— Я в этом не сомневаюсь, — сказал Грейди. — Хорошо я согласен поработать на вас за пять тысяч долларов в день. Эта сумма поможет мне примириться с вашим горячим темпераментом. И еще: мне кажется, что нам следует обговорить кое-какие принципиальные правила нашей дальнейшей игры, прежде чем Диккенс приведет сюда мисс Кендалл.

— Принципиальные правила? Любопытно, что ты под этим подразумеваешь! — пробурчал Арчи, обескураженный отпором, который дал ему самоуверенный частный детектив. Этот парень все больше ему нравился. Грейди был интересным собеседником. Пожалуй, Арчи уже давно не испытывал такого удовольствия от общения с посторонним человеком.

— Во-первых, никто не сообщил мне, что в доме появилась новая обитательница, хотя мне и следовало знать об этом еще вчера вечером, — сказал Грейди. — Во-вторых, мне неизвестно, отдает ли она себе отчет, во что она впуталась.

Арчи покосился на Диккенса, но тот сделал вид, что рассматривает свои ботинки.

— Впуталась? — переспросил Арчи, изобразив на лице недоумение и возмущение. — О чем ты говоришь, сынок? Она моя внебрачная внучка, приехала меня проведать. Что в этом особенного?

— Все понятно, — устало произнес Грейди, встал и направился к выходу. — Откровенный разговор у нас не получился. Не нужны мне ваши тысячи, можете забыть мою фамилию. Могу рекомендовать вам связаться с Фритцем и Барани из Филадельфии. Фритц — законченный шизофреник, возомнивший себя неотразимым донжуаном, от которого все женщины просто без ума, Барани — бывший полицейский, выгнанный со службы за взятки. Эта парочка идиотов подойдет вам по всем статьям.

— Осмелюсь напомнить вам, сэр, — заметил Диккенс, — что я предупреждал вас, что мистер Салливан — один из лучших профессионалов в своей области и весьма обеспеченный человек, поэтому его не так-то легко купить. Но вы меня не послушались, и вот результат.

Грейди остановился.

— Так вы наводили обо мне справки? Да как вы посмели! Да кто ты такой, старый ничтожный сукин сын, чтобы собирать на меня досье! — вскричал он в ярости, тыча указательным пальцем в грудь Арчи. — Я отучу тебя совать свой длинный нос в чужие дела раз и навсегда, наглый маразматик!

Арчи откинул одеяло, явив на всеобщее обозрение свои худые волосатые ноги, и заверещал:

— Потише, сынок! Не надо так волноваться, мой мальчик! Давай спокойно во всем разберемся! Как же я мог взять тебя на работу, не проверив всю твою подноготную? Мы тебя просветили как под рентгеном и сочли, что ты нам подходишь. Пошевели своими мозгами! Разве, имея миллиардное состояние, я могу пускать в свой дом кого попало?

Грейди был вынужден признать, что старик прав. Он сделал глубокий вдох, с шумом выдохнул воздух и сказал:

— Хорошо, я принимаю такое объяснение. Но это ничего не меняет. Повторяю: либо вы ведете со мной честную игру, либо я уезжаю. И это относится в первую очередь к девчонке, ожидающей приема в прихожей, — к Энни Кендалл.

— Так это и есть тот самый тайный соглядатай? — раздался у него за спиной мелодичный девичий голос. — Однако тайным его можно назвать с большой натяжкой, я слышала каждое его слово, стоя в коридоре. Полагаю, вы не станете возражать против того, чтобы я присоединилась к вам, раз уж здесь была упомянута моя фамилия?

Грейди резко обернулся и увидел Энни Кендалл.

— Здравствуйте, мистер Салливан! — с обворожительной улыбкой воскликнула она, подходя к нему с протянутой для рукопожатия рукой. — Рада познакомиться со знаменитым частным детективом. А где ваш револьвер? Мне хотелось бы на него взглянуть, я никогда не видела вблизи оружия. Грейди смекнул, что девчонка старается перехватить инициативу, и, пожав ее гладкую, но крепкую руку, тотчас же отступил на шаг, взволнованный ароматом ее духов. Ему почему-то вспомнилась фраза, оброненная Филипом Марлоу, героем детективного сериала: «Мой мозг констатировал угрозу, исходящую от очаровательной незнакомой соблазнительницы».

— Мне очень приятно, — сказал он, мысленно сравнивая оригинал со снимком и отмечая несомненное превосходство натуральной Энни над ее фотокопией.

— Я буду называть вас по имени, а вы зовите меня просто Энни. Согласитесь, что жизнь была бы чертовски скучной, если бы нельзя было позволить себе роскошь пофамильярничать с мужчиной, который принимает тебя то ли за коварную куртизанку, охотящуюся за чужими состояниями, то ли за наемника в юбке. И не нужно хмуриться, Грейди! Арчи рассказал мне вчера, что вы обо мне думаете! — Она погрозила ему пальчиком и хихикнула.

— Я не называл вас охотницей за чужими тугими кошельками, — возразил Грейди, всматриваясь в ее серые глаза и пытаясь угадать, не носит ли она контактные линзы. — Честно говоря, я думаю, что вы — потенциальная жертва, мисс Кендалл. А вам самой такое не приходило в голову?

Энни обернулась и, прищурившись, спросила у Арчи, забравшегося на свое ложе и молча наблюдавшего за ними:

— Что скажешь, дедушка? Дело принимает странный оборот!

— Так и быть, я все сейчас объясню! — неохотно пробурчал старый интриган, удрученный тем, что его вынудили хотя бы частично раскрыть его план. — Когда Энни объявилась здесь несколько недель назад и заявила, что она — внучка Салли и, естественно, моя тоже, я поначалу подумал, что она вешает мне на уши лапшу. Но едва я собрался выставить самозванку вон, как меня осенило. А почему бы, рассудил я, мне не разыграть Подгузника и всю его камарилью, поселив эту девушку на месячишко в своем особняке? В конце концов, шуры-муры с бедняжкой Салли я действительно крутил, да и . старое письмо, намекающее на наше с Энни родство, тоже нельзя сбрасывать со счетов. Мне дьявольски захотелось повеселиться, наблюдая, как будут суетиться мои дармоеды, заподозрив, что я собираюсь переписать завещание на свалившуюся с неба внучку. Вот была бы потеха, если бы они клюнули на эту приманку!

— Весьма пикантная забава, должен я сказать! — Грейди обвел задумчивым взглядом всех присутствующих при . этом разговоре и, пожевав губами, продолжал: — Честно говоря, я бы вообще не поверил в этот бред, если бы не имел сомнительного удовольствия выслушивать ваши словесные испражнения на протяжении двух дней. Итак, я убедился, что имею дело с самодовольным тупым себялюбцем, получающим нездоровое удовольствие от одиозных розыгрышей. Тем не менее меня заверили, что я оказался здесь не шутки ради, а из-за серьезных опасений, что кто-то из вашего окружения хочет вас прикончить. Это правда или ложь?

— Диккенс, предъяви ему доказательство, — сказал дворецкому Арчи, махнув рукой на тумбочку, стоявшую у изголовья кровати.

— Слушаюсь, сэр! — Мажордом достал из кармана пару тонких резиновых перчаток, аккуратно натянул их на свои лапы, обошел вокруг кровати и, не без усилия наклонившись, обеими руками вынул из тумбочки стакан с жидкостью, похожей на апельсиновый сок. Поверх стакана была натянута прозрачная пленка.

— Апельсиновый сок? — спросил Грейди, взяв у Диккенса стакан, снял пленку и понюхал содержимое. — Странно, пахнет миндалем. Кто-то подсыпал в сок мышьяк?

— И не один раз, сынок! Вот уже месяц, как меня пытаются отравить. Слава Богу, я пока не утратил обоняния. Нужно быть идиотом, чтобы не знать, что с годами люди не теряют способность чувствовать вкус и запах. Ну, теперь ты веришь, что кто-то из моих близких вознамерился сжить меня со свету? Стереть меня с лица земли, заставить откинуть копыта и сыграть в ящик? Как только я это учуял, тотчас же тебя и нанял!

— Но почему вы не обратились в полицию? — спросил Грейди, подозревая, что уже знает ответ.

Арчи сел, спустив ноги с кровати, и вскричал, тряся головой в дурацком ночном колпаке:

— Это же мои родственники, болван! Моя плоть и кровь! Разве можно жаловаться на родственников в участок? Ну, за исключением, пожалуй, случая, если на то имеются веские основания.

— Мышьяк в апельсиновом соке, по-моему, достаточно серьезное основание, — сказала Энни, присаживаясь на край кровати и беря Арчи за руку. — Бедный дедуля!

— А вдруг я сам подложил мышьяк в свой стакан? — возразил он. — Именно так и скажут эти паразиты, если начнется официальное расследование. Они не преминут повернуть это дело в свою пользу, и объявят меня параноиком, растерявшим все свои шарики, и упекут меня в палату с резиновыми стенами. Нет, я должен поймать негодяя за руку! Это единственно возможный выход.

— За руку? — переспросил Грейди, глядя, как Энни нежно поглаживает Арчи по руке. — В момент покушения? Позвольте в таком случае уточнить — на кого именно? На вас или на вашу внезапно объявившуюся внучку?

— Хороший вопрос, — сказала Энни, чмокнула дедулю в щечку и, встав с кровати, обернулась лицом к Грейди: — Позвольте мне на него ответить. Арчи не верит, что я его внучка, ко хочет, чтобы так думали его родственники. Поэтому он и нанял меня. И еще: мне кажется, что за то время, пока мы с ним не виделись после нашей первой встречи, он пошевелил мозгами и пришел к выводу, что я все-таки могу оказаться его внучкой. Так что наш славный Арчи нанял охранника, то есть вас, Грейди, чтобы обеспечить не только собственную, но и мою безопасность. Во всяком случае, так он сказал мне вчера. Это очень любезно с его стороны, не правда ли?

— В такой запутанной истории сразу не разберешься, — сказал Грейди. — Насколько я понял из вашего рассказа, Энни, вы объявились здесь, чтобы убедить Арчи, что вы его внучка, а потом он решил…

— Нет, все было не совсем так, — перебила его Энни, — Это версия Арчи, которую я поначалу пыталась поддержать. Но теперь я вижу, что пора раскрыть карты, потому что вас все равно не проведешь. Все началось с того, что я случайно наткнулась на любопытное объявление в одном журнале. В нем сообщалось, что мистер Пиверс разыскивает своих потерявшихся дальних родственников.

— Вы действительно дали такое объявление, Арчи? — спросил Грейди. — И сколько же человек откликнулось на него?

— Около трехсот, — ответил за старика Диккенс. — Письма поступали на абонентский ящик.