Я смотрела в темно-карие, почти черные глаза Марата.

«Спасибо тебе за все, – промолвила я. – А теперь – прощай. Желаю тебе всего самого хорошего. Жаль, что так все вышло, но, значит, это судьба. Прощай, Марат. Прощай».

Я отпустила его руку. Глядя Марату в глаза, я отошла от него на несколько шагов, помахала рукой, развернулась и пошла в облака.

«Прощай, Марат, прощай», – повторяла я.

Потом я полуобернулась и посмотрела на его фигуру, окутанную облаками, похожими на густой дым или сладкую вату.

Я чувствовала, что мне становится гораздо легче. Будто стальной обруч, сжимающий сердце, лопнул и разлетелся на куски. Я вздохнула полной грудью.

«Прощай, Марат, прощай, – шептала я, входя в плотную завесу облаков. – Сейчас облака смоют с меня печаль, и я тебя забуду. Забуду…»

Меня со всех сторон обволокли облака. Я ощутила их приятную прохладу, вдохнула чистый запах озона. Купальник мгновенно промок, косички от воды потяжелели.

«Прощай», – прошептала я, зная, что теперь Марат станет незначительным для моей памяти.

И в этот момент меня затрясло, пробрал ледяной холод. Я вдруг четко и ясно осознала, что сейчас пройду через стену очищающих облаков и навсегда охладею к Марату. Он станет мне чужим. Незначимым. Человеком из прошлой жизни.

«Что же я делаю!» – ужаснулась я.

Страшно испуганная, я резко развернулась и увидела Марата. Он все так же улыбался и смотрел мне вслед.

«Марат! – закричала я, испытывая жуткий страх от того, что он действительно забудется. – Марат! Обними меня! Умоляю, вернись ко мне! Забудь ту девушку! Ведь я так хочу быть с тобой! Вернись, пожалуйста, вернись!»

Сломя голову я бежала к Марату сквозь облака, боясь потерять его, позабыть, отпустить.

«Марат, вернись! Я не хочу тебя терять!»

Но вдруг поднялся сильный ураган. Облака завертелись, образовалось какое-то поле между мной и Маратом, которое не пускало меня к нему.

Внезапно я вздрогнула, как от удара током, и распахнула глаза.

– Полина, что с тобой? – разволновалась мама.

Я вскочила с подстилки. Меня всю трясло, по щекам катились слезы. Я не понимала, где нахожусь – на пляже или в облаках.

– Я не хочу его терять! – закричала я на весь пляж. – Не хочу! Я боюсь его потерять! Боюсь…

Мама обняла меня.

– Ну-ну, доченька, успокойся… Что случилось?

– Я не смогла его отпустить, – сквозь всхлипы сказала я. – Я не хочу его отпускать! Уже шла по облакам от него и вернулась обратно. Мне стало страшно, что больше никогда его не увижу, не подумаю о нем… Но я к нему не дошла. Между нами возникла какая-то преграда…

– Это подсознание не захотело возвращаться к Марату. К прошлому этапу…

– Мама! Я не хочу, чтобы Марат был ошибкой, этапом, на котором учатся… Я хочу с ним вместе через все жизненные этапы пройти.

Некоторое время мы стояли с мамой, обнявшись.

– Наверное, еще слишком рано для таких сеансов, – заключила мама. – Через недельку еще попробуем.

– Я не хочу, – отказалась я. – Я не хочу его отпускать. Не нужны мне эти сеансы!

– Но как ты будешь жить?!

– А мне все равно, как! Мне теперь все все равно!

Я выскользнула из маминых объятий и помчалась прочь с пляжа.

Когда я перескочила через бордюр, отделяющий пляжную зону от тротуара, из-за гор выглянуло солнце и осветило мир.

В новый день я вошла с прежней жизнью.

Глава 9

Медицинское кафе

Я бесцельно слонялась по городу и четко осознавала, что не знаю, как теперь мне жить дальше и что делать.

Раньше, когда я еще не была знакома с Маратом, у меня были планы, надежды, я хотела чего-то добиться, к чему-то стремилась. Потом, когда мы познакомились, планы стали еще грандиознее. А теперь, когда я снова одна, планов нет совсем. Прежние мечты казались мне ненужными и пустыми.

Ну отправлюсь я в плавание, и что? Ну поживу в племени, и что в этом такого необычного?.. Для чего вообще все это? Какой во всем этом смысл? Зачем жить в племени, зачем плавать, если не к кому возвращаться? Если тебя никто не ждет… Дельфины – стайные животные, они не живут поодиночке. Мне тоже не хочется жить одной. Родители не в счет. Это совсем другое. Я должна с кем-то быть… Я должна с кем-то делиться своими мечтами, может, вдвоем эти мечты реализовывать. И я была четко уверена в том, что мечты стану осуществлять вместе с Маратом. Я верила в это. А теперь все рухнуло.

Моя жизнь сломалась, словно карточный домик. В одно мгновение. От легкого дуновения ветерка. Тогда, когда я увидела их вдвоем. Марата и девушку. Идущими под ручку. Счастливыми. Целующимися…

Очень сложно жить по-старому, зная, что можно жить лучше. Прикасаться к чьим-то теплым рукам, поправлять кому-то воротник, мыть за кем-то тарелку, ждать кого-то в гости…

Сейчас мне очень хотелось не испытывать никаких чувств. Забыться. Не видеть снов и реальности. Потому что и то и другое одинаково ужасно. Реальность мучительна, а сны – ее отражение.

Если сразу после того, как я увидела Марата с брюнеткой, я испытывала уверенность, что смогу обойтись без него, то сейчас это куда-то испарилось. Я была подавлена и мертва.

Я долго ходила по городу. Угнетала себя мыслями и даже хотела, чтобы меня сбила машина. Плевать, что сказала бы на это мама. На все плевать. У мамы своя жизнь, а у меня – своя. Несмотря на то что папа – моряк, мама знает, что рано или поздно он вернется из плавания. А мне некого ждать. Мама не может меня судить, не побывав на моем месте. Не дай бог ей испытать то, что испытываю я.

У меня возникло чувство, что сегодня меня не станет. Душевно. Я буду роботом. Который рано или поздно развалится. Я никогда не думала, что могу по кому-то так сильно тосковать. Тоска съедала меня изнутри…

Этот сеанс, который мы провели с мамой, о многом сказал. Я вернулась к Марату. Я не смогла его отпустить. Наверное, я все-таки слабая. Не могу справиться со своими чувствами. Помню, как жутко сделалось мне от того, что я больше не буду ничего испытывать к Марату. Для чего тогда жить? Жить, обманутой самой собой? Разве это жизнь? Нет, это обман. Вся жизнь в обмане. И, главное, я жила бы и знала, что все неправда. Что я сознательно охладела к Марату. На самом деле я к нему не охладела.

– Что за наказание… – прошептала я, сжимая виски. – Голова раскалывается. И почему одни люди доставляют другим такие мучения? Почему это не преследуется по закону?

Я с ногами забралась на какую-то лавочку, сжалась в комочек и закрыла глаза. Мне было все равно, что мимо проходили люди и думали неизвестно что. Мне ни до чего не было дела. Почему я должна стесняться каких-то людей? Почему должна жить, ориентируясь на то, кто там что подумает?..

Я была покинутой. Ненужной. Ни Марату, ни самой себе…

Неизвестно, сколько времени я сидела на лавочке. Очнулась, когда зазвенел телефон. Солнце уже было высоко в небе.

«Мама», – устало подумала я и полезла в карман за телефоном.

«1 новое SMS».

Однако сообщение прислала не мама, а Фулата.

«Привет, как дела?»

«Средне», – подумав, ответила я.

«А я только что Марата видела».

«Марата видела? – набрала я вопрос. Мои пальцы дрожали, и я не попадала на кнопки. – И что он?»

«Неважно выглядит. Может, болеет?»

«Не знаю».

Фулата ничего мне не ответила.

«Болеет – вылечится, – хладнокровно подумала я. – Брюнетка ему укольчик сделает, таблетку даст. Она ж у него медицине учится».

Я поднялась с лавочки и бесцельно побрела по улице. И тут и там мне встречались места, напоминающие о Марате. Я специально на них смотрела, вспоминала прошлое, чтобы сделать себе еще больнее. Зачем – не знаю. Просто так. Мазохистка.

Мне навстречу шло несколько одноклассников, но я прошла мимо и не поздоровалась с ними. Не было настроения разговаривать, изображать радость при виде их. Тем более, я даже в школе никогда особенно не общалась с этой компанией подлиз.

– Наша Полина совсем зазналась! – пройдя несколько шагов, демонстративно сказала первая язва класса Наташа Шайдарова, которая по совместительству являлась еще и старостой. Она была окружена своими почитателями. – Как пошла работать спасательницей, так все – даже здороваться не считает нужным. Смотри, как бы с тобой здороваться не перестали! Тоже мне, деловая! Вообще уже обнаглела!

Я остановилась. Развернулась.

– Глупая ты, – произнесла я. – Нашла чему завидовать.

– В смысле? – не поняла Шайдарова.

– В смысле? – поддакнули ее «подданные».

– Да ну вас, – махнула я рукой.

«Буду вам еще объяснять, как мне „повезло“ в профессии спасателя, – подумала я. – Если б не пошла работать на вышку, не встретила бы Марата».

– Ты бы косы свои в порядок привела, а то на пугало похожа, – крикнула Шайдарова, отойдя от меня на безопасное расстояние. Всем было прекрасно известно, что я могу постоять за себя, если меня оскорбляют.

– Да я хоть непричесанная на пугало похожа, а ты такая по жизни, – не осталась я в долгу.

– Ну, все! – возмутилась Наташа, будто сперва это я ей наговорила кучу гадостей, а не она мне. – Я теперь буду каждое твое опоздание на урок фиксировать! Все зафиксирую! А потом классной расскажу! И будешь ты физкультурный зал мыть после уроков! Ха-ха! Зал будешь драить, пугало!

– Ах, Шайдарова, какой ты еще ребенок, – горько усмехнулась я и продолжила свой бесцельный путь.

Шайдарова еще что-то кричала, а я вдруг ощутила радость. Встреча со старостой меня развеселила. Немного оживила. Может, я все-таки не мертва?..

Телефон звякнул снова.

«Это точно мама», – подумала я, но сообщение опять было от Фулаты.

«Извини, переходила дорогу, – писала она. – Хоть бы светофор поставили или переход подземный! Я, говорю, Марата видела».

«Я помню».

«У него такая красивая сестра. Они чем-то похожи даже».

Без особого энтузиазма я прочитала сообщение, думая, что на него ответить, как вдруг резко остановилась, словно наткнулась на невидимую стену.