Они оба посмеялись над этим.

— Нам надо сделать вид, что мы полностью контролируем ситуацию, — продолжала Чарли. — Новость об изменении в составе акционеров должна исходить от нас, а не от этой проклятой «Кроникл». Стервятники. Возвращайся к работе, Филип. Я поговорю с Уолтером и подключу к этому делу людей из отдела по связям с общественностью.

— А я должен поговорить с «главным кнутом»[9], — сказал Филип, — чтобы премьер-министр узнал обо всем до того, как кто-нибудь успеет заработать на этом политический капитал. Мы справимся с этим, черт возьми.

Филип старался не думать о том, какой восторг вызовет этот скандал в рядах оппозиции, а еще больше среди его соперников в собственной партии. Его выдвижение было столь внезапным, что многие почувствовали себя обойденными и незаслуженно обиженными. И в кабинете министров уже появились первые признаки того, что некоторые побаивающиеся за свои портфели министры могут в дальнейшем отказать ему в поддержке.

Филип вздохнул.

— Да, не соскучишься. — Он любил повторять эту фразу, когда на него обрушивались неприятности, и даже сейчас она вызывала у Чарли улыбку.

Ванессу тоже следует предупредить о готовящейся публикации. Пока она остается в неведении, от нее можно всего ожидать.

Номер Ванессы не отвечал, и Филип в который раз мысленно отругал ее за то, что она выбросила автоответчик вместе со всеми прочими его вещами. Помимо того, что он не мог оставить сообщение дочерям, он считал, что отсутствие автоответчика снижает шансы Ванессы вновь устроить свою личную жизнь, чего он ей желал по причинам как финансового, так и эмоционального плана. Зная психологию представителей сильного пола, Филип был уверен, что мужчины, один раз безуспешно позвонившие разведенной женщине сорока с лишним лет, могут не позвонить во второй.

«Главный кнут» выслушал рассказ Филипа в своей обычной невозмутимой манере.

— Постарайтесь все уладить быстро и тихо, — посоветовал он. — Я, конечно, доложу обо всем премьер-министру, так что держите меня в курсе событий.

Бесстрастность, с которой «главный кнут» отнесся к его непростой проблеме, произвела на Филипа большое впечатление. Никакого осуждения, лишь спокойное восприятие фактов. Он был бы настроен менее оптимистично, если бы несколько минут спустя услышал его разговор со своим заместителем.

— Проклятые министры, — бушевал он. — Не пробудут в должности и пяти минут, как тут же успеют вляпаться в какое-нибудь дерьмо даже на Рождество.

Филипу вновь позвонил Уолтер Тредголд. Он разыскал Фергуса Кейнфилда в его нью-йоркской квартире с видом на Центральный парк. Тот внимательно выслушал его, но помочь отказался, заявив Уолтеру, что его редакторы имеют право публиковать материал на свое полное усмотрение. Но и Филип, и Уолтер знали, что он лжет. Скандальная история о его сыне, находившемся в гомосексуальной связи с некой поп-звездой, которую опубликовал журнал Филипа, наделала в свое время много шума. Кейнфилд ему этого до сих пор не простил.

Чтобы ослабить действие публикации в «Кроникл», Уолтер, Филип и Чарли решили сделать заявление через «Пресс ассошиэйшн»[10]. Без всяких дополнительных подробностей в нем сообщалось о введении Шарлотты Локхарт в совет директоров корпорации Форрестера в связи с новым назначением Филипа. Заявление заканчивалось словами: «Все члены семьи Локхартов едины в своем желании увидеть процветание компании; они будут работать в тесном контакте для достижения этой цели. Последние успехи в распространении «Ситизен» и провинциальных газет корпорации предвещают благоприятное будущее».

Вслед за этим заявлением был опубликован впечатляющий послужной список Чарли, который должен был подтвердить, какой находкой она станет для корпорации Форрестера. Уолтер и его отдел по связям с общественностью потратили не один час, излагая редакторам и журналистам многих газет, имеющих финансово-коммерческие рубрики, свою версию событий, чтобы испортить «Кроникл» так называемый «эксклюзив». Поступая подобным образом, Уолтер и пресс-секретарь компании, соблюдая полнейшую осторожность, должны были сообщать такие сведения, которые были бы интересны для изданий, освещающих финансовые и экономические вопросы, и в то же время приглушать элемент личных отношений участников этих событий, чтобы не привлекать внимания любителей «жареных фактов». В неофициальных беседах с журналистами они сразу же исключали любые намеки на то, что ссора была чем-то более серьезным, чем обычная перебранка, случающаяся в каждой семье, особенно после развода. А уж на вечеринке еще и не такое бывает. Журналистам-мужчинам Уолтер, посмеиваясь, говорил:

— Просто две птички немного покудахтали из-за пустяков.

Телефон Ванессы наконец ответил, но трубку подняла Эми. Филип был обескуражен отсутствием теплоты в ее голосе; это было так непохоже на его любимицу. Ее тон стал просто ледяным, когда он коротко изложил содержание статьи, которая могла появиться в утреннем номере «Кроникл». Худшим вариантом, сказал он ей, будет если статья не только появится на страницах газет, посвященных финансовым проблемам, но еще и в колонке ежедневных новостей. Все остальные газеты, вероятно, напечатают выдержки из заявления, подготовленного их собственным пресс-секретарем.

— Но все это пойдет на страницы финансово-экономических газет и не затронет ни тебя, ни твою мать, — закончил он.

Эми ничего не сказала за исключением того, что передаст все матери, когда та вернется. В другое время Филип постарался бы поговорить с дочерью о ее проблемах, поднять ей настроение, но сейчас он слишком торопился, чтобы разбираться в том, что он счел обычной юношеской хандрой.

Неверная тактика. Положив трубку на рычаг, Эми сразу же поняла, что не сможет уговорить отца передать ей акции, если будет вести себя таким образом. Но она была слишком обижена, чтобы быть вежливой. Ее серьезно взволновал тот факт, что Чарли, эта королева средств массовой информации, кажется, специально выдумала глупую историю о ссоре, которая у нее якобы была с Ванессой.

Эми с беспокойством ждала, когда наконец вернется ее мать.

Телефоны в этот час не умолкали повсюду. За несколько минут до заявления пресс-секретаря корпорации Форрестера Кайл Солтер получил от «Бархатного голоса» краткое резюме.

Счастливый сын сразу же сообщил отцу, что акции остаются в семье.

— Нам не придется ничего искать, папа. Я собираюсь как можно скорее принести этот новорожденный подарок тебе домой.

Отец рассмеялся.

— Черт побери, только смотри, чтобы он не обмочил тебя всего.

Глава одиннадцатая

— Подключи свой компьютер к сети «Пресс ассошиэйшн».

Взволнованный голос редактора отдела новостей «Кроникл» вырвался из динамика селекторной связи, стоявшего на письменном столе Тони Бернса. Один взгляд на монитор — и Тони завопил: — Господи всемогущий! Нас обошли! — в гневе он стукнул кулаком по столу и рявкнул в микрофон: — Найдите мне редактора финансово-коммерческого отдела! Немедленно!!!

Пару секунд спустя его секретарша заглянула в кабинет.

— Она будет у вас через минуту. У нее важный телефонный разговор.

Тони в бешенстве вылетел за дверь и пронесся по коридору с таким видом, что его сотрудники буквально вжались в стены. Когда он рывком распахнул дверь финансово-коммерческого отдела, Диана жестом показала на трубку и одними губами произнесла:

— Уолтер Тредголд.

Он прошипел сквозь сжатые зубы:

— Я тебя не задержу.

Она испуганно прикрыла трубку рукой.

— Он как раз объясняет…

— Этот сукин сын просто зарезал нас, — прервал ее Тони; его глаза горели гневом. — Ты видела, что передало агентство «Пресс ассошиэйшн»? Он сделал заявление об акциях. Я же говорил тебе, что он не окажет «Кроникл» никаких услуг. Теперь я позабочусь, чтобы мой материал пошел на первую полосу. — Прежде чем захлопнуть за собой дверь, он бросил на прощание Диане: — А тебе не мешало бы поучиться настоящей журналистике.

Пока он шел к кабинету редактора, он дал себе слово больше никогда не поручать Диане работу с новым материалом. Мы должны были сделать это еще вчера, сетовал он; ту же самую мысль он повторил и в кабинете заместителя главного редактора вместе с настоятельной просьбой поместить его материал на первой полосе.

Вернувшись в отдел новостей, Тони немедленно разослал репортеров во все стороны с ответственным заданием припереть к стенке эту очаровательную троицу Локхартов: Филипа, Чарли и Ванессу.

— Мне нужны их высказывания по поводу сделанного заявления и как можно скорее, но помните, они знают, откуда ветер дует, поэтому постарайтесь найти к ним подход и выудить из них как можно больше, желательно, конечно, сверх сообщения «Пресс ассошиэйшн».

С каждым журналистом он послал и фоторепортера: сердитые лица главных действующих лиц этой истории на первой полосе усилят впечатление от представленного материала. В плане новостей неделя выдалась скучной; ничего интересного, за исключением коротких сообщений о предрождественских распродажах и нескольких репортажей о постоянных для стран третьего мира голоде и эпидемиях. Резкое снижение тиража указало на падение читательского интереса к подобным публикациям.

Репортерам из «Кроникл» не удалось даже близко приблизиться к Филипу, находившемуся под надежной защитой своих помощников; не нашли они и Чарли. Когда она поняла, что в вестибюле ее уже ждут, она покинула здание американской радиовещательной сети через черный ход. Но зато им удалось выследить Ванессу, когда она в сумерках возвращалась домой. На заднее сидение ее «вольво» была втиснута рождественская елка, а сама Ванесса находилась в полном неведении относительно того, как развивались события.

Выйдя из автомобиля, она с удивлением обнаружила на дорожке у своего дома чужую машину, в темном салоне которой сидело двое мужчин. Кто мог ждать ее у дома в такое время? У нее сразу мелькнула мысль, что это полиция. Она уже было подумала, что с кем-то из ее близких произошел несчастный случай, как один из мужчин крикнул ей: