Когда туман в голове понемногу рассеивается, я открываю глаза и вижу его распластанным, раскинувшим руки в стороны, с тяжело вздымающейся и поблескивающей от пота грудью.

Я вспоминаю, как ходила на пробежку с Харлоу. Как она заставляла нас продолжать бежать и не останавливаться, пока не начинали неметь пальцы, и я не переставала чувствовать собственные ноги.

Мои мышцы сейчас ощущаются выжатой губкой, а сердце мощно колотится в груди, эхом отзываясь в ушах. Я никак не могу отдышаться.

Он вяло поднимает руку и убирает мне волосы с лица.

— Останься на ночь.

Ничто не может выглядеть более заманчиво, чем идея завалиться на прохладные простыни и, не шевелясь, проспать часов восемь, но внезапное осознание покалывает по затылку и заставляет замереть разогнавшееся сердце: мне нравится Люк.

На кухонном столе жужжит его телефон, и это как открыть окно, впустив ледяной ветер. Понимаю, что он жужжал все это время, пока мы были вместе, но это не имеет значения.

Слезаю с него и валюсь на диван, заставив себя сесть и собрать одежду.

— Эй, — между тяжелыми вдохами говорит он. — Ты слышала, что я говорил? Останься со мной, — он протягивает ко мне руку, но сейчас даже простое его прикосновение — это слишком. — Я даже забуду все эти коды и дам тебе надрать мне задницу в Titanfall.

— Пусти, — я улыбаюсь ему, но знаю, что это выглядит не искренне. Внутри у меня один огромный узел. Встав, я надеваю нижнее белье. — Извини. Но мне действительно нужно идти.

Люк с усилием садится прямо и стонет.

— Господи, мой живот. Как так получилось, что я был снизу, но у меня все болит? Это все потому, что девяносто пять процентов усилий были моими.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Ну прям.

Он замирает и запускает руку себе в волосы.

— Знаешь, это однажды может ранить мои чувства — вот это твое «поебаться и смотаться».

— «Поебаться и смотаться»? — переспрашиваю я. Поднимаю с пола свои шорты, но Люк останавливает меня, взяв за руку.

— Я серьезно, — от выпускает ее и кладет ладони мне на бедра, большими пальцами поглаживая чувствительную кожу. — Останься.

Мой голос звучит немного прерывисто, когда я отказываюсь.

— Я храплю. Это жутко.

Люк криво усмехается.

— Ладно, — на этот раз его улыбка искренняя: та, которая теплом озаряет его лицо, — самая сладкая из всех, что я когда-либо видела. Он опускает руки и тихо произносит: — На этот раз я тебя отпускаю.

Он наблюдает, как я натягиваю шорты, продолжая молчать, когда надеваю футболку. Я чувствую его взгляд на своих пальцах, пока одеваюсь.

Когда я закончила, проведя пальцами по губам, он предлагает:

— Как насчет вместе провести выходные?

Ну блин. Медленно и не спеша он проникает под мою защитную оболочку.

— Давай просто действовать по обстоятельствам, ладно?

Закрыв глаза, Люк издает легкий разочарованный вздох, и встает. Он по-прежнему голый, вспотевший… и идеальный. Я подаюсь вперед, когда он обнимает меня, и вдыхаю смесь запахов секса, пота и мыла.

— Звучит неплохо, Даллас, — наклонившись, он кладет ладонь мне на щеку и целует меня — прикосновение теплое и не торопливое. Я чувствую его прижатый ко мне и снова твердый член.

Но он больше не настаивает. Отступив на шаг, наклоняется надеть трусы и провожает меня до двери. Он так ничего и не говорит, когда я выхожу, спускаюсь по ступеням иду по тротуару к машине, но все это время я чувствую на себе его взгляд.

— По-прежнему приятно, — кричит он мне в след. Я оборачиваюсь и вижу его, почти голого и прислонившегося к дверному косяку. От неяркого света на крыльце по его телу бегут тени, акцентируя внимание на ширине плеч, плоском животе и упругих мышцах бедер. Его боксеры сидят так низко, что видна дорожка волос. Повезло же его соседям.

— Ты о чем? — спрашиваю я.

С улыбкой Люк отвечает:

— О тебе.

Глава 6

Люк


Закопавшись по уши в юридическое обоснование и с трудом его понимая, я слышу жужжание телефона на столе.

«Пи-и-и-и-и-и-иво», — приходит смс от Дилана.

Смотрю на время. Какого черта уже шесть часов?

«Где?»

«Новый клуб. На острове [имеется в виду Коронадо — прим. перев.], на 10-й стрит».

Я издаю стон — терпеть не могу ездить в центр среди недели.

Предвидя мой возможный отказ, Дилан добавляет:

«Придет большая часть команды. Джесс бросила Коди. Надо помочь утопить горе в вине».

Моргаю несколько раз, в шоке уставившись на экран телефона. Мы с Коди раньше были в одной команде, и я знаю, что он встречался с Джесс со старших классов. В лучшем случае Коди просто напьется в хлам. И понятия не имею, чем закончится сегодняшний вечер.

Так что несмотря на будний день я не могу отказать. Коди, Дилан, Эндрю, Дэниел и я сдружились еще на первом курсе, когда однажды в декабре тренеры заперли нас пятерых в бассейне в одних плавках на все выходные. В нашем распоряжении было море тренировок и автомат с едой, хотя денег было по нулям. Невозможно тренироваться днями напролет или выиграть два чемпионата без сплоченной команды.

«Буду в восемь», — пишу я и начинаю убирать со стола.


***


Парни заняли два столика так близко в танцполу, как только можно и нужно. Меньше чем в пяти шагах от сидящего спиной к столу Дэниела завлекающе пританцовывает группка девушек, при этом делая вид, что они не замечают, как бывший игрок в водное поло ростом под два метра — а сейчас фитнес-инструктор — не сводит с них глаз.

— Пардон, припозднился, — говорю я в качестве приветствия и, выдвинув себе стул, сажусь. Я никогда не был в этом клубе — он новый, но декор сбивает с толку, создавая впечатление, будто заведение открылось в семидесятых. — Ты как, в порядке? — спрашиваю я у Коди.

Он ставит на стол пустой пивной стакан рядом с еще одним.

— Нет. Но не жалей меня. В последнее время я вел себя с ней, как мудак. Думаю, она это специально сделала — чтобы меня напугать.

Я чувствую, как приподнимаются брови.

— Да? Ну ладно, — трудно сказать, он сейчас совершенно честен с собой или же застрял на стадии отрицания. Даже если он ошибается, и Джесс на самом деле его бросила, я не могу его винить в желании подольше побыть в комфортной иллюзии. Все-таки он встречался с ней почти шесть лет.

Шесть лет… немалая часть жизни, хотя и короче тех десяти, которые я провел с чувством, что принадлежу Миа. Мы вместе росли и получали опыт во всех смыслах этого слова. С одиннадцати лет и до девятнадцати она была моей.

Мой первый раз с кем-то еще ощущался как желание отвлечься. Это было спустя две недели после нашего разрыва, и на тот момент я не хотел задумываться о собственных чувствах. Не нужно было долго раздумывать, с чего это меня постоянно мутило и хотелось просто онеметь: мое сердце было не просто разбито — раскромсано.

Но потом я напился и поцеловал Эли Стирлинг. Она сняла с себя футболку, а потом и с меня. Минута в непосредственной близости друг от друга, и все — у меня стояк. Той ночью я трижды трахнул ее в квартире ее тети на Пасифик бич. Оказалось, секс все так же хорош.

Ощущение продлилось до следующего утра, когда я пришел навестить Миа в ее комнате в общаге и потом просто не выдержал. Технически мы уже не были вместе, но по старой привычке не иметь друг от друга секретов я признался ей в случившемся. Комнату будто наполнил вакуум, когда я выпалил:

— Вчера я переспал с Эли.

Миа с заиканием выдохнула тихое: «Вот как», и мы оба почувствовали, что сейчас это точно конец. Будто кто-то выстрелил из пистолета. Мы сидели на ее кровати совершенно неподвижно, словно на фото, которое разрывается на две части ровно посередине. Не смотря на наше желание расстаться, я знал, что до сих пор ни один из нас на самом деле так это не ощущал. До этого момента мы даже не знали, на что вообще похоже расставание. Никто, кроме Миа, ко мне не прикасался, и внезапно это стало не так. Я больше не был парнем, у кого его любимая — единственная. Больше не был Люком в качестве половинки фразы, в свое время ставшей цельным словом — «Люк-и-Миа». Стал парнем, у кого есть бывшая. Кто начал заниматься сексом с другими людьми. Меня отшвырнуло мощным толчком от нашей с Миа первой любви.

С содроганием вернувшись в настоящее, я спрашиваю:

— Напомните мне, зачем мы приперлись сюда, в центр, чтобы выпить после работы, когда никто их нас в центре не работает?

— Я работаю в центре, — говорит Коди.

Над столом воцаряется молчание, пока Эндрю не выдерживает и замечает:

— Ты ведь работаешь неполный день в Старбаксе.

— Ну да, — отвечает Коди. — В Старбаксе в центре.

— Вообще-то… я работаю в центре, — встревает Дилан, и мы озадаченно вылупились на него.

Дилан живет тремя разными жизнями, две из которых остаются нами незамеченными. Я знаю его с первого курса, но если спросить меня, чем он занят весь день, я предположу, что читает, занимается серфингом, много гуляет и надолго пропадает.

— Погоди, что? — спрашиваю я. — С каких это пор ты работаешь?

Он пожимает плечами.

— Ну, типа с сентя…

— Мы приперлись сюда, — перебивает нас Эндрю, — потому что там, куда я собирался всех позвать, ты, Люк, трахнул барменшу, и…

— Притормози-ка, — говорит Дэниел, наконец повернувшись к столу. — Люк трахнул барменшу в «Майти Брю»?

Я испускаю стон.

— Да не барменша она. Она…