Я резко поднимаюсь и сажусь в кровати — в голове спросонья туман, — и дотягиваюсь до мобильника на тумбочке рядом. На экране высвечивается имя Лукаса. Прищурившись, я кидаю взгляд на синие неоновые цифры электронных часов — два тридцать ночи.

Схватив телефон, я провожу пальцем поперек экрана. С чего вдруг Лукас стал бы звонить так поздно?

— Лукас?

— Айви… — Голос у него срывается, он почти шепчет. — Ты мне нужна… — Он с трудом делает глубокий вздох, и сердце у меня словно проваливается вниз. Он плачет.

— Что случилось? Где ты? — Я отбрасываю одеяло, включаю лампу на тумбочке и хватаю свою одежду со стула в углу комнаты.

Я слышу его тяжелое, сдавленное дыхание, приглушенное телефоном.

— В больнице… произошла авария… — Он всхлипывает и снова с трудом делает вздох. — О, Господи, Айви… — практически стонет Лукас. Агония лишила его голос привычной ласковой глубины.

Меня охватывает леденящий страх, и по коже тут же бегут мурашки.

— Ты в порядке? Я сейчас же выезжаю… — Я натягиваю джинсы, ухом прижав телефон к плечу.

— Вэндал… он попал в аварию. Кейти умерла… Айви, она умерла. — Он всхлипывает в трубку, а я замираю в ужасе, схватившись за комод, чтобы сохранить равновесие. Кейти… О, Боже праведный, нет.

— Родной, я уже выхожу, еду к тебе. Хорошо? Постараюсь как можно быстрее добраться. — Я пытаюсь удержать слезы, что жгут мне глаза, и говорить по возможности спокойным тоном. — Я скоро приеду.

Он не прощается, но я слышу тихий стук, как будто он уронил телефон.

Одевшись как можно скорее, я бегу в комнату Мейси.

— Мейси, проснись. — Я тихонько треплю ее за плечо.

— Мама? Что такое? — Она быстро просыпается, и глаза у нее распахнуты от удивления. Она пытается рассмотреть меня в темной комнате.

— Вэндал попал в аварию. Мне нужно поехать в больницу. Ты остаешься здесь с Томми, ладно? Никуда не уходите из дома, пока я не вернусь.

Она садится в кровати.

— Он в порядке? А Лукас? Он цел?

— Я не знаю. С Лукасом все нормально, но мне нужно быть там, поддержать его.

Я не могу сейчас сказать своей дочери, что маленькой Кейти больше нет. Как это вообще возможно? Не укладывается в голове. Всего несколько недель назад мы все вместе веселились у Лукаса дома, когда Вэндал попросил его посидеть с дочкой на выходных. Мейси накрасила девочке ногти ярко-розовым цветом и нарисовала на них крошечные белые сердечки. Малышка была так рада. О боже, неужели это происходит на самом деле? Она же еще совсем маленькая. Я прикрываю рукой рот и отворачиваюсь от дочки.

— Мама?

Едва удерживая слезы, я качаю головой.

— Мне нужно идти. Я позвоню тебе, но прошу, побудь дома с братом.

Она угрюмо кивает.

— Хорошо, мам. Обещаю.

Уже сев в машину, я осознаю, что даже не знаю, в какой больнице находится Лукас, но, поскольку поблизости есть только одна большая больница, направляюсь сразу туда. Горячие слезы струятся по моему лицу, застилая взгляд, и дорога, кажется, расплывается передо мной. Я нарушаю, превышаю скорость, но мне все равно. Я хочу поскорее оказаться рядом с ним. Может быть, я неправильно его поняла. Он плакал и говорил не очень разборчиво. Наверное, я неправильно его расслышала. С Кейти все должно быть хорошо.

Когда я добираюсь до больницы, парковка для посетителей практически пуста, но заметив «Корветт» Лукаса около главного входа, я паркуюсь рядом с ним. Я уже подхожу к стеклянным дверям больничного фойе и вдруг замечаю его, сидящего на скамейке в нескольких метрах от входа. Он сидит, сгорбившись, уперевшись головой в руки, и медленно раскачивается вперед-назад. Я подбегаю к нему, падаю на колени рядом с ним на обледеневшую лужайку и обвиваю его руками.

— Я постаралась приехать как можно скорее, — тихо говорю я, гладя его спину; он дрожит всем телом.

Молодой человек льнет ко мне, прижимается головой к моему плечу.

— О, Боже, Айви… Я не могу… — Он с трудом глотает комок в горле.

Сердце у меня рвется на части от жалости, больно видеть, как растерзана сейчас его чистая душа.

— Милый, скажи, что я могу для тебя сделать? — Я целую его мокрую щеку и обнимаю его покрепче. — Я буду здесь, рядом. Обещаю.

Он поднимает голову и медленно качает ей. Глаза у него потемнели и затуманены, словно он видит что-то, что мне недоступно.

— Кейти умерла… Вэндал серьезно пострадал. — Он резко всхлипывает, словно задыхаясь, и вытирает лицо ладонью. — Они столкнулись с кем-то лоб в лоб. У него в машине была девушка, она тоже не выжила… и второй водитель тоже погиб. — Он наконец встречается со мной взглядом. — Это просто как страшный сон, твою мать. Он в полной заднице, но он еще не знает… про Кейти. — Он вздрагивает, произнося ее имя.

О, Господи.

Я беру его руки в свои.

— Здесь есть еще кто-нибудь? Из твоей семьи?

— Они едут. Я еще не заходил к Вэндалу… Мне нужно пару минут… а потом надо идти обратно… Они хотят, чтобы я ответил на вопросы… о них. Мне только нужно было немного подышать.

Я достаю из сумочки бумажные салфетки и вытираю ему лицо, как вытираю его своему сынишке. Чувство беспомощности охватывает меня. Что я могу вообще сказать или сделать, как утешить его?

— Может нужно позвонить кому-нибудь? Пожалуйста, скажи, чем тебе помочь. — Я уже не могу сдержать слез.

Он забирает у меня салфетку и вытирает нос.

— Просто побудь со мной, пожалуйста.

— Конечно. Я никуда не уйду. — Я убираю волосы с его лица и глажу по щеке. — Я люблю тебя. Я что угодно для тебя сделаю.

Он обнимает меня, прижимает к себе так крепко, что, кажется, вот-вот задушит.

— Я тоже тебя люблю. — Взяв меня за руку, он встает и поднимает меня вместе с собой. — Мне надо пойти внутрь и позаботиться о них. Я сейчас нужен своему брату.

Начинают собираться его кузены, и в комнате ожидания воцаряется хаос, когда они узнают, что их племянница трагически погибла. Шторм и Эви сидят в уголке, обнявшись, и оба плачут. Мика шагает из угла в угол и кричит: «Какого хера он натворил?», а Тэлон мечется за ним, пытается его угомонить. Приезжает Ашер с потрясающе красивой женщиной старше них всех. Это, должно быть, Ария — тетя Лукаса, с которой я еще не встречалась. Они подходят к нам в слезах, и Лукас рассказывает им те немногие детали аварии, что знает сам.