Ну… я знала. Этот текуче-липкий холодок никогда меня еще не обманывал.

— Знаешь, я что-то не голодна. Думаю, мне стоит вернуться к Ланке. Не виделись что-то давно.

Ну что, будешь останавливать меня, великий соблазнитель? Сделаешь хоть вид, что не готов отпускать?

— Вот, кстати, да! У меня как раз заказ на сегодня поступил на туристическую прогулку. — Марк по-дурацки начал переставлять продукты на столешнице.

— Прогулку?

Стоп, Полина, не смей, не надо этой горечи! Ты все знала с самого начала.

— Прогулку. — Марк вскинулся и уставился на меня с неожиданным раздражением. — Если помнишь, именно этим я тут и занимаюсь.

— Ага, я помню, чем ты тут занимаешься. — Чтобы окончательно не выдать себя, я отвернулась и пошла в спальню в поисках своей одежды. Ах да, ее же толком и не было. — Одолжишь рубашку еще разок? Обещаю вернуть чистой и целой.

— Что за тон, Белоснежка? Разве я давал какой-то повод думать, что между нами что-то, кроме…

— Нет! — перебила я его, торопливо натягивая обнаруженные части своего провокационного наряда и прихватывая прямо с пола его рубашку и свои позаброшенные за эти дни босоножки. — Никаких поводов. Ты просто обещал снабжать меня удовольствием до конца отпуска, но никогда не говорил, что только меня. И ни в чем не соврал до сих пор, а теперь я тебя от твоего обещания освобождаю. Спасибо за опыт, он был незабываем.

И я выскочила за дверь. Сбежала.

Мой рай закончился.

Ну а как ты хотела, Поля?

Навсегда в рай люди попадают только после смерти, и то, если заслужили.

Глава 18

Ну и ладно. Сама ушла, и скатертью дорога. Я, между прочим, еще даже конкретного повода не давал. Но все равно, так даже лучше. Меня же аж тряхнуло слегка, когда оглянулся и поймал ЭТОТ взгляд Полины. Самый, мать его, опасный и незаконный взгляд из возможных относительно меня. Так, словно она уже мысленно прикидывала, как мои яйца будут смотреться в качестве миленького такого ожерелья на ее шее. Или в кармане. Хотя нет, именно на шее, демонстративно, чтобы все были в курсе, кому они принадлежат. Рано или поздно у каждой бабы он появляется. Но хрена с два со мной это прокатывало. Даже Ольга в свое время получила только печать в паспорте и доступ к бабкам, но не мои мохнатые шары в единоличное владение и член в придачу. Марк Зарицкий в неволе не трахается, ага.

— Я освобождаю тебя от твоего обещания, — пробубнил себе под нос, кривляясь перед зеркалом и сбривая многодневную щетину. — А то я нуждался в твоем освобождении. Сам себя когда захотел, тогда и освободил! И вообще, в гробу я видал все эти освобождения! Я свободен ВСЕГДА по умолчанию.

Глазищами она тут сверкала своими… аж на мгновение внутри что-то заледенело. А с какой, собственно, стати-то? Что я сделал? Ничего пока. Мы не пара — случайные любовники, и с какого перепугу я должен отказывать в развлечениях постоянным клиентам? Даже если это сладкие безбашенные типа близняшки Кети и Менди. Даже если мы с ними зажигали в прошлые их приезды на Сейшелы. Даже если это случится снова, потому как алле! девочки готовы на все, а я так-то мужик. А покажите мне мужика, у которого все еще стоит, который откажется от близняшек, вытворяющих абсолютно порочные вещи с тобой и друг с другом. Даже если они поддельные близняшки и большинство их прелестей — дорогостоящая работа высококлассных пластических хирургов, оплаченная из глубокого кармана их общего папика — пожилого извращуги, пожелавшего чтобы его дряблое тело и вялый член ублажали две одинаковых во всем куколки. Кого, блин, волнует натуральность, если это просто на раз покувыркаться? И повторюсь, нет такого мужика на свете, что выбрал бы остаться с одной… даже такой, как Белоснежка, а не смотаться на несколько часиков в тесные объятия двух этих птичек. Даже немощный импотент поехал бы хоть позырить. А я не он и близко. К тому же этот их звонок в принципе был как Божье знамение. Ну или не Божие, по фигу. Но оно сработало однозначно и отрезвляюще и гласило: «Эй, придурок, ты что творишь? Неделя пролетела, как один день, в бесконечных потрахушках с ОДНОЙ и той же женщиной, а у меня от нее все так же башню отрывает и уносит. Охерительно плохой признак!».

И нечего было на меня так зыркать, будто я тварь распоследняя, блудливый кошак, нагадивший у нее на глазах посреди кухни. Со мной такое не работает. НЕ РАБОТАЕТ! А этот поганый привкус во рту… Ну так зубы почистить, и все пойдет. Не поможет это, выпью кофе покрепче, чтобы обрести ясность в башке почетче.

— Ушла и ушла, — пробормотал я, наткнувшись взглядом на браслет из ярких бусин, валяющийся на полу кухни. — Спасибо без скандала, нервы целы.

Но так-то могла бы и поорать. Я тебя неделю тут это делать заставлял, трудился рук, языка и члена не покладая, а ты ушла, как типа отряхнулась от херни незначительной. Спасибо за обслуживание, я дальше пошла. Думаешь, тебя еще кто здесь так же ублажить сможет, Белоснежка? Ха-ха! Кишка тонка и не только она! Но мне глубоко, вот прямо совсем-совсем плевать на все это. Разве что не откажусь поржать над потугами какого-нибудь местного мачо переплюнуть меня и твоих попыток найти мне замену. Я незаменим и неповторим, Белоснежка, но ты свой шанс упустила, хлопнув этой долбаной дверью и махнув своим чертовым хвостом.

А ведь могла бы… Ну не знаю… Попробовать меня соблазнить на остаться и продолжить. Не то чтобы я повелся. На минуточку, там Кети и Менди и их огромные сиськи, но взять и уйти…

Все, забил!

Есть дома, а тем более готовить желание пропало начисто. На кой, если некому наблюдать за твоим обнаженным выпендрежем? Я же не сам себе клоун. А ведь могло все закончиться замечательным десертом из разложенной на столе и тщательно вылизанной и оттраханной Белоснежки. А раз кто-то сама дура и отказалась от этого, то и хрен с ним. А ты, сучок предательский, взял и лег!

И на этот раз мой неугомонный последнее время член проявил поразительную покорность. Лег, да так, что наотрез отказался даже голову приподнять и поприветствовать налетевших на меня и тут же присосавшихся к свежевыбритым щекам Кети и Менди своими гиперпухлыми и какими-то уж очень твердыми губами. Ты чего тут выделываешься, скотина, уныло повисшая? Тебе что до губ их, если Кети тебя по самый корень заглотить в состоянии? Или это Менди? Да не похрен ли! Главное, что Полина и близко для тебя такого не вытворяла. Целовала и ласкала, да, неумело, но с таким энтузиазмом и напрочь одурманенным взглядом, будто от самого этого процесса получала кайф сродни моему собственному…

Глубокая глотка Кети! Белоснежка, досвидос!

Не шевельнулся предательский гад, и когда конфетки сбросили одежки, оставшись лишь в супермикробикини. Ленивая невежливая скотина! Совесть твоя где, меня так позорить? Еще и зевота эта лезет, сдерживать чуть рот не порвал.

— Марк, я уже и забыла за это время, какой ты красавчик, — промурлыкала… та, что в золотистом купальнике, притираясь своими громадными сиськами ко мне со спины.

— Зато я прекрасно помнил вас, куколки мои, — ответил, подавив очередной зевок, прозвучав даже для своего слуха неубедительно.

— Помнишь, как мы зажгли в прошлый раз, мм-м? — проурчала близняшка в тряпочках цвета серебра, подплывая ко мне спереди и опуская ухоженную ручку с ярким маникюром к ширинке. Где по вине подлого саботажника по-прежнему никаких шевелений.

— Минуточку, птички мои, — выскользнул я из этих тисков плоти. — Надо якорь бросить и еще кое-что сделать. А вы тут располагайтесь с комфортом.

Еще не хватало, чтобы женская рука лапала мой член, когда эта сволочь притворяется дохлым. Не было такого позорища и не будет! Проснись уже!

— Иди-и-и к на-а-ам! — призывно раскинулась на покрывале прямо на палубе Кети, избавившись от верха, а Менди встала на четвереньки, виляя круглой задницей.

Ты в какое меня положение ставишь, тварь ленивая?

Торопливо, чтобы скрыть отсутствие интереса, я плюхнулся на живот между супергорячими, к сведению некоторых внизу, девочками и такими прелестями, что сдохнуть от счастья можно!

— Мур-р-р, наш страстный котик хочет массажик? — Мне чуть пониже поясницы сразу взобралась одна из близняшек, принявшись потираться откровенно влажной промежностью и нежно разминать плечи.

— Маса-а-ажик! — вторила ей подружка, улегшись на покрывале так, чтобы мне открылся прекрасный вид между ее ног, и отодвинув и так больше похожую на нитку полоску блестящей ткани запустила туда пальцы, нарочно раскрывая половые губы пошире.

Вот как надо мужика-то заинтересовывать, Белоснежка!

— Ма-а-арк! — визг ввинтился в мои уши, заставляя вскинуться на месте, ошалело оглядываясь и скинув с себя тяжесть чужого тела. — Ты уснул!!!

— Ничего подобного! — просипел, уставившись в разгневанное лицо женщины, что только что развлекала меня эротическим шоу. — Вам показалось!

— Ты храпел! — обиженно пропищала вторая псевдоблизняшка.

— Я вообще никогда не храплю! — праведно возмутился, подрываясь с места и заметавшись по палубе в якобы занятости. Да что я уже второй раз за сегодня веду себя как суетливая истеричка?

— Послушай, котик, если у тебя небольшие проблемки с тем… ну ты понимаешь, чтобы стать твердым для нас, то мы могли бы попытаться тебе помочь. Нам не привыкать, мы в этом достаточно практиковались.

— Нет у меня проблем с… этим! — огрызнулся, покосившись на неожиданно вдруг таких раздражающих силиконовых красоток. При мысли, что они станут снисходительно ухмыляться, накачивая ладошками или ртом мой вялый член, как сто пудов это делают для своего не первой свежести папика, аж затошнило.

— Тогда, может, таблеточку? У нас всегда с собой.

— Писец, может, еще ложку привязать?! — прошипел по-русски сквозь зубы, моментально вспомнив комедийное шоу Полины в участке. — Накаркала, зараза! Не Белоснежка ты, а ведьма вредоносная!