— Всего раз. Причем вегетарианские.

Я открываю рот, чтобы возразить, но она меня перебивает.

— Я по твоему лицу вижу! Обедаешь салатами. Еще, наверное, заправкой не поливаешь.

Это совсем не так, но мне доставляет слишком много удовольствия наблюдать, как она спорит со мной.

Лондон трясет коробку с печеньем.

— Я могла бы помочь тебе доесть эту печеньку, ну там, чтобы в коробке стало красиво, но поскольку тут только одна, прямо и не знаю, как быть.

Понимающе кивая, я отвечаю:

— Одной тебе ни в коем случае нельзя ограничиваться.

— Точно, — она кладет печенье обратно в коробку. — Это все равно что съесть только половину банана.

Я вздрагиваю.

— А что, кто-то съедает целый?

Лондон замирает и смотрит на меня, будто я повредился в уме.

— А кто нет?

— Я, — решительно говорю я. — Последние кусочки просто ужасные, — я снова демонстративно вздрагиваю, — такой слишком интенсивный банановый вкус. И плевать на размеры банана, все равно не доем.

— Ты с приветом.

Пожимаю плечами, разведя руками.

— Скорей всего. Но знаешь, мне-то, няшке, хватило бы и этой одной печеньки, — она стонет, понимая, к чему я веду, — а вот тебе…

— Помолчи.

— …можно сжирать у меня дома столько печенья, сколько найдешь.

Лондон выдает мне настороженную полуулыбку, но потом, проиграв битву с самой собой, улыбается во весь рот. У меня в груди слишком горячо, а пульс слишком быстрый. Это как предвкушение состязания, но в разы лучше. Как бы то ни было, эта девушка меня опьяняет. Когда нахожусь рядом с ней, заставляю ее улыбаться, она творит со мной невероятные вещи. Она видит это, да я и не скрываю. Я чертовски опьянен этой девушкой.

Наконец судорожно вздохнув, она шлепает меня по груди.

— Ты просто безнадежен.

Прежде чем она успевает убрать руку, я хватаю ее и прижимаю к груди. Знаю, она сейчас чувствует биение моего сердца, и если можно счесть пульс у нее на шее за намек, то ее сердце бьется так же сильно. Глядя, как смягчается выражение ее лица, я улыбаюсь.

— Думаю, ты права, — отвечаю я.

Глава 13

Лондон


Заказав себе еще один капучино, я пробираюсь сквозь небольшую очередь к своему столику. Здешний персонал знает меня по имени и не против, если я сижу часы напролет за своим любимым столиком рядом с входом. Они знают, что в кофе я предпочитаю коричневый сахар и что, отказавшись сначала от черничного маффина, все равно его закажу.

Я человек привычки и хожу в это кафе уже сто лет. Летние выходные всегда означали серфинг, потом отдых у бабушки, а по воскресеньям мы вместе ходили завтракать в «Pannikin». Она заказывала чай латте, я горячий шоколад, а потом мы (в основном бабушка, конечно, пока я разглядывала посетителей) разгадывали кроссворд в воскресном выпуске «Нью-Йорк Таймс».

Даже без нее я следую привычкам.

Сейчас апрель, но несмотря на обычные для него 22 градуса, в кафе холодно. Откинувшись на спинку стула, я достаю из сумки кофту и, застегнувшись на все пуговицы, возвращаюсь к ноутбуку.

Подув на свой кофе, я смотрю на экран, на часть сайта Лолы, над которой проработала несколько часов. Ее предыдущий дизайнер налепил множество вставок с неоновыми цветами и анимацию, а я все это убрала, создав более приглушенный фон, на котором образы Лолы заговорят в полную силу. Ее стиль геометрический и смелый, герои практически выпрыгивают из экрана. Так странно, что уже восемь месяцев я живу в окружении созданных ею героями и артами, до этого момента не осознавая, насколько невероятным талантом обладает Лола.

Открывается дверь, и кондиционер начинает сильнее работать у меня над головой. Укутавшись поплотнее в кофту, я беру в руки чашку, надеясь, что она согреет пальцы, и тут слышу свое имя.

Вернее условно мое.

— Логан?

ОПАСНОСТЬ, ОПАСНОСТЬ!

Посмотрев вверх, вижу стоящего у стойки Люка, и в вены впрыскивается адреналин. У него спутанные волосы, на нем футболка и спортивные штаны, как будто только что с пробежки. Даже несмотря на то, что немного вспотел — или благодаря этому? — он выглядит лучше, чем полагается мужчине. Люк достает кошелек, чтобы заплатить, и мой взгляд падает туда, где влажная футболка прилипла к плечам, потом скользит ниже, на талию и где его тазовые кости…

Напротив меня со скрипом по полу отодвигается стул, и я быстро поднимаю голову, чтобы встретиться с ним глазами: они насмешливые, видимо, он заметил, как я пялилась на него. Поставив стакан перед собой, он садится и, положив руки на стол, не спеша разглядывает меня — куда более откровенно, чем я. Я откашливаюсь.

— Ты в курсе, что на дворе апрель? — показывает он на мою одежду и отпивает свой напиток со льдом.

— Здесь очень холодно, — отвечаю я и одергиваю пониже рукава. — Хотя на улице градусов двадцать. Зачем они тут врубают арктический мороз? Чтобы я примерила зимние свитера?

Люк пожимает плечами и, сделав еще глоток, смотрит на телефон, после чего убирает его в карман. Наклонив голову в разные стороны и растянув шею, снова смотрит на поднятый воротник моей кофты. Я жду, что он выдаст свое фирменное игривое замечание на это… но он молчит. И у меня ушла целая секунда, чтобы понять, что моя реакция — это разочарование.

«Но ведь это ты придумала «быть просто друзьями», Лондон», — мысленно напоминаю себе.

— Ты убедился, что они сделали тебе фраппе на обезжиренном молоке? — с новым энтузиазмом интересуюсь я. — Не хочешь же ведь, чтобы напиток на цельном молоке сделал бессмысленным салат, который ты съел на обед?

Люк просто улыбается и абсолютно игнорирует мои подначивания.

Ох, снова разочарование.

— Ну и чем ты тут занимаешься? — он постукивает пальцем по верху ноутбука. — Гуглишь читы для Titanfall?

Благодаря искоркам в его глазах мое напряжение ослабевает.

Я отхлебываю кофе и ставлю кружку на стол.

— Тружусь над сайтом Лолы. С результатом работы парня, которого она наняла, возникли проблемы, и я взялась все исправить.

Люк встает и наклоняется над столом, чтобы взглянуть на экран.

— Это ты сделала?

— Ага, — отвечаю я и немного отодвигаюсь, чтобы он было удобней рассмотреть. — Ее образы тут играют ключевую роль, поэтому я просто создала им обрамление. Это простое программирование и…

— Я, может, и идиот, но даже я знаю, что это требует куда больше труда, чем «простое программирование», — возражает он. — Логан, это просто охуенный сайт! Парни у меня в офисе отваливают кучу бабла кому-то для создания сайтов, которые не выглядят даже наполовину так же хорошо, как этот.

Пожав плечами, я разворачиваю ноутбук к себе и открываю панель инструментов, чтобы взглянуть на него критично. Похвала Люка делает со мной что-то странное. В животе становится тепло и порхают бабочки. И мне приходится напомнить себе держать голову опущенной, потому что эти чувства написаны у меня на лице.

— Логан, — настойчиво повторяет он. Я поднимаю голову, надеясь, что смогла спрятать подальше эту ошеломляющую нежность. — Люди немало платят за подобную работу.

— Бывает, да.

Он смотрит на меня с очаровательно смущенной улыбкой.

— Тогда почему ты вместо этого наливаешь Хайнекен всяким раздолбаям в баре?

Склонив голову набок, смеряю его прищуренным взглядом.

— Не знала, что ты себя причислишь к раздолбаям…

Он выглядит нарочито уязвленным.

— Э-э-э, минуточку… Я себя таким не считаю.

— Ой, извини тогда, — ухмыляясь, смотрю на экран.

Люк вытягивает под столом ноги и кладет их по обе стороны от моих.

— Ты так и не ответила на мой вопрос.

Я вздыхаю, чувствуя, как напряглись плечи.

— Потому что все хотят увидеть большой опыт и внушительное портфолио, прежде чем заплатить тебе приличные деньги. А у меня из готовых работ после окончания универа только сайт Оливера и вот теперь Лолы.

Люк многозначительно смотрит сначала на мой ноутбук, потом на меня.

— Я, конечно, не эксперт, но ты явно знаешь, что делаешь, — говорит он. — Лола обалдеет, когда увидит сайт.

Я кусаю щеку изнутри, чтобы сдержать улыбку.

— Надеюсь на это.

— До сих пор не могу поверить в происходящее с ней. Сначала комиксы, потом фильм… Сам я еще помню, как Лола разрисовывала членами все мои тетрадки.

Я фыркаю.

— Ага, жаль, что ты их не сохранил, потому что со временем они превратятся в ценнейший арт-объект. Я вот храню один ее рисунок на дверце холодильника. Там нарисован злой кот, обзывающий меня жопой за то, что я посмела выпить апельсиновый сок.

— Ты сделала все это за сегодня? — спрашивает он.

Кивнув, делаю глоток кофе.

— Да, в девять вернулась с пляжа и засела за компьютер.

Он смотрит на свои часы, а я инстинктивно на время на экране. Сейчас 11:11. Я хочу загадать желание, и у меня перехватывает дыхание, потому что первым порывом хочется, чтобы получилось что-нибудь с этим парнем, сидящим со мной за одним столиком. Но потом закрываю глаза и мысленно прошу, чтобы в скором времени мои дела с веб-дизайном пошли в гору.

Снова глядя на меня, Люк говорит:

— То есть ты хочешь сказать, будто работала чуть больше двух часов, делая то, чему училась в университете — плюс у тебя это получается очень хорошо, не говоря уже о том, что за это обычно прилично платят — и все равно убиваешь время на пляже… Интересно.

— Ты что, тайно общаешься с моей мамой?

— А то. Мы болтаем с ней чуть ли не каждый день, — он небрежно взмахивает рукой. — В основном о том, что ты никогда звонишь и что тебе пора найти хорошего мальчика и привести его познакомиться.