На обложке красовалась горячая красотка в костюме кролика из «Плейбоя», восседающая на новеньком супербайке «Yamaha YZF-R1». Мотоцикл был отполирован начисто, словно пустынное шоссе после первого дождя: лазурно-голубая краска и куча хромированных деталей, способных ослепить любого чувака, который приценивался к этому сокровищу, вместо того, чтобы просто вскочить и нажать на газ. Четырехцилиндровый, с шестнадцатью клапанами двигатель был просто чудом техники, с его усовершенствованным коленчатым валом, титановыми шатунами и компактными камерами сгорания. Эта сексуальная зверюга весила около двухсот килограммов. Я бы отдала свою левую грудь, лишь бы владеть такой красотой. Ну ладно, вру. А может, и нет.

На глазах у меня выступили слезы. Черт, у меня была лучшая на свете подруга.

– Спасибо, Джин, – произнесла я дрожащим от наплыва чувств голосом.

Она закинула одну миниатюрную, идеально подтянутую ногу на другую, откинулась назад и широко распростерла руки.

– Ну, давай, делись новостями. Где наш малыш-серфингист? Почему он не здесь?

Стоило услышать этот простой вопрос, как снова мне на плечи навалился весь земной шар. Я звонила Джуди, экономке Уэса, и даже его сестре Джианне, и матери Клэр. Ни одна из них ничего о нем не слышала, и все три начали беспокоиться. Им не казалось столь необычным, что Уэс вне зоны досягаемости, порой они не получали известий от него целый месяц, но то, что он не позвонил мне, заставило их насторожиться. А меня? Не настолько. В первую очередь потому, что мы уже дали обещание хранить верность друг другу, и я переехала в его дом. Мы с нетерпением ждали момента, когда сможем быть вместе. Он должен был встретить меня дома после того, как я вернусь из Техаса, а позже я надеялась, что перехвачу его до встречи с клиентом номер девять. Но все было глухо.

В конце концов, я позвонила Дженнифер, жене режиссера его фильма. Она была на последнем месяце беременности, так что ее муж не поехал с Уэсом, и это также объясняло необходимость отъезда Уэса и то, почему его отсутствие так затянулось. Оказалось, что он взял на себя роль режиссера-постановщика. Последней весточкой, полученной мужем Дженнифер, был звонок от помрежа. Тот сказал, что все идет гладко, но покрытия сети нет, так что им не удается позвонить по телефону или выйти в Интернет. Они были где-то глубоко на островах Юго-Восточной Азии с небольшой съемочной группой из пятнадцати человек, в числе которых оказалась Джина ДеЛука. Это было вполне логично, что, однако, не помешало моему сердцу болезненно сжаться, а зубам заныть. Я знала, что ее персонаж, согласно сюжету, находится в центре любовного треугольника, так что сейчас, когда один из актеров выбыл, приходится переснимать все сцены; однако это не отвечало на вопрос, когда они вернутся со съемок, или почему Уэс не может найти способ связаться со мной.

– Все, что мне известно, – он где-то глубоко в Азии переснимает материал, но другой информации пока не поступало.

– Он должен быть здесь, Миа. То, что его нет, не прибавляет очков к его рейтингу лучшего-друга-на-свете. И с каждым днем отсутствия он поднимается все выше и выше в моем черном списке.

Я вздохнула и потерла затылок и шею, пытаясь размять хотя бы часть напряженных мышц.

– Поверь мне, он был бы здесь, если бы знал, что происходит. Голосовая почта на его телефоне полностью забита. Там даже звонок уже не проигрывается – сразу переходит к сообщению, что места для записей больше нет, попробуйте снова позже.

– Думаешь, случилось что-то серьезное?

Ее взгляд смягчился, а хорошенькие губы плотно сжались.

Я посмотрела в окно, а потом перевела взгляд на папу. Как бы больно мне ни было это говорить, я призналась, что предчувствия у меня самые скверные.

– Да, Джин. Думаю, случилось что-то по-настоящему плохое, и никто ничего не знает.

– Может, надо позвонить в полицию или вроде того?

– Пока слишком рано, чтобы судить. Я спросила у его родственников, и они сказали, что не хотят скандала в прессе, если какая-то информация просочится от копов, но, говоря откровенно, мне начхать. По-моему, чем больше людей знают о его пропаже, тем лучше, но, может, это эгоистично с моей стороны. Я недостаточно знаю о киноиндустрии, чтобы понять, насколько это необычная ситуация. Может, я реагирую слишком остро. Уверена, все в порядке. В полном порядке.

Я дважды повторила это, чтобы убедить саму себя, хотя и не могла отделаться от терзавшего меня дурного предчувствия.

Джин сложила руки в замок, локтями оперлась на колени, а подбородок положила на сцепленные пальцы.

– И что ты собираешься делать?

Она явно не хотела задеть меня, но осознание того, что сделать я ровным счетом ничего не могу, пронзило мне сердце как будто стрелой. Мой любимый пропал, три недели находился без связи с внешним миром, и никто ничего о нем не слышал. И, хуже того, казалось, что я единственный человек, которого это тревожит. Может, как раз это и означало, что я делаю из мыши слона.

Пожав плечами, я откинулась на спинку стула, положила голову на твердый пластиковый край и уставилась в потолочную плитку.

– Не знаю. Макс хочет позвонить Аспен Рейнольдс, своей подруге…

– Постой, что? Перемотай-ка назад. Дай обратный ход! Той самой Аспен Рейнольдс? Аспен Брайт-Рейнольдс из AIR Bright Industries? Невероятной красотке блондинке со здоровенным мужем-ковбоем, полной ее противоположностью? И с самой очаровательной малышкой на свете по имени Ханна?

– Э-э, да. И, кстати, довольно странно, что ты столько знаешь о женщине, с которой я недавно встречалась.

Джин вскочила.

– Ты с ней встречалась?

Вскинув руку ко рту, она встала в одну из своих самых стервозных поз. Ох нет, бога ради, только не сегодня. Выступления Джин можно было выдержать лишь в небольших дозах, а сегодня мне не хватало душевных сил, чтобы справиться еще и с этим.

– Не могу поверить. Стоит тебе попасть в ситуацию, когда ты можешь реально помочь мне, своей лучшей подруге, своей шлюшке-потаскушке, почему-то оказывается, что меня зовут Незнайка! В смысле я такую не знаю!

Я прижала обе ладони к вискам.

– Джин, объясни, почему мое знакомство с Аспен тебя так зацепило?

Она издала нечто среднее между стоном и хрипом.

– Она самая заметная фигура в этом бизнесе. Модели, журналы, актрисы, большие шоу в Вегасе…

Последнее она особенно подчеркнула.

– Значит, она заправляет какими-то шоу, и ты хочешь в них попасть? – прямо спросила я, чтобы поскорей докопаться до причины ее обиды.

Чем быстрей я с этим покончу, тем лучше.

– Ты говоришь так, будто я жадная эгоистка или что-то вроде того. Серьезно, Аспен возглавляет кучу всего и в кино, и на сцене. Все ее знают. Она одна из богатейших женщин в мире, и ей всего тридцать!

Ее голос становился все громче от возбуждения.

Я вспомнила нашу встречу с длинноногой блондинкой на ранчо. Она вела себя очень мило, была прекрасно одета, но на ногах у нее были сланцы. Я сразу же поняла, что она вынуждена одеваться сообразно своему положению, как и все мы, но не прочь и насладиться простыми домашними радостями после долгого рабочего дня. К тому же блондинка жила на скромном ранчо где-то у черта на куличках, неподалеку от Далласа, и была ближайшей соседкой Макса. Они владели неплохим ранчо, но ничего похожего на шоу «Стиль жизни богатых и знаменитых» или прочего в таком роде. Приятный деревенский уголок с чудесной землей, лошадьми, несколькими бычками, но в основном просто тихое местечко, где может спокойно жить небольшая семья из трех человек.

– Она показалась мне довольно-таки нормальной.

Джинель рассекла воздух кулаком.

– Она не нормальная. Идеальная, да. Нормальная, нет. Она в самом буквальном смысле предмет моего обожания, если говорить о девушках.

– Я думала, что я предмет твоего обожания, – прищурившись, ответила я и обиженно надула губы.

Джин рассмеялась и плюхнулась обратно на стул, что несколько рассеяло напряжение.

– Она мой предмет обожания из мира фантазий. Как думаешь, сможешь меня ей представить?

– Ага. Если мы когда-нибудь будем на ранчо у Макса, и они окажутся дома, конечно же, смогу.

Она хлопнула в ладоши и мечтательно уставилась на стену у меня за спиной.

– Это было бы великолепно.

Ну, как ей угодно.

– У тебя шарики за ролики заехали.

– М-м-м-м, шарики, – сладострастно простонала она.

* * *

На следующий день мой телефон зазвонил в тот момент, когда я вытаскивала из отправленных отцу букетов завядшие цветы. Маргаритки, которые Джуди Крофт послала от имени Уэса – хотя Уэс все еще понятия не имел, что происходит, – пока держались. Их хорошенькие белые лепестки и желтые сердцевинки напоминали мне о лучших временах. Я надеялась, что это можно воспринять как метафору прочности наших с Уэсом отношений и любви, и, что еще важнее, его жизни.

Я взглянула на экран, где значилось «Номер не опознан», и ответила на звонок.

– Алло?

– Миа Сандерс? – спросил женский голос в трубке.

– Да, она самая. А кто говорит?

Тонкие волоски у меня на затылке встали дыбом. Что-то было не так. Подобное я уже ощущала прежде, когда звонили из больницы насчет папы – и сейчас у меня появилось то же самое чувство.

– Это Аспен Дженсен. Помнишь, мы как-то сидели у… – начала она, но я ее перебила.

– Да, привет. Извини, Аспен. Не узнала твой голос по телефону. Чем могу помочь?

В трубке долго молчали.

– Миа, не знаю, как тебе это сказать, но Макс попросил меня выяснить, где Уэс.

Ужас. Две стены черного, необоримого ужаса сплющили меня с двух сторон, словно металлические пластины. Я почувствовала, что задыхаюсь.

– Знаю. Он мне сказал. Спасибо, что использовала свои связи. Ты что-нибудь выяснила? – спросила я, уже зная – просто зная – то, что она скажет, причинит мне боль.

– Миа, дорогая, его команда, вся съемочная группа, пропала без вести. Ну, то есть не совсем вся. Мой агент узнал, что во время съемок на одном из островов в Юго-Восточной Азии появились три лодки, заполненные вооруженными людьми. Как выяснилось, это были члены одной из радикальных религиозных террористических группировок. Эти вооруженные люди высадились на берег и заявили, что они очищают родную землю, и готовы преподать всем урок на примере американцев.