— Кэтлен, тебе сегодня совершенно некогда разгуливать. Нужно еще сходить на пастбище, убрать обломки веток дикой вишни. Если коровы найдут их и обглодают листья, у них разболятся животы.

Нэт окинул чернокожую Хэтти презрительно-холодным взглядом, словно говоря: «Кто ты такая, чтобы указывать белой женщине».

Однако Кэтлен с готовностью ответила:

— А да, я совсем забыла.

Нэт промолчал, решив разобраться с Хэтти после женитьбы на Кэтлен. Уж тогда-то он все устроит по-своему!

— Я пойду с тобой, — заявил Нэт, ничем не выказывая своего недовольства.

Кэтлен согласно кивнула, и они вдвоем принялись укреплять в земле саженцы.

Лицо Хэтти исказилось от гнева. Бедная женщина не ожидала подобного. Она собралась выразить вслух свое недовольство и повернулась к Мэтту, но увидела лишь его широкую спину: он, вскочив в седло, уже умчался прочь. В последний раз бросив на Нэта злобный взгляд, Хэтти зашагала обратно к дому. Питер понуро поплелся следом.

Разделавшись наконец с саженцами, Кэтлен и Нэт направились к пастбищу. Перебравшись через соломенный забор, они прошли в дальний угол выгона, где росла дикая вишня. Бушевавший прошлой ночью ураган действительно обломал сук и множество мелких веток дерева.

— Что-то ты совсем притихла, — произнес после долгого молчания Нэт. — Надеюсь, ты не придала большого значения намекам Мэтта? Сколько я себя помню, он всегда старался выставить меня в плохом свете. Поверь, ты никогда не услышишь от него доброго слова обо мне и не узнаешь, что я тружусь на ферме, как вол, хотя при этом не являюсь ее равноправным владельцем. Отец Мэтта, старик Ингрэм, был таким же: вечно ворчал на меня. Что бы я ни делал, как бы ни трудился, он всегда требовал большего.

Слова Мэтта, действительно, заронили в душе Кэтлен подозрение. Она засомневалась в Нэте. Но когда тот поведал ей жалостливую историю несправедливого и неблагодарного отношения к нему со стороны отца и брата, сомнения Кэтлен тут же рассеялись. Она представила себе тринадцатилетнего мальчика, попавшего в совершенно не знакомые края, в чужой дом, представила, как его заставляли трудиться, выполняя абсолютно не интересную работу. «Очевидно, ему пришлось несладко», — подумала Кэтлен, взяв Нэта за руку. Она не заметила промелькнувшую у него на губах хитрую, лукавую улыбку. Нэт повернулся к Кэтлен и, обняв ее за плечи, неожиданно произнес:

— Выходи за меня замуж.

При этих словах сердце Кэтлен отчаянно забилось в груди.

— Будем вместе трудиться на твоей ферме, вырастим кучу ребятишек, — продолжал Нэт, привлекая девушку к себе. — Поверь, мы будем очень счастливы. Что ты ответишь?

«Что же мне сказать?» — растерянно спрашивала себя Кэтлен. Никогда ни один мужчина не делал ей подобного предложения. Конечно, Нэт красивый мужчина, но что она знала о нем? Прежде всего, он был волнующей частью ее новой жизни. Отчим всегда твердил Кэтлен, что она никчемная и никудышная. А Нэт, когда находился рядом, заставлял ее чувствовать себя совершенно особенной, нужной. Последнее обстоятельство и беспокоило Кэтлен. Признаться, Мэтт появлялся у нее гораздо чаще, хотя и не ухаживал за ней.

— Позволь мне немного подумать, — попросила Кэтлен, поднимая глаза. — Мы так мало знаем друг друга.

— Думай, сколько понадобится, — согласился Нэт, стараясь подавить досаду и раздражение. — Только в конце ответь мне все-таки «да».

Кэтлен счастливо рассмеялась:

— Ну что ж, давай выполнять поручение Хэтти?

Побросав ветки за забор, так чтоб коровы не смогли дотянуться до них, влюбленные отправились домой. Они шли обнявшись, и Кэтлен то и дело заливалась смехом, немало забавляясь остроумными замечаниями Нэта. Неожиданно из-за дерева появилась весьма странная девушка. Кэтлен застыла на месте, завороженно глядя на незнакомку, удивляясь про себя ее дикому, растрепанному виду. Впрочем, несмотря на спутанные волосы и слой грязи на лице, девушка казалась очень красивой. Это впечатление не портили ни босые, перепачканные землей ноги, ни оборванное, едва доходившее до колен платье, сквозь прорехи которого просвечивало совершенно голое тело.

Неожиданно Нэт изо всех сил стиснул за талию Кэтлен, причинив ей боль. Кэтлен взглянула на своего спутника и изумилась еще больше. Нэт словно зачарованный смотрел на лесную незнакомку. Та вдруг рассмеялась страшным смехом и побрела обратно в лес, тихонько напеваю печальную песню.

— Кто это? — придя наконец в себя, спросила Кэтлен, когда девушка исчезла за деревьями. Теперь доносилась лишь мелодия ее грустной песни.

Не дождавшись ответа, Кэтлен посмотрела на Нэта и поразилась странным капелькам пота, неожиданно выступившим у него на лбу и на верхней губе. Она слегка подтолкнула Нэта локтем, и лишь тогда он, казалось, осознал, что не один, и растерянно посмотрел на Кэтлен.

— Кто это? — повторила она.

— Это внучка стариков, живущих на дальнем конце перевала. Она здесь вроде лесной феи. Всякий раз, когда ей удается убежать из дома, она уходит в лес и целый день бродит там.

— Ее зовут Клэр?

— Э-э, да, кажется, так. Откуда ты о ней знаешь? — удивился Нэт.

— Лич Джоунз упоминал ее имя, рассказывая мне о местных жителях.

— А, Лич, — усмехнулся Нэт. — Только не воспринимай всерьез то, что он говорит. Лич любит сочинять небылицы.

— Лич вовсе не произвел на меня впечатление лгуна или выдумщика, — возразила Кэтлен.

— Ну, ты еще просто мало знакома с ним. Потом убедишься сама, — холодно ответил Нэт и торопливо добавил: — Я покину тебя. Мне уже нужно возвращаться на ферму. Мэтт приготовил для меня уйму дел.

Нэт поспешил к своему жеребцу, оставив изумленную Кэтлен. Она не могла поверить: Нэт даже не поцеловал ее на прощание, а ведь он только что просил у нее руки? Кэтлен грустно побрела в одиночестве к дому, размышляя над случившимся. Останься Кэтлен на месте, она бы увидела, что ее возлюбленный поскакал не на ферму, а повернул коня совсем в другом направлении — к лесу, куда только что скрылась Клэр.

Дома на медленном огне в котелке варилось рагу из свинины и овощей, которые Хэтти по возвращении с плантации нарвала в огороде.

Плюхнувшись на стул, Кэтлен задумчиво проговорила:

— Нэт сделал мне предложение. Что мне делать?

Хэтти не ответила, продолжая замешивать тесто.

— Как ты думаешь, что ответить ему? — повторила вопрос Кэтлен.

Шлепнув с размаха в чан ком теста, негритянка повернулась, гневно глядя на Кэтлен:

— Твоя мать наверняка перевернется в могиле, если я позволю тебе выйти замуж за этого пройдоху и негодяя.

— Зачем ты так? — Кэтлен растерянно заморгала, явно не ожидая подобного ответа. — Что плохого сделал Нэт? Ведь он так добр ко мне.

— Нэт добр только на словах. А вот кто действительно добр к тебе, так это Мэтт. И за все, что он сделал для нас сегодня, ты даже не поблагодарила его. Вместо благодарности ты повернулась к нему спиной и отправилась с этим лентяем Нэтом, который, насколько я понимаю, до сих пор не сделал для тебя ничего доброго, а лишь понарассказывал кучу лживых басен. Если он не изменится, я не желаю и слышать о вашей женитьбе.

Горевшие гневом глаза Хэтти, казалось, предупреждали, чтобы Кэтлен даже не пыталась возобновить эту тему. Впрочем, ей и самой нечего было сказать в защиту Нэта. Тот снова явился поздно, а его извинения выглядели не слишком убедительными. Мэтт, хоть и не напрямик, назвал брата лгуном, а Нэт даже не попытался оправдаться, лишь злобно сверкнул глазами из-под насупленных бровей.

«Да, пожалуй, не стоит обсуждать с Хэтти свои неясные, спутанные чувства», — решила Кэтлен, теребя пальцами бахрому скатерти. На самом деле она раскаивалась в том, что не поблагодарила Мэтта, так как в душе глубоко ценила все то доброе, что он для нее сделал.

— Ты права, — тихо произнесла Кэтлен. — Мне стыдно, что я была так невнимательна к Мэтту и не поблагодарила его. Подскажи, как мне исправить свою оплошность?

Хэтти очень хотелось посоветовать Кэтлен позволить Мэтту ухаживать за собой вместо этого бабника Нэта, но она прекрасно понимала, что сейчас ее слова будут напрасны.

— В погребе с прошлой зимы осталось немного яблок. Почему бы тебе не испечь пирог и не отнести его Мэтту?

— Хорошая мысль! — обрадовалась Кэтлен, вскакивая со стула.

. Вернувшись из погреба с полной миской яблок, она принялась делать начинку, раскатывать тесто.

— Испеки два, — предложила Хэтти. — Что-то мне тоже захотелось отведать яблочного пирога.

Через час оба пирога стояли в духовке кухонного камина, распространяя по дому бесподобный аромат.

Мэтт всю дорогу казнил себя за глупость. Когда Нэт обнял Кэтлен, а она в ответ прижалась к нему, это причинило Мэтту большую боль, чем, когда та, которую он прочил себе в жены, сбежала с другим. Теперь Мэтт понимал, что вовсе не любил ту девушку, а встречался с ней, желая заглушить чувство одиночества. Именно оно заставило его несколько лет назад искать себе спутницу жизни. Мэтт мечтал обзавестись детьми, чтоб его дом наполнился звонким ребячьим смехом, мечтал, чтобы в конце трудного дня его встречала жена, с которой можно было бы разделить радости и надежды, горести и печали.

Как хорошо, что он тогда не женился! Теперь эта ветреная особа жила на другом конце перевала и, по слухам, наставляла мужу рога при любом удобном случае. Она явно не из тех женщин, которые становятся верными женами и хорошими помощницами своих мужей.

Но Кэтлен Баррет была совсем другой. Она обладала всеми достоинствами, которые только может желать мужчина видеть в будущей супруге. Кэтлен не только ослепительно красива, но еще добра и нежна. Доброта и нежность светятся в ее чудесных синих глазах, видны в изгибе ее милых губ, чувствуются в прикосновении ее хрупких рук.

Мэтт сожалел, что все это растратится понапрасну на эгоистичного, самовлюбленного Нэта. Тот никогда не сумеет по достоинству оценить Кэтлен. Он, не задумываясь, возьмет ее любовь, а потом растопчет словно куст колючего шиповника на своем пути. Его не тронут слезы Кэтлен, когда она узнает об измене. Мэтт не сомневался, что это непременно произойдет. Сластолюбец Нэт преследовал женщин, буквально охотился за ними. Это началось с тех самых пор, как молодая жена заезжего проповедника однажды, после воскресной церковной службы, заманила Нэта в лес, открыв четырнадцатилетнему юнцу наслаждения, которые способно доставить женское тело. Теперь Нэт каждый день словно самец рыскал в поисках женщины, чтобы удовлетворить свою похоть.