— Кажется, еще один вальс. Не хочешь ли еще потанцевать? — хрипло спросил Рей.

— С удовольствием, — ответила Шарлин.

Она вложила свою тонкую кисть в его крепкую ладонь и прижалась к его широкой груди, пытаясь уловить его терпкий, чуть горьковатый запах. Рей вновь повел ее в плавном вальсе по залу. Шарлин чувствовала, как ее решимость посмеяться над Реем тает с каждой минутой. Ей все сильнее хотелось прижаться к нему и никогда не отстраняться. Она чувствовала, что, если сегодня ночью между ними что-то произойдет, она ни за что на свете не уедет из Амстердама. Она останется с Реем.

Впервые в жизни Шарлин захотела отдать все, что у нее есть, мужчине: свою свободу, свою карьеру, свою красоту и свой ум.

Вдруг Шарлин заметила, как Кэтлин и Ван Моппес выходят из зала. Она улыбнулась. Кажется, сегодня не одна она найдет свое счастье. Но что-то в походке Кэтлин показалось странно знакомым Шарлин. Вдруг она поняла, где уже видела такую странную походку: как будто корпус опережает ноги.




6



Вальс окончился, и Рей предложил Шарлин чего-нибудь выпить.

— Нет-нет, мне срочно нужно в отель! — отказалась она, бросая взволнованные взгляды в сторону двери, за которой исчезли Кэтлин и Ван Моппес. — Я должна побыть одна и подумать.

— О чем? — удивился Рей.

Шарлин видела, что он уже готов идти за ней хоть на край света, стоило ей только поманить пальцем, но сейчас ей было не до романов, как бы сильно ни привлекал ее Рей. Да и рассказывать ему о подозрениях еще слишком рано. Сначала нужно убедиться, что Кэтлин именно тот человек, кого она и полиция Амстердама упорно ищут. Шарлин чувствовала, что взяла верный след.

— Стоит ли начинать то, что так быстро закончится? Вот о чем я хочу подумать, — грустно сказала Шарлин и быстрым шагом пошла прочь из зала.

Рей проводил ее удивленным взглядом.

Шарлин выскочила на пустую и тихую улицу. Из-за плотно закрытых дверей ресторана не доносилось ни звука. Шарлин с удовольствием вдохнула терпкий солоноватый воздух.

Как же все-таки прекрасен этот город! — подумала она, оглядывая безлюдную улицу. Несмотря на то, что во многих кафе тебе запросто предложат наркотики, жизнь вокруг безмятежна. Разве можно представить исторический центр Парижа тихим и спокойным в разгар ночи? А безлюдный Лондон? Нет, мне все больше и больше нравится Амстердам! Может быть, стоит купить здесь квартирку? А что, буду приезжать во время перерывов в работе, гулять по улицам, есть блинчики, любоваться каналами...

Отдаленный шум автомобильных шин вернул Шарлин к действительности.

Пока я тут стою и мечтаю, Кэтлин чего доброго куда-нибудь сбежит! А тишь хороша до определенного предела. Где мне найти такси, скажите на милость? Ван Моппес тоже молодец, привез нас сюда, а сам уехал до того, как разошлись мы! Любовь еще не самое главное в этой жизни! Ладно, кажется, где-то справа едут машины, выйду туда, а уж такси поймаю. Сумочка-то на этот раз при мне.

До улицы, по которой ездили автомобили, Шарлин пришлось добираться довольно долго, такси она пыталась поймать еще дольше. Но наконец, удача улыбнулась ей, и основательно продрогшая из-за ночной свежести Шарлин удобно устроилась на заднем сиденье. Она сейчас мечтала только об одном: как можно быстрее добраться до отеля и залезть в ванну.

Мне даже все равно, убежит ли Кэтлин, стуча зубами, думала Шарлин. В этом случае я просто пойду в полицию и расскажу о своих подозрениях. А они пусть что хотят, то и делают.

Постепенно Шарлин отогрелась, и интерес к расследованию вернулся к ней. Она уже с нетерпением крутилась на сиденье и постоянно поторапливала водителя.

Когда Шарлин влетела в холл отеля, было уже почти два часа ночи. Портье с удивлением посмотрел на нее.

— У мадемуазель что-то случилось? — на идеальном французском языке, слишком идеальном, на взгляд Шарлин, спросил он.

— Нет, ничего, то есть... как бы лучше сказать? В общем, вернулась ли молодая леди из номера триста десять? — спросила запыхавшаяся Шарлин.

— Такая невысокая шатенка с невыразительной внешностью и странной походкой, как будто тело опережает ноги? — уточнил портье.

— Именно! — воскликнула Шарлин, пораженная точностью описания.

— Она пришла примерно тридцать минут назад. Она была с мужчиной, который забирает вас, мадемуазель, по утрам.

— А мужчина уже ушел?

— Да, он проводил интересующую вас даму до холла и пошел обратно.

— Благодарю! — крикнула Шарлин, уже взбегая по лестнице. Ей некогда было стоять и ждать лифт.

Портье с удивлением смотрел ей вслед.

Кажется, сегодня все мужчины видят только мою спину! — с улыбкой подумала Шарлин. И как же я раньше не догадалась, что это Кэтлин! Ведь она работает со мной всего три месяца, а о том, что я буду участвовать в этих съемках, было известно еще полгода назад. И потом, эта странная болезнь Марка, моего прежнего стилиста. А портье молодец, заметил то, что мы все не видели! Рей, тоже мне, профессиональный детектив, не обратил внимания на Кэтлин! И только потому, что она не красавица, а значит, не может быть настолько глупой, чтобы отважиться на такое рискованное предприятие, как кража. Кажется, комплексы доведут Рея до беды!

Наконец Шарлин добежала до своего этажа и прислонилась к стене, стараясь отдышаться.

Ну, хорошо, вот я здесь. И что же мне дальше делать? Пойти к Кэтлин и прямо сказать: «Я все знаю, идем в полицию»? Глупо. Нет, все же нужно подумать. Кэтлин никуда от меня не денется. Портье видел, что она пошла в свой номер, видел, как уходил Ван Моппес. Интересно, как же она сумела его очаровать? Может быть, несчастный менеджер решил, что лучше уж Кэтлин, раз я не оправдала его ожидания...

Шарлин пошла в свой номер. Она разделась, аккуратно развесила одежду и приготовила себе ванну. Ей всегда было удобнее всего размышлять, лежа в ароматной пене.

Итак, есть Кэтлин, которая украла колье и давно планировала преступление. Ну, надо же, как она все ловко провернула! Шарлин опустилась в ванну. Горячая вода приятно ласкала уставшее тело. Кто бы мог подумать, что тихая и незаметная Кэтлин, в первый же день попавшая под тиранию мисс Стемптон и сразу без боя сдавшаяся, сможет провернуть такое дело! Вот не зря говорят, что внешность обманчива. А Рею, например, стоило бы прислушаться к этому утверждению.

Шарлин презрительно фыркнула. Нельзя не признать, что случай с его женой ужасен, но ведь это не повод начать ненавидеть всех женщин на свете! Из-за своей патологической ненависти к красивым женщинам он проморгал преступницу, которая все это время была у него под носом. Вообще-то Рей очень странный человек. То он был готов меня просто растерзать, то не обращал внимания, то откровенно боялся. А сегодня вдруг взял и начал ухаживать за мной. Ну, кто бы мог подумать! Хотя мне почему-то показалось, что он и сам не ожидал, что пригласит меня на танец. Но то, что ему понравилось со мной танцевать, не вызывает никаких сомнений!

Она подняла одну ногу над водой и с удовольствием осмотрела ее.

Кажется, эти ножки способны на многое, удовлетворенно заключила Шарлин. Несмотря на то, что мисс Стемптон постоянно мне напоминает о возрасте. Во всяком случае, мы с Реем были самой красивой парой! Как он кружил меня в вальсе! Я еще никогда ни с кем не танцевала с таким наслаждением! А его взгляд! Это было не просто так, твердо решила Шарлин. Если бы он ничего ко мне не чувствовал, он не просто не стал бы на меня так смотреть, он даже не пригласил бы меня танцевать. Да и мои оправдания не успокоили его гордость, а только позабавили. Нет, все же Рей не такой плохой и неприступный, каким хочет казаться. Уж кто-кто, а я-то знаю, как смотрят влюбленные мужчины!

Шарлин улыбнулась, вспомнив о толпах поклонников, коллекционирующих ее фото и создавших сайт в Интернете, посвященный ей. Там они обсуждали каждую съемку Шарлин, высказывали предположения, откуда она и как по-настоящему ее зовут. Шарлин часто посещала этот сайт, ее забавляло это странное обожание. Но еще больше ее весели версии ее происхождения. Высказывались как самые обычные варианты, наиболее близкие к истине, так и совсем уж невероятные — что она дочь одного из арабских шейхов, рожденная от европейки из знатной семьи, похищенной этим самым шейхом для своего гарема.

Разумеется, Шарлин не спешила разочаровывать поклонников, понимая, что интерес к ней поддерживает не только ее успешная, почти головокружительная карьера, яркая внешность, но и эти безумные сплетни.

— Шарлин, вы в номере? — ворвался в ее размышления голос Кэтлин.

Не ожидавшая вторжения, Шарлин потеряла равновесие и скользнула в ванну. Под неплотно прикрытые веки тут же попала пена. Шарлин недовольно поморщилась: глаза ощутимо щипало.

— Я в ванной, Кэтлин! — откликнулась она, на ощупь поворачивая кран, чтобы промыть глаза.

— Ой, простите! — извинилась Кэтлин. — Я не вовремя. Тогда до завтра!

— Стой! — закричала Шарлин.

— Что случилось? — раздался из-за двери взволнованный голосок Кэтлин.

— Ты что-то хотела?

— Нет-нет, ничего срочного, просто хотела поговорить. Но это может подождать и до завтрашнего утра.

— Подожди, пока я вытрусь, — попросила Шарлин.

Она пыталась убедить себя, что ничего плохого в том, что Кэтлин вытащила ее из ванны, нет. Во всяком случае, не надо ломать голову и искать повод поговорить с ней — рыбка сама приплыла в сети, осталось только подсечь и вытащить.

Шарлин набросила тонкий халатик из нежного шелка, вручную расшитого яркими птицами и цветами. Его прислал тот самый шейх, которого подозревали в родственных связях со знаменитой моделью. На прилагавшейся к коробке открытке было написано: «Любимой дочери». Шарлин была поражена, что такой известный и богатый человек путешествует по Сети и обладает отличным чувством юмора. Она никогда не принимала подарки от поклонников, но отказать новоявленному «отцу» не смогла.