгляд и

поджала губы:

- Я лишь на минуту вышла из дома.

- Конечно, - согласилась я. Ни к чему сегодня с ней спорить – или вообще бросать какие-то

взгляды, которые она может неправильно понять.

- Просто ей хочется обвинить во всем кого-то, - мудро заметила Мира.

- Так пусть и обвиняет Марка! – Изабель со стуком опустила чашку на стол. – Это он обманывал ее

и встречался с другой девицей, которую еще и обрюхатил, а я всего лишь…

- Говорила ей, что в нем нет ничего хорошего, что он ей врет, и что ей будет больно в конце, -

закончила Мира за нее. – Изабель, неужели ты не понимаешь? Она смущена и унижена. А когда

она видит тебя, то снова вспоминает о том, что ты была права, а она тебя не послушала.

- Да не хотела я быть правой! Я лишь хотела, чтобы с ней не произошло… Того, что произошло, -

мрачно отозвалась Изабель.

- Но это все же случилось, и теперь она справляется с шоком и злится. Тебе пока лучше держаться

подальше. Время сейчас не лучшее, конечно. Лунное затмение совсем скоро, и события в жизни

могут легко выйти из-под контроля…

Изабель закатила глаза.

- Но это и мой дом тоже, - буркнула она. – А я не могу даже свою одежду забрать.

- Дай ей время, - повторила Мира, берясь за кисточку. – Или, - весело добавила она, - подари ей

открытку.

- Чего?

- Открытку! – Мира с воодушевлением посмотрела на коробки открыток, расположившиеся на

стеллажах. – Их тут сотни, выбирай любую!

- Он же не умер, Мира, - возразила я.

- Ему стоило бы, - фыркнула Изабель.

- Давай, - подбодрила ее тетушка. – Выбери одну или несколько. Иди, взгляни, что там есть.

Изабель подошла к шкафу и взяла одну из коробок. Мира перевела взгляд на меня.

- Ну как, – с улыбкой спросила она, - готова к важному свиданию?

Я рассказала ей о нашем с Норманом ужине утром, за завтраком.

- Пожалуй.

Изабель открыла одну из открыток и зачитала вслух:

- «Я соболезную твоей потере… но знаю, что время и любовь залечат все раны, а твой маленький

друг будет жить в наших сердцах вечно», - она скептически изогнула брови и посмотрела на

тетушку.

- Это для хомячка, - пояснила Мира. – Давай другу.

- Ладно, – протянула Изабель, доставая вторую открытку. – Как насчет… «Случается так, что

ушедшей человек не был нам хорошим знакомым, но эта потеря ранит ничуть не меньше. Я знаю,

как он был важен для тебя, и, как настоящий друг, всецело разделяю твою скорбь, пусть никто

другой этого и не сделает. И мне очень жаль»

- Умерший герой сериала. Тоже не то. – Мира нахмурилась. – Так, - она взяла другую коробку. –

Может, бывший муж? Или пожарный?

- Это все слишком хорошо, - покачала головой Изабель. – Нам нужна грубая открытка, злая, в

которой было бы написано, что за сволочь этот Марк, но таких никто не делает.

Мира взглянула на нее, и в глазах у нее заплясал огонек. Она вытащила ручку из пучка и села на

свой стул, затем крутанулась на нем и указала ручкой на Изабель.

- Мы сделаем! Ну, конечно же, - просияла она. – Мы сделаем новую открытку! Что мы хотим

сказать? – она подтянула к себе листок бумаги. Изабель посмотрела на меня.

- Правду, - пожала плечами я. – Пусть в открытке будет правда.

- Правда, - согласилась тетушка. – В таком случае, на обложке будет… Хм. «Мне очень жаль, что он