Артур Уильям все еще не оправился от удара, но преодолевал трудный период своей жизни с завидной стойкостью. Особенно отрадно было то, что он договаривал все фразы до конца.

Юниор ушел в запой, никто, кроме Диккенса, не видел его на протяжении вот уже пяти дней. У Грейди возникло подозрение, что пятью днями этот запой не ограничится.

Что же до самого Диккенса, то он согласился повременить со своей отставкой, правда, лишь после того, как Арчи подтвердил, что разрешает ему сделать копию картины Рембрандта и впоследствии заменить ею подлинник. Арчи все еще тешился надеждой, что этот обман так и не раскроется до его кончины и милые детки получат от него своеобразный подарок с того света, когда наконец обнаружат, что все фамильные драгоценности и картины фальшивые.

Что ж, как говорится, горбатого только могила исправит.

Сандборн оставался в усадьбе Пиверсов ровно столько, сколько потребовалось для того, чтобы подыскать для него место в частной лечебнице в Аризоне, где ему предстояло совмещать работу над улучшением своего загара с лечебными процедурами. Энни очень хотелось избавить дедушку от его пагубного пристрастия к алкоголю и наркотикам. Она даже настояла на том, чтобы Арчи оплатил стоимость месячного курса.

Ее симпатия к Арчи не ослабла. Иногда она ненавидела самое себя за это, однако, как она призналась Грейди, ничего не могла с собой поделать.

Стычки между ними тем не менее продолжались.

Арчи настаивал, чтобы она приняла от него в подарок десять миллионов, как все остальные его дети. Энни в ответ говорила, что денег ей не надо.

— Мне плевать на твои глупые капризы, безмозглая девчонка! — кричал Арчи. — Тебя никто и не спрашивает, хочешь ты их взять или нет. А теперь заткнись и следуй за мной. Я хочу проверить, смогу ли я дойти до почтового ящика, что находится в конце подъездной аллеи. Вот уже целых двадцать лет, как Диккенс забывает приносить мне по утрам почту!

— Наверное, у него провалы памяти, — говорила Энни, беря его под руку. — Представляю, как ты истосковался по своим порнографическим журналам! Но денег я все равно от тебя не приму.

— А вот и примешь! — возражал Арчи, и все начиналось сначала. Похоже было, что эта перебранка им обоим доставляет удовольствие.

Нет, что ни говори, а наблюдать, как Пиверсы играют в игру под названием «Счастливое семейство», было очень забавно. Однако в куда большей мере повлияло на решение Грейди продлить свое пребывание в их доме нечто совсем иное. А именно — те счастливые часы, которые он проводил наедине с Энни. Наступали они после того, как Арчи укладывался в свою кровать, а прочие обитатели особняка принимались за свои обычные для темного времени суток занятия.

— Мне думается, что мы могли бы уехать отсюда в конце недели, — сказала однажды Энни, положив голову ему на плечо и рисуя замысловатые узоры на его голой груди.

— Ты уверена, что хочешь этого? — спросил Грейди, поворачиваясь так, чтобы ей было удобнее на нем лежать. Естественно, они уже слегка утолили свою страсть, однако спать им обоим еще не хотелось.

— Да, я уверена, — ответила Энни, прижимаясь к нему плотнее. — Мне кажется, что эта семейная атмосфера начинает потихоньку меня удушать. После стольких лет самостоятельной жизни мне трудно резко менять свои привычки. Я буду звонить Арчи и навещать его по выходным. Кстати, разве тебе не пора приступать к работе?

— Ты, кажется, забыла, что я совладелец фирмы и вправе сам определять свое рабочее расписание. Или ты намекаешь на то, что мне следует выставить Арчи счет за мое пребывание здесь? — спросил Грейди.

— Как тебе не стыдно так плохо обо мне думать! — воскликнула Энни и выдернула у него из груди волосок.

— Ой! — вскрикнул Грейди.

— Это еще не все! — угрожающе сказала она и сжала в руке нечто, находящееся у него ниже пояса.

Ответная реакция организма Грейди последовала незамедлительно.

— Ты остановишься у меня, когда мы вернемся в Филадельфию, не так ли? — вкрадчиво поинтересовался он, совершая ответный маневр по хорошо известным ему уголкам тела Энни Кендалл Сандборн. — Не будем же мы дожидаться свадьбы, верно?

Энни ловко уселась на его чресла и, упершись ладонями в плечи, с ухмылкой спросила:

— О какой свадьбе ты говоришь, Грейди?

— Разумеется, о нашей с тобой свадьбе, Энни! — ответил он, кладя руки на ее бедра. — Разве я не сказал тебе, что получил согласие Арчи?

Энни заерзала на его чреслах, позабыв об осторожности, и принялась колотить Грейди кулаками по груди, восклицая:

— Не смей меня дурачить! Ни за что не поверю, что ты просил у Арчи моей руки!

— Потише, Энни, мне больно! — воскликнул Грейди. — Он выписал тебе чек на десять миллионов! После этого мне не оставалось ничего другого, как заверить его, что я женюсь на тебе.

— Я не возьму эти деньги! — тихо сказала Энни и замерла, покосившись на руки Грейди, ласкающие ее груди.

— Я тоже говорил это Арчи. И чтобы ты не подумала, что я женюсь на тебе из-за денег, он выписал чек для института почки, оформив его как твое пожертвование. Послушай, Энни, мы так и будем обсуждать эту тему до утра? Может быть, ты наконец позволишь мне еще раз доказать, как сильно я тебя люблю? Потому что любовь к тебе, Энни, меня просто переполняет.

— Как? Неужели все десять миллионов? — переспросила она, вытаращив глаза. — Боже, Грейди! А ведь я уже почти созрела для того, чтобы позволить ему убедить меня принять хотя бы один миллиончик. Он бы помог нам свить уютное семейное гнездышко.

— Осмелюсь тебе напомнить, что я все-таки мужчина! — заметил Грейди. — И вполне могу сам позаботиться о своей жене, тем более что я достаточно обеспеченный человек. Пусть Арчи строит свои библиотечки, пусть он потратит, как ты его просила, несколько миллионов на твою родню. Мы с тобой неплохо проживем и без его денег.

Энни наклонилась и, коснувшись своим лбом его лба, спросила:

— Ты не шутишь? По-моему, тебя не должно беспокоить, как Арчи распорядится своими миллионами. Или ты считаешь, что я ненормальная?

Грейди гортанно рассмеялся:

— В этом мне еще предстоит разобраться. Так мы все обсудили? Я интересуюсь этим, Энни, потому что твои грациозные телодвижения уже замутили мой рассудок.

— Неужели? — Энни повела бедрами и поцеловала его в губы. — Пока ты еще не окосел, позволь мне рассказать тебе одну забавную историю, которую я прочитала в книге! — Она лизнула ему ухо и начала нашептывать что-то такое, отчего у него перехватило дыхание, а глаза вылезли из орбит.

Он сделал судорожный вздох, крепко обнял ее и заявил:

— Когда-нибудь я непременно взгляну на твою библиотеку, Энни. Но в данный момент у меня другие намерения.