На поле главный тренер дает свисток. Когда игроки собираются вокруг него, он читает лекцию о сексуальных домогательствах. Это то, что заставит парней обозлиться на меня еще больше... Все глаза на мне, и я хочу исчезнуть до тех пор, пока он не закончит. Из-за этих взглядов я даже не слышала напутствующую речь перед разминкой. Это закрытая тренировка, поэтому родителям и скаутам не разрешено сегодня присутствовать. Никто из парней не становится рядом со мной и не разговаривает.

Тренер Беннет велит кикерам отрабатывать технику в течение нескольких часов, а затем после обеда бить по мячу начиная с линии ворот. Он увеличивает расстояние на ярд после каждого успешного удара. Я — лучшая в группе, пока тренер Беннет не ставит квотербеков в качестве холдеров, чтобы мы могли попрактиковаться в ударах по мячам, а они потренировались быстро реагировать на ситуации с трехочковыми бросками.

Лендона назначают моим холдером. Он не спеша идет ко мне с высокомерной ухмылкой на лице. Я бы хотела попросить тренера Беннета подобрать мне другого холдера, но никто не любит игроков, которые чем-то недовольны. Что я скажу ему? Что Лендон — мой бывший парень, и я не хочу с ним играть? Он, скорее всего, рассмеется мне в лицо и отправит паковать вещи.

Футбол не для слабых телом или духом.

Я могу сделать это. Я смотрю вокруг на других кикеров, которых вызвали первыми. Они на вершине своего мастерства, как специально обученные машины, которые знают, что и когда делать. Куча парней, о которых я только слышала, но никогда не встречалась на поле, мини-знаменитости с большим эго в соответствии с их талантом. Я могу себе представить, что здесь все играют на уровне колледжа и выше.

Когда Беннет вызывает меня и Лендона, я готова к попытке совершить идеальный удар правой в центр ворот, но Лендон в последний момент наклоняет мяч, и я промазываю, после того как бью по вершине мяча, вместо «сладкого пятнышка». Он делает это так ловко, что никто больше, кроме меня, не смог заметить, если, конечно, это не было снято на видеокамеру, чтобы было возможно воспроизвести запись в замедленной съемке.

— Ты трахаешься с Дереком? — бормочет он, когда я занимаю позицию для повторной попытки.

Я игнорирую Лендона и концентрируюсь. На этот раз Лендон перестает удерживать мяч в последнюю секунду, а я полностью пропускаю это и жестко приземляюсь на задницу.

— Ох, нет! Ты в порядке? — спрашивает Лендон, имитируя беспокойство. Он подает мне руку, чтобы помочь встать, но я отталкиваю ее.

— Держи этот чертов мяч так, чтобы я могла ударить по нему, — кричу я, как только встаю на ноги.

Он крутит кулаками перед глазами, будто потирая их.

— У-у-у! Тебе жалко саму себя, потому что ты и твоя команда проигрываете без меня?

— МакНайт на скамейку запасных. Хансен, замени МакНайта! — кричит Беннет.

Пока Чарли Хансен бежит по полю, чтобы заменить Лендона, двое квотербеков дают друг другу пять и разбегаются.

Я занимаю позицию, а Хантер делает захват. В последнюю секунду он наклоняет немного мяч так, чтобы я не могла правильно по нему ударить. Это полный провал. Я слышу смешки от парней, наблюдающих со скамейки запасных.

За ужином я сижу за столом в одиночестве. Я огорчена, устала и полностью разбита.

Следующие два дня — повторение первого. Я состою в команде, но никто из парней со мной не разговаривает. Я идеальна, когда подаю мяч с метки, но когда парни держат для меня мяч, ничего не получается. Каким-то образом Лендону удалось подговорить всех против меня.

В среду, после вечерней тренировки, главный тренер Смарт зовет меня в свой кабинет. Он находится в главном здании, рядом с тем местом, где я регистрировалась в первый день. Как только я вхожу в кабинет, все еще одетая в футбольную форму, вижу тренера Беннета, стоящего рядом с тренером Смартом с моими результатами за день.

— В чем проблема, Паркер? — спрашивает меня тренер Смарт. — Мы пригласили тебя сюда, потому что видели потенциал. Не многие игроки женского пола минуют уровень старшей школы, но мы подумали, что у тебя есть все необходимое, чтобы добиться успеха, — он указывает на результаты. — Сказать, что мы недовольны твоей игрой — еще мягко сказано.

— Я тоже недовольна своей игрой. Парни специально мешают мне.

Никакого сочувствия или понимания — только сильное желание тренера выжать как можно больше из своих игроков.

— Тебе следует разобраться с тем, как играть, невзирая на закулисные драмы. Всегда найдутся парни, которые захотят организовать неприятности и выставить других игроков в худшем свете. Каждый человек может быть выше этого и найти способ выполнить поставленную задачу. В оставшуюся часть недели у нас будут тренировочные игры, а в пятницу вечером большая игра. Там будут родители, скауты и СМИ... короче, все приедут. Если ты хочешь отступить и поехать домой, просто скажи.

— Я не хочу ехать домой.

— Ты ведь не просто так сюда приехала?

Я киваю.

— Да, тренер, это так, — я просто забыла об этом.

— Отлично. Значит так, — он наклоняется вперед, — если ты хочешь сыграть в пятницу без досады на себя и эту программу, то у тебя есть два дня, чтобы взять себя в руки и понять, как сделать так, чтобы ребята захотели тебя видеть в своей команде.

Я сглатываю, но комок застревает у меня в горле.

— Да, сэр.

Позже, выйдя из его кабинета, я говорю себе, что не важно почему и как я оказалась тут — я здесь и нуждаюсь в том, чтобы доказать себе, что теперь стою большего, чем когда-либо. «Ты можешь сделать это». Я снова и снова молча прокручиваю в голове слова Дерека, в надежде, что смогу поверить в них.

Я собираюсь покинуть здание, когда останавливаюсь посмотреть на висящие стене фотографии игроков, которые участвовали в программе лагеря «Элит» и сделали карьеры в НФЛ. У них даже есть «стена славы» с фотографиями ведущих игроков.

Я стою и прищуриваю глаза, глядя на одно из фото на стене. Нет, этого не может быть. Ниже прикреплена маленькая позолоченная табличка, на которой выгравированы слова: «Дерек Фицпатрик (Фиц) — самый ценный игрок». Выше таблички фотография игрока, подпрыгивающего над кучей лайнменов, чтобы заработать тачдаун.

Самый ценный игрок в «Элите»? Это не может быть тот Дерек Фицпатрик, который не смог бы закрутить мяч даже для того, чтобы спасти свою жизнь. Тот Дерек Фицпатрик, который заставляет мои внутренности плавиться каждый раз, когда я с ним. Тот Дерек Фицпатрик, с которым я практически занялась любовью в палатке.

Я подхожу ближе к фотографии. Ошибиться невозможно — это Дерек. Его глаза, его сосредоточенный взгляд,.. самоуверенная кривоватая улыбка. Его так знакомые мне теперь черты лица.

Я знаю Дерека несколько недель. Я спала с ним в одной постели. Я влюбилась в него... и все же он уверял, что я никогда не видела его настоящего, того, что скрывается за всей этой кучей лжи.

Боль в середине груди подпитывается тем, что я думаю, как Дерек просто стоял и слушал меня, хотя я подчеркивала тот факт, что Лендон бросил нас, и мы остались без нормального квотербека. Он знал, что я была готова сделать все, лишь бы найти приличного квотербека для Фримонта. И все же, он ни разу даже не намекнул, что является квотербеком, «самым ценным игроком».

Ко мне подходит тренер Беннет. Я указываю на оскорбительное фото.

— Насколько он был хорош?

— Фиц? Он был лучшим квотербеком из тех, кого я встречал. Есть ребята, которые рождаются играть в футбол. Фиц был одним из них. С его талантом и способностью просчитывать защиту он обыгрывал всех.

— Что с ним произошло?

Тренер Беннет пожимает плечами.

— Он перестал играть и больше не приезжал. Черт, мы все были в шоке. Я не встречал никого другого с таким природным талантом.

— А что насчет Лендона МакНайта?

Тренер Беннет кивает.

— МакНайт вполне достоин.

— Он лучший игрок штата и в прошлом году был практически непобедим, — говорю я ему.

— Основная задача в том, чтобы быть непобедимым, а не практически непобедимым. Верно?

Я киваю.

— С должной подготовкой и практикой МакНайт на верном пути, — он указывает на фотографию Дерека. — В девятом и десятом классах Дерек Фицпатрик приводил свою команду к чемпионату штата.

Это высказывание задерживается в воздухе. Дерек играл на чемпионате. Вау. Каково это — играть на чемпионате штата. Дерек знает.

Вернувшись в общежитие, я беру телефон и набираю: «Дерек Фицпатрик футбол». Первыми идут статьи об одаренном мальчике-футболисте, привлекшем внимание первого дивизиона в четырнадцать лет. Уже в десятом классе он получил три предложения полной стипендии в колледж после окончания школы. Другая статья называется «Дерек Фицпатрик — одаренный квотербек». В конце фотография мальчика-вундеркинда.

Я прохожу по ссылкам на статьи, каждая из которых еще более впечатляющая, чем предыдущая. Трудно поверить, что у человека, занимавшего в последнее время все мои мысли, было тайное прошлое, которое он так и не раскрыл. За эти несколько недель его никогда не посещала мысль играть со мной за Фримонт?

Это предательство ранит глубже, чем то, как поступил Лендон. Мы с Лендоном встречались, но теперь я знаю, что это было поверхностно. Он никогда по-настоящему не любил меня. Я пыталась заполнить в своей жизни пустоту, с которой жила. Он играл со мной как с дурочкой и плел интриги с Бонком из Фэрфилда.

Правда, Дерек поигрался со мною, как с еще большей дурочкой. Он сказал: «Ты можешь сделать это». Что он имел в виду, может это была одна из его шуток?

Мы договорились не лезть в дела друг друга, но так не пойдет. Я вызываю такси. Дома тренер Диттер всегда говорил, что надо играть чисто.