— Что случилось? — спросил Фриско, шагая рядом.

— Боюсь, что Алекс готова совершить ужасную ошибку, — нахмурившись, пояснила Фредди. — А что касается Лес, что-то тут не так.

— Уорд ее бьет?

Дэл, как обычно, слушал ее, но думал о своем. Он тотчас же отреагировал на слова Фредди и казался озабоченным, но она видела, что его тревожит совсем другое. Дэл то и дело поглядывал на стадо и погонщиков. Похоже, пора было начинать переправу, да только река никак не желала входить в берега. Переправляться без задержки — подвергать риску животных, отложить еще на несколько дней — опять риск. Все ждали решения трейл-босса.

Ред-Ривер ревела и бушевала, заливая берега. Одно стадо подогнали к самой воде; другое стадо, сразу за ним, ждало своей очереди. Все трейл-боссы надеялись, что весенние воды вот-вот спадут, но задерживаться еще на день никто не мог — животным нечего было бы есть.

Погонщики теряли терпение, отгоняя своих быков от чужих стад. Всех тревожила предстоящая переправа.

— Может, и бьет, я не знаю, — ответила Фредди. Скорчив гримасу отвращения, она выбросила из миски остатки бобов. — Лес всегда относилась к Уорду с опаской. А сейчас он, кажется, до смерти ее запугал.

Дэл прищурился, глядя на Фредди.

— Значит, он ее снова ударил?

Фредди была уверена, что Уорд бьет сестру. Она видела синяки и ссадины на руках Лес, замечала, как та морщится от боли.

— Когда я спрашиваю ее, она начинает все отрицать, потом плачет и умоляет ничего тебе не говорить.

Они шли к невысокому холму у самого берега. Оттуда видна была бурлящая вода.

— Ты хочешь, чтобы я с ней поговорил? Хочешь, чтобы я прогнал Уорда? Я бы с радостью.

Дотронувшись до плеча Дэла, Фредди с удовольствием почувствовала, как напряглась его могучая мускулатура.

— Не надо. Я просто делюсь с тобой своими переживаниями.

Почувствовав горячее покалывание в пальцах, Фредди отдернула руку. Глядя на бурлящий поток, сказала:

— Странно, как все изменилось. Раньше меня возмущало, что Лес перекладывает решение своих проблем на плечи других, а сегодня я расстроена из-за того, что она не позволяет ей помочь.

— Гандерсон собирается завтра переправляться, — сказал Дэл, меняя тему. — А мы — послезавтра.

Он снял шляпу и провел ладонью по волосам.

— Вопрос не в том, потеряем ли мы быков. Вопрос в том, сколько мы потеряем…

Фредди смотрела на белую пену, вскипающую на камнях.

— Какая здесь глубина?

— Слишком глубоко, чтобы переходить вброд. И кони, и быки поплывут.

— Плыть… через это? — с недоверием в голосе спросила Фредди.

Мимо них, кружась в водоворотах и ударяясь о камни, пронеслось вырванное с корнем небольшое дерево.

— Мы не сможем избежать риска, Фредди. Без риска через эту реку не переправишься. Вчера ночью мы потеряли двух быков, и только чудо спасло нас от больших потерь.

В ту ночь раскаты грома перемежались ослепительными вспышками молний. Паника охватила все ждущие переправы стада. У всех были потери. Быки метались и падали с крутого берега в реку. Погонщикам «Королевских лугов» еще повезло, что они потеряли только двух животных, но никому не удалось поспать — всю ночь напролет погонщики трудились, собирая стадо. Джеймс и Пич умудрились подраться с ковбоями-соседями, и оба красовались с синяками.

Напряжение требовало выхода, но отдохнуть и развлечься, пользуясь некоторой передышкой, было, в сущности, негде. В единственном салуне неподалеку от железнодорожной станции места на всех не хватало, а других увеселительных заведений поблизости не было. Закупить провизию тоже можно было лишь в одном месте — в крохотной лавчонке, не рассчитанной на такой наплыв покупателей. Приходилось проявлять чудеса изворотливости, чтобы не голодать. Лутер — да, да, Лутер! — подрался, добывая провиант согласно переданному Алекс списку.

Все думали о предстоящей переправе, все нервничали, и страсти кипели — вот-вот хлынут через край.

— Как быть с Алекс?

— Лутер заплатит шесть долларов за то, чтобы Алекс и фургон переправить на пароме. И позаботится о том, чтобы Колдуэлл держался подальше от стада. Остальные будут перебираться вплавь. — Дэл бросил взгляд в сторону реки. — В том числе этот болван Уорд. Он отправил свою повозку на паром, а сам решил плыть, чтобы сэкономить два доллара.

— Я думаю, Уорд по глупости считает, что может делать все то, что можешь ты.

Фредди зябко передернула плечами, представляя, как будет плыть в холодной воде, сидя на коне. Она помнила жуткое ощущение беспомощности, когда, переплывая через реку, почувствовала, что копыта Уокера оторвались от дна. Тогда она осознала, каково это — полностью зависеть от коня и от прихотей судьбы. Колорадо тоже река не маленькая, но течение в том месте, где они переправлялись, было довольно спокойным. Но Ред-Ривер — совсем другое дело.

Дэл положил руки Фредди на плечи.

— Ты справишься? Если рана еще не зажила, я отправлю тебя на паром вместе с Алекс.

Предложение звучало заманчиво, и Фредди пришлось выдержать внутреннюю борьбу, чтобы не уступить искушению. Она не имела права взваливать на плечи погонщиков дополнительную работу.

— Мне уже гораздо лучше, — ответила Фредди.

Плечо еще ныло, но сегодня она впервые сняла перевязь и старалась вернуть онемевшим мышцам былую гибкость и силу.

Глядя на Дэла, Фредди удивлялась: как могла она когда-то считать его взгляд холодным? А когда в глазах его вспыхивали огоньки, Фредди вздрагивала и дыхание ее учащалось — казалось, она видела/язычки пламени, и ее, словно бабочку к огню, тянуло к этому пламени. Боже, как ей хотелось, чтобы он обнял ее, прижал к себе! Как хотелось забыться в его объятиях…

— Я не хотел этого говорить, но… Мне тебя не хватает, — проговорил он с хрипотцой в голосе.

Тепло его широких мозолистых ладоней напоминало ей тепло его пальцев, ласкавших ее обнаженное тело.

— Мне тоже не хочется об этом говорить, но… я тоже по тебе скучаю.

— Когда-нибудь, очень скоро, Фредди, мы поговорим о том, что с этим делать… Ты понимаешь, о чем я… — Сейчас он смотрел на ее губы.

— И что ты хочешь с этим делать? — спросила Фредди, чувствуя, что ноги ее слабеют.

— В том-то и вся проблема! — Засунув руки в задние карманы штанов, Фриско подошел к краю обрыва и посмотрел вниз. — Я думаю о тебе постоянно. Словно ты меня околдовала, — продолжал он, не глядя на Фредди. — Ты прекрасно знаешь, чего я хочу.

Наконец-то Фредди вздохнула с облегчением. Она все же не была уверена в его чувствах, ей хотелось услышать подтверждение из его уст.

— Я тоже постоянно думаю о той ночи в Форт-Уэрте. — Она мечтала снова быть с ним, представляла себя в его объятиях, но мечта и реальность — не одно и то же.

— Ну вот, теперь все еще больше усложнилось. — Он смотрел на нее глазами голодного зверя. — Меня тянет к тебе постоянно. Я просыпаюсь с этим желанием и засыпаю с ним.

— Я думала, ты меня избегаешь…

— Я избегал тебя. Ты замечательная женщина. И я слишком уважаю тебя, чтобы воспользоваться обстоятельствами. Не хочу, чтобы ты уехала из Абилина с мыслью, что я думал лишь о себе. Я сам себя не понимаю, но мне важно, чтобы ты вспоминала обо мне как о порядочном человеке. Твое доброе мнение для меня важнее всего. Даже важнее твоего тела. А уж как меня тянет к тебе, наверное, говорить не надо. — Фриско, казалось, сам удивился своим словам. По-видимому, признание далось ему нелегко. Со вздохом он добавил: — Да, именно доброе мнение.

Еще никто не говорил Фредди, что она замечательная женщина.

— Спасибо тебе за твои слова, — пробормотала она, глотая подступивший к горлу комок.

Она хотела сказать ему, что будет всегда уважать его, как бы там дальше ни сложилось, однако не успела — Фриско повернулся и зашагал прочь.

По дороге в лагерь Фредди размышляла о том, как странно все складывалось: столько лет она сетовала на то, что мужчины относятся к ней так, будто она разве что не шлюха, а теперь вдруг расстроилась из-за того, что Дэл не желал к ней относиться как к женщине легкого поведения.

Налив себе кофе, Фредди взглянула на Алекс, раскатывавшую тесто для лепешек и одновременно отгонявшую назойливых москитов.

— Где Джон? — спросила Фредди; она знала, что он никогда не отходил далеко от сестры.

Алекс тыльной стороной ладони откинула локон со лба.

— Последнее время Джон ведет себя очень странно. Много времени проводит в одиночестве. — Алекс умолкла, видимо, решая, стоит ли продолжать. — Я думаю, что в тот вечер, когда Джон извлек пулю из твоего плеча, он пережил огромное потрясение. Я представляю, какое множество воспоминаний разом нахлынуло на него. Этот случай заставил его задуматься. Джон меняется, душа его выздоравливает, он возвращается к нормальной жизни.

Фредди машинально взяла кусочек теста и, перекидывая его с ладони на ладонь, спросила:

— Ты не боишься переправляться через реку?

— Нет. А ты?

— Нет.

Они посмотрели друг на друга и разом рассмеялись.

Затем, опустив глаза, смущаясь и то и дело запинаясь, Фредди поведала своей сестре о том, о чем, сложись все по-другому, ни за что никому бы не рассказала.

Она рассказала о том, что была девственницей, о той ночи в Форт-Уэрте и о возникшей у нее проблеме.

— Ты шокирована, не так ли? Ты думаешь, что только падшая женщина может согласиться спать с мужчиной, если это лишь временно?

Алекс отложила в сторону костыль и села в кресло-каталку. Затем вытерла о фартук руки. Фредди присела поближе.

— До этого путешествия я так бы и подумала…

Фредди заметила, что щеки Алекс порозовели.

— Но я кое-чему научилась и кое-что поняла. Прежде всего я осознала, что не буду жить вечно. И еще: в жизни нет твердых правил. Не существует инструкций на каждый случай. — Алекс откинула назад голову. — Нам постоянно приходится повторять про себя одно слово: надо. Надо то, надо другое. Вечно мы кому-то что-то должны, и редко когда удается делать то, что хочется. Еще реже долг и желание совпадают. Но что такое долг? То, чего от нас требуют другие люди, потому что правила игры придуманы ими? Или то, чего мы требуем от себя сами, следуя нашим собственным правилам? Получается, что «надо» — для каждого свое. Ты просишь совета?