Через двадцать минут Шарлотта уже была в доме Софии. Кузина встретила ее в холле.

Леди София Трокмортон всегда выглядела собранной, сдержанной и спокойной. И сегодня вечером Шарлотта позавидовала ей. Как бы сложна ни была ситуация, в которой находилась она сама, у Софии положение было ничуть не лучше. Внезапное возвращение мужа доставило ей множество забот и неприятностей. Ведь лорд Истерли появился в Лондоне именно тогда, когда София уже собралась выходить замуж за другого человека.

Лакей взял из рук Шарлотты сумку, и София горячо обняла гостью.

— Я так рада, что ты приехала! — воскликнула она. — Мне необходимо поговорить с добрым, рассудительным, чутким человеком. Ты хочешь есть? Я распорядилась, чтобы к семи часам нам приготовили легкий ужин.

Шарлотта пожалела о том, что перед отъездом из дома, чтобы потянуть время, плотно поела.

— Прекрасно, — сказала она. — Я недавно пила чай и сейчас мне совсем не хочется есть.

— В таком случае я прикажу подать ужин попозже в мою комнату. Ты представить себе не можешь, с каким нетерпением я ждала тебя! Но я вынуждена предупредить: мы должны соблюдать одно условие.

Шарлотта с удивлением посмотрела на кузину:

— Какое условие?

София снова порывисто обняла ее. Она действительно соскучилась по ней. Шарлотте было стыдно за то, что она по требованию родителей избегала встреч с кузиной, которая, по-видимому, чувствовала себя все это время одиноко.

— Мы можем обсуждать одежду, шляпы, перчатки, украшения, обувь, кареты, лошадей, балы, всевозможные блюда, дам, которых мы любим и которых не жалуем, званые вечера, на которых мы недавно танцевали, — ответила София. — Одним словом, все, что угодно… кроме мужчин. О них ни слова! Таково условие.

Шарлотта натянуто улыбнулась.

— Хорошо, я согласна, — выдавила она.

— Вот и отлично! — воскликнула София и, схватив Шарлотту за руку, потащила ее наверх. — Пойдем, я покажу тебе новое платье, которое совсем недавно купила! Оно такое миленькое — голубое, отделанное русскими кружевами, просто загляденье! О, а еще у меня есть бледно-розовое шелковое платье с восхитительными красными розетками. Думаю, оно тебе подойдет!

Шарлотта заинтересовалась обновкой. Ей очень хотелось предстать в красивом наряде перед Ксавье.

— Мне? Но я не могу…

— О, не усложняй! Я купила его в прошлом месяце из каприза, но я заранее знала, что это платье не для меня. А выбрасывать хорошие вещи я не люблю.

Они поднялись в комнату Софии и занялись обсуждением гардероба. Шарлотта с удивлением поймала себя на мысли о том, что ее увлекло это занятие. Однако она не могла позволить себе одеваться броско, поскольку это не понравилось бы ее родителям. Яркий наряд мог привлечь внимание мужчин, а это, в свою очередь, грозило скандалом.

Шарлотта вздрогнула от неожиданности, когда в дверь комнаты постучали. Это был дворецкий. Он доложил, что ужин готов. Через несколько минут его подали в спальню.

Шарлотте было приятно болтать с кузиной о том о сем, но когда они закончили ужинать и София налила две чашки чаю, Шарлотта загрустила. Она снова вспомнила о лорде Мэтсоне. Ее распирало от желания поговорить о Ксавье с Софией.

Их беседа постепенно сошла на нет. Шарлотте ужасно хотелось нарушить условие, выдвинутое Софией. В этот момент хозяйка дома открыла рот, как будто собираясь что-то сказать, однако тут же его закрыла, так и не произнеся ни слова.

Шарлотта замерла с чашкой в руке.

— Да? — промолвила она. — Ты хотела что-то сказать?

— Да так, ничего. Вот только… Впрочем, нет, ничего.

Вздохнув, Шарлотта поднесла чашку к губам. Теперь, когда разговор иссяк, ничто не отвлекало ее от мыслей о Ксавье. Она видела его глаза цвета кобальта, нежную мягкую улыбку… Ей казалось несправедливым то, что сомнения родителей в ее женской привлекательности и боязнь оскандалиться лишают ее шансов обрести свое счастье. Если бы родители ближе узнали Ксавье, они поняли бы, что он вовсе не негодяй. Он долго страдал и чувствовал себя одиноким и поэтому, приехав в столицу, сначала ушел с головой в развлечения и кутежи в надежде забыться. Однако очень скоро он одумался и начал искать себе жену, чтобы остепениться и обзавестись семьей.

София со стуком поставила чашку на блюдце, и этот звук вывел Шарлотту из задумчивости.

— О чем ты думаешь с таким сосредоточенным видом?

— Я думаю о… — Шарлотта запнулась. Нет, она не должна первой нарушать условие. Пусть София сама это сделает. — Впрочем, все это глупости. Просто мечты…

— Родители, наверное, снова пристают к тебе? Настаивают, чтобы ты вышла замуж? Клянусь, я когда-нибудь вытрясу из тетушки Вивиан всю душу за то, что она тебя мучает!

— О, мама желает мне только добра, однако…

— То, что родители желают тебе добра, еще не означает, что они правы. Наверное, мне придется поговорить с тетей Вивиан и дядей Эдвардсом и предупредить их об опасности, которой они подвергают тебя, принуждая к вступлению в брак в столь юном возрасте. Неужели мой печальный пример ничему их не научил? Женщина должна выходить замуж не раньше, чем ей исполнится двадцать пять. Это мое твердое убеждение.

Шарлотта на мгновение растерялась:

— В двадцать пять?

Она хотела не отсрочки вступления брак, а изменения отношения родителей к ее избраннику.

— Да, или даже позже.

— Позже?! Но тогда мне придется ждать целых шесть лет! То есть я хотела сказать… Имеет ли смысл ждать так долго, если у тебя на примете есть подходящий жених?

София внимательно взглянула на Шарлотту:

— Думаю, что нет. Если ты встретила человека, с которым действительно хочешь связать свою судьбу, тогда, конечно, ждать не нужно. Но проблема состоит в том, что у тебя все равно нет никаких гарантий. Ты знаешь, что я выходила замуж по любви. — София помолчала. — Слушай, может, мы все же нарушим условие и поговорим откровенно о мужчинах?..

— Но только никаких имен! — поспешно сказала Шарлотта.

Ей хотелось сохранить имя Ксавье втайне и вместе с тем узнать мнение Софии о своем выборе и спросить у нее совета, как действовать дальше.

— Договорились.

Слезы благодарности выступили на глазах Шарлотты, и она порывисто сжала руки Софии:

— О, как здорово, что мы можем поговорить откровенно!

— Конечно! Говорить начистоту всегда приятно, но очень сложно. Это происходит оттого, что мужчины часто обманывают нас, и поэтому мы боимся поверять свои истинные чувства даже самым близким людям. — София бросила на гостью многозначительный взгляд. — Но ведь ты уже успела многое узнать о мужчинах, не так ли? Это сложные и очень гордые существа.

— Да-да, ты права.

— Причем все без исключения, — добавила София и сделала паузу, стараясь подобрать правильные слова и направить разговор в нужное русло. — И самые ужасные мужчины — это упрямцы.

Шарлотта кивнула:

— Вот именно! Они не желают слушать никаких доводов, несмотря на их полную убедительность!

На лице Софии появилось восторженное выражение.

— Верно подмечено, дорогая!

— Мне порой кажется, что мужчины обожают создавать трудности только для того, чтобы затем самостоятельно справляться с ними, улаживая все возникшие по их же вине проблемы. И при этом они часто переоценивают свои силы.

— Это чистая правда. Я также терпеть не могу, когда мужчины пытаются добиться от нас… — начала было София, но вдруг осеклась и густо покраснела. — О, прости! Ты, наверное, еще!..

— Нет-нет, я понимаю, о чем ты говоришь, — заверила кузину Шарлотта. Ее щеки тоже горели. Она страшно смущалась, однако это был ее единственный шанс откровенно поговорить об отношениях между мужчиной и женщиной. — Они всегда пытаются украдкой поцеловать тебя. Причем делают это в самых неподходящих местах. Они дают тебе слово, на которое ты якобы можешь положиться, но оно чаще всего ничего не значит.

Что, если Шарлотта — всего лишь мимолетное увлечение для Ксавье? Что, если она сумеет отделаться от Герберта, а Ксавье через неделю после этого, поняв, что одержал победу и потешил свое самолюбие, внезапно отвернется от нее? От этих мыслей ее бросило в холод.

София встала с мрачным выражением лица.

— Да я скорее связала бы свою жизнь с отвратительным попугаем леди Нили, чем с кем-нибудь из мужчин, которых знаю! — воскликнула она.

Шарлотта поняла, что ее слова сильно подействовали на кузину.

— Или с обезьянкой, которую Лайза Пемберли постоянно таскает за собой, — добавила София уже спокойным тоном, желая пошутить и улучшить настроение себе и гостье.

— Я слышала, что она кусается.

— В самом деле?

— Сама я никогда этого не видела, однако было бы неплохо, если бы слухи об обезьянке оказались правдой, — сказала Шарлотта и добавила с мстительной улыбкой: — У меня на примете есть по крайней мере один человек, которого эта обезьянка просто обязана была бы укусить!

Шарлотта имела в виду лорда Герберта. Ей хотелось хотя бы один раз в жизни увидеть, как он изменится в лице.

Губы Софии дрогнули в улыбке:

— Было бы неплохо иметь дрессированную обезьянку, которая нападала бы на неугодных тебе по твоей команде.

— Да, обезьянка в этом смысле лучше, чем собака. Она подкрадывается незаметно, — согласилась Шарлотта и вздохнула. Кроме того, с дрессированной обезьянкой можно было бы выделиться из толпы и не казаться окружающим скучной и серой. — Вообще-то, на мой взгляд, обезьянки — очень милые животные и не умеют больно кусаться.

— Да, но, имея дело с животными, никогда не знаешь, чего от них ждать. Впрочем, как и от мужчин.

— Знаешь, София, я заметила, что мужчины считают себя умнее нас. Им кажется, что они лучше знают, что надо делать в той или иной ситуации.