Кейси Майклз - Лукавый ангел

Неподдельный ужас, запечатлевшийся на испитом, морщинистом лице Арчи Пиверса, наводил на предположение, что его испуганный взгляд остекленел именно в тот момент, когда старичок, махнув рюмку коньяку на сон грядущий, вдруг увидел выплывающего из-под его кровати призрака, преследующего всех выпивох еще с доисторических времен.

Грейди Салливан отмел эту версию как непрофессиональную, тяжело вздохнул и, остановившись в дверях опочивальни Арчи, расположенной на втором этаже его особняка, вновь взглянул на бездыханное тело миллионера, разбогатевшего на производстве туалетной бумаги. Похоже было, что этот человек внезапно понял, что не сумеет прихватить свое состояние с собой в мир иной, и был этим так потрясен, что отправился к праотцам налегке, не взяв в дальнюю дорогу даже рулончика любимого изделия.

Грейди охватило ощущение, что он перенесся в иную эпоху.

Очутись в этом доме Агата Кристи, она не преминула бы воссоздать его мрачную атмосферу в своем романе, действие которого наверняка ограничилось бы рамками этой огромной спальни, пропитанной духом старины, с такими ее непременными атрибутами, как разная мебель красного дерева, кроваво-красные бархатные портьеры и полумрак.

Посреди этого зловещего великолепия лежал труп.

— Кажется, я опоздал. Он мертв? — сказал Грейди, обернувшись лицом к дворецкому Диккенсу, долговязому сухопарому старику с демоническими чертами лица.

— Отнюдь нет, сэр. Уверяю вас, что мистер Пиверс еще не умер, — сдержанно ответил мажордом, глядя на гостя с легким упреком.

Одетый в безупречный черный фрак и накрахмаленную сорочку со стоячим воротничком, он был явно не намного моложе своего хозяина, возраст которого, по мнению Грейди, смело можно было исчислять от ледникового периода. Но несмотря на свои седины, дворецкий был еще крепок и жилист, а тон его голоса наводил на мысль, что когда-то он служил сержантом-инструктором в морской пехоте.

«Такой старичок отдубасит любого молодого одной левой и не вспотеет», — подумал Грейди и, вновь посмотрев на Арчи Пиверса, ни разу не пошевелившегося на протяжении всего их разговора, спросил:

— Значит, вы уверены, что он жив? Однако осмелюсь заметить, что по его внешнему виду этого не скажешь.

Старик неподвижно возлежал на горке подушек, устремив остекленелый взгляд водянисто-серых глаз в направлении прихожей и сложив скрещенные руки с костлявыми, крючковатыми пальцами на груди поверх одеяла, прикрывавшего его иссохшее тело.

— Простите за неуместную настойчивость, но я все же рискну спросить, откуда у вас такая уверенность? — сказал Грейди. — У вас не найдется зеркальца, чтобы поднести его ко рту мистера Пиверса и убедиться, что он уже не дышит?

После этих слов покойник моргнул, злодейски ухмыльнулся, обнажив поразительно белые и ровные зубы, не гармонирующие с его физиономией, и занял сидячее положение.

— Этот простак купился на мой излюбленный трюк! — воскликнул он и залился кудахтающим смехом.

— Так мы пошутили, прикинувшись дохлым опоссумом? — язвительно спросил Грейди, ожидая, когда же из-под старика выкатится яйцо. — Ах ты, старый проказник!

После подобных розыгрышей Грейди не собирался церемониться с дурашливым маразматиком, из-за которого он прервал свой отпуск и, отказавшись от запланированной партии в гольф, помчался из Филадельфии на окраину Пенсильвании, в захолустный Бетлехем. Правда, сентябрь в этом году обещал быть невыносимо жарким, так что оставаться в городе ему, честно говоря, не хотелось. Да и условия контракта, высланного ему поверенным Пиверса, Джефферсоном Баннингом, были довольно заманчивыми. Но терпеть издевательства на протяжении целого месяца он не желал.

— Нет, мистер наглец, это вовсе не шутка, а проверка! — рявкнул Арчи. — Мне не нужен телохранитель, который со страху мочится в штаны. Верно, Диккенс? И подойди же наконец ко мне поближе, сынок, не могу же я все время орать!

— Не беспокойтесь, я не намерен вас больше утруждать, — промолвил Грейди, качая головой. — Извините, ребята, мне с вами было очень весело, но боюсь, что вам придется подыскать себе другого простака. — С этими словами он повернулся, намереваясь уйти, но, заметив, что дворецкий изготовился, чтобы остановить его борцовским приемом, добавил ледяным тоном: — Можете меня не провожать, я сам найду выход. О’кей?

— Разрази меня гром, если у этого парня есть хотя бы капля чувства юмора! — вскричал Арчи, откидывая одеяло и спуская на пол свои голые худосочные нижние конечности, обвитые синими венами. — Теперь я вижу, что тот малый, который убеждал меня в обратном, заблуждался. Какие шутки ты вообще признаешь? Дурацкие номера Мильтона Берля с переодеванием в женское платье? Нет, твой партнер Куинн был точно не прав!

При упоминании имени своего коллеги Грейди застыл как вкопанный. Ходячий труп у него за спиной бодро пересек комнату, продемонстрировав завидное здоровье, и заслонил собой дверной проход. Грейди окинул оценивающим взглядом ожившего покойника, охранять которого ему предстояло в течение целого месяца, и подумал, что крупно просчитался, согласившись на эту сомнительную работенку. А ведь поначалу ему казалось, что выяснить, кто из родственников этого придурка собирается убить его ради денег, не составит никакого труда. Для опытного частного детектива это детская задачка, поездка на пикник, да еще с корзинкой всякой вкусной снеди!

Теперь, взглянув Арчи в его рыбьи глаза, Грейди понял, что старичок высосет из него немало крови. И сосватал ему этого вампира скорее всего Куинн. Не долго думая он, простофиля, поверил своему партнеру, убежденный, что подписывает не деловой контракт, а договор с туристической фирмой, гарантирующей ему приятное путешествие. Так вот как отблагодарил его Куинн за услугу, которую он оказал ему несколько месяцев назад! Вот какую свинью он подложил своему лучшему другу, благодаря которому так удачно сочетался законным браком! Да и Мейси, их секретарша, тоже хороша, могла бы поподробнее расспросить у Куинна, что за дельце он предлагает своему ничего не подозревающему приятелю, прежде чем расписывать ему это предложение в самых радужных красках.

Мысленно поклявшись свернуть шею обоим виновникам своих злоключений, Грейди на всякий случай спросил:

— Вы советовались с моим партнером Куинном Делани, сэр? Или же ваш поверенный остановил свой выбор на мне случайно?

Арчи вскинул руку и, проткнув воздух искривленным указательным пальцем, торжествующе изрек:

— Точно в яблочко, сынок! Кому не следует доверять в первую очередь? Ясное дело — своим родным и близким! Нельзя верить никому, а тем более — коллегам! Лично я не верю ни одному из хищников, называющихся моими родственниками. Вот почему ты здесь, понял, сынок?

— Так вы действительно думаете, что ваши родственники хотят вас убить? — с усмешкой спросил Грейди, проходя мимо короля туалетной бумаги и присаживаясь на обитый кровавым бархатом стул напротив холодного камина» — Забавно! Лично мне вы показались милым и безобидным старым пердуном. Значит, вы хотите, чтобы я не только охранял вас от них, но и вынюхивал, кто именно замышляет это отвратительное убийство?

— И вновь ты попал в десятку, сынок. Лучше не скажешь: именно отвратительное! Перерезать мне глотку никто из этих пачкунов не решится, самое большее, на что у них хватит духу, — это отравить меня. А яд — оружие трусов! Подложат мне какую-нибудь пилюлю под видом успокоительного или снотворного, а я потом свалюсь с лестницы и сверну себе шею. Но я разработал контрплан! Слава Богу, мозги у меня пока работают. Диккенс, ознакомь его с моим замыслом!

Арчи снова пересек комнату, подтянув подол своей длинной ночной рубашки, и прыгнул на кровать.

— Как вам будет угодно, сэр! — промолвил с глубоким поклоном Диккенс и, подойдя к большому комоду, извлек из ящика конверт из плотной коричневой бумаги. — Извольте ознакомиться, мистер Салливан! — сказал он, оборачиваясь к гостю и протягивая ему конверт.

Грейди почтительно кивнул, начиная входить во вкус разворачивающегося в спальне представления, и, вскинув бровь, повертел конверт в руках. Диккенс попятился и занял свое место у стены, скрестив руки на груди. Грейди пожевал губами, словно бы сомневаясь, стоит ли ему открывать конверт, затем все же запустил в него два пальца и достал фотографию молодой женщины лет двадцати пяти.

— Кто это? — спросил он, рассматривая симпатичное улыбающееся лицо, глядящее на него со снимка. У незнакомки были вьющиеся черные волосы, лукавые серые глаза и хитрая улыбка. Грейди нравились красивые женщины, но он предпочитал глупеньких. Эта же была себе на уме, а потому — чрезвычайно опасна.

Однажды Грейди поклялся не связываться с коварными красотками. От леди, снимок которой он внимательно рассматривал, веяло серьезными неприятностями.

Грейди перевел взгляд на Арчи и, заметив, что у него точно такие же водянистые серые глаза, спросил:

— Она тоже приходится вам родственницей, мистер Пиверс? Я думал, что знаю всех членов вашей семьи. Ваш поверенный Баннинг ознакомил меня с пухлым досье, в котором имеются фотографии всех ваших близких.

— Ха! За кого ты меня принимаешь? Неужели я произвожу впечатление простака, слепо доверяющего Своему поверенному? Тем более такому пройдохе, как Джефферсон Баннинг! Нет, сынок, об этой девочке ему ничего не известно. В ее лице я приготовил сюрприз всем остальным моим родственникам.

И вновь у Грейди возникло ощущение, что он стал персонажем романа Агаты Кристи или, на худой конец, какого-то детективного фильма. Что ж, подумал он, раз этому старому маразматику нравится такая игра, почему бы и не подыграть ему? Грейди перевернул снимок и прочитал пометку, сделанную рукой фотографа: «Лиза из Балтимора».