Невозможность поделиться новостями с Уэсом плохо сказывалась на мне. За короткое время я привыкла во всем полагаться на него. Может, так и происходит, когда любишь кого-то по-настоящему. Два человека настолько полагаются друг на друга, что никакая другая поддержка этого не заменит. Конечно, в Вегасе у меня оставалась Джин, но пока что мне не хотелось переваливать на нее еще и это. К тому же Мэдди заслуживала того, чтобы я сообщила ей все раньше, чем своей лучшей подруге. Это влияло непосредственно на нее, а я все еще не придумала, как помягче сказать ей, что Максвелл – наш единоутробный брат. Однако я успела стянуть ее расческу и потребовать у Макса, чтобы его люди провели такой же ДНК-тест. Мне хотелось получить какой-то официальный документ, подтверждающий, что Макс кровно связан с ней. Не то чтобы я не верила, что это правда. Черт, да чем больше времени я проводила с этими двумя, тем сильней чувствовала себя третьей лишней.

Они были похожи не только внешне – одинаковыми были даже их жесты, то, как они наклоняли голову, когда размышляли, и то, как постоянно запускали пальцы в волосы, просто на автомате. То, как они легко и часто улыбались. Между этими двумя было что-то общее, чего я не могла уловить. И не хотела. Мэдди всегда была только моей, и вот теперь мне придется ею делиться. Хотя, конечно, я не могла не признать, что Макс просто чудо.

Он уже обращался со мной как с младшей сестрой, хотя, конечно, уступал во всем, что касалось Мэдди. К счастью, он уважал наши отношения и то, чем я пожертвовала ради нее за все эти годы, и не пытался растоптать это. Однако каждый день переспрашивал, когда же мы ей все расскажем. У нас оставалось два дня до их с Мэттом отъезда и еще пара до того, как я отправлюсь обратно в Малибу. К тому моменту я даже не была уверена, что Уэс окажется там. И я не представляла, как буду себя чувствовать одна в этом огромном доме. Конечно, предполагалась, что сейчас это и мой дом, но у меня было недостаточно времени, чтобы ощутить его своим. Пока что больше смахивало на место, где я могу повесить шляпу в промежутке между двумя клиентами. Но когда-нибудь, конечно, я оставлю там свой отпечаток.

В дверь моей спальни постучали.

– Войдите.

Я закрыла дневник, куда записывала свои мысли, и улыбнулась ввалившемуся в комнату Максу. Он был таким здоровенным, что почти заполнил собой дверной проем, но удивило меня не это, а шедшая следом за ним женщина. Это была адвокат Ри Си Зайас. Проклятье, как же шикарно она выглядела. Я была в леггинсах и майке, с собранными в лохматый узел волосами и без макияжа, а она явилась в красном деловом костюме и помаде такого же ярко-алого оттенка. Мягко взглянув на меня угольно-черными глазами, она вошла и поставила свой портфель на кровать.

– Э, что происходит? – спросила я, переводя взгляд с Макса на Ри.

– У меня есть поразительная информация по тому ДНК-тесту, который вы и мистер Каннингем запросили в отношении мисс Мэдисон Сандерс.

От того, как она это произнесла, холодок страха пронесся по моему позвоночнику, заставив меня резко выпрямиться.

– Что, в чем дело? С ней же все в порядке, да?

Я понятия не имела, какая медицинская информация может содержаться в ДНК-тесте (и есть ли она там вообще), но даже при простом упоминании чего-то «поразительного» мои пальцы рефлекторно сжали одеяло.

Макс присел рядом со мной и положил руку мне на плечо.

– Ласточка, расслабься. Мэдди в полном порядке. Шокирует то, что мисс Зайас обнаружила в тесте, и что касается нашей генетики. Сейчас она расскажет все тебе лично, а я хотел присутствовать при этом, чтобы ты знала – я с тобой на каждом шагу этого пути.

Сглотнув, я вцепилась в его руку, а обе своих поднесла к груди.

– Макс, ты пугаешь меня.

Его плечи поникли и, прижав ладонь к моей щеке, он ласково поцеловал меня в лоб.

– Все хорошо. Все в порядке.

Он откашлялся.

– Давайте, мисс Зайас, поделитесь с нами тем, что вы обнаружили.

В комнате воцарилась мертвая тишина. Даже сам воздух вокруг меня, казалось, загустел и окутал все вокруг липким туманом, пока адвокат вынимала из портфеля пачку документов и раскладывала их на кровати.

– Будет проще, если я покажу вам.

Она вытащила три листка бумаги и выложила аккуратным рядком передо мной так, что я могла видеть все три сразу. На первом стояло мое имя, на втором – имя Максвелла Каннингема, на третьем – Мэдисон Сандерс. Это были те же распечатки, что она показывала на плоском экране на собрании, состоявшемся на прошлой неделе. Черточки и квадратики, знакомые мне лишь по тому слайду.

– Видите, вот тут ваши генетические маркеры совпадают с маркерами мистера Каннингема?

Я кивнула. Потом, перейдя к листку Макса, она указала на результаты теста Мэдди.

– А теперь видите, как совпадают эти генетические маркеры?

Два листка выглядели почти идентично, словно их печатали под копирку.

– Да. И что это значит? – нахмурилась я, пытаясь сложить все фрагменты мозаики в единое целое.

– Хорошо, а теперь сравните свои с маркерами мисс Мэдисон Сандерс.

Она передвинула мой листок вплотную к листку Мэдди. Не все квадратики совпадали, хотя совпадений было довольно много. Я пожала плечами.

– Что это значит?

Макс погладил меня по спине, пока я судорожно пыталась найти ответ на вопрос. Эти двое явно ждали, что я пойму все без лишних объяснений.

Ри Си вздохнула.

– Мисс Сандерс, мы для верности три раза переделали тест. Мистер Каннингем затребовал три теста, чтобы ни у кого не возникло сомнения в результатах.

– И? – тряхнула головой я. – Давайте уже колитесь. Мы и так знаем, что Мэдди – тоже сестра Макса. Что тут такого неожиданного?

Макс закрыл глаза, но предпочел дождаться ответа адвоката.

– Мисс Сандерс, это показывает, что Мэдисон Сандерс и Максвелл Каннингем родные брат и сестра. У них общие мать и отец. У вас с ними одна и та же мать, но другой отец.

Мир вокруг меня застыл. Каждая мышца, каждый вдох, каждый атом внутри меня встали на паузу. Несколько секунд в глазах то темнело, то снова прояснялось, а сердце стучало так сильно, что мне показалось, будто кто-то встал мне на грудь.

– Боже, она теряет сознание!

Это было последним, что я услышала, прежде чем погрузиться в черноту.

* * *

Проснувшись, я обнаружила, что левому боку жарко, а правая рука совершенно занемела. Что-то вцепилось в мою правую руку мертвой хваткой, в то время как левая сторона тела поджаривалась, как в адской топке. Моргнув пару раз, я уставилась на потолок гостевой спальни ранчо Каннингемов. В комнате стало темней, чем я помнила, – единственным источником света была неяркая лампа в углу.

Неподалеку раздавалось какое-то бормотание. Оно звучало то тише, то громче, словно обрывки разговоров, разносимые ветром. Напрягая слух, я разобрала, что звук доносится справа.

– Пожалуйста, пусть она поправится. Я не могу потерять ее сейчас, когда только что отыскал. Я не могу потерять ее сейчас. Не могу. Пожалуйста, пусть она поправится.

Это шептал Макс. Повернув голову, я увидела, как он склонился над кроватью, положив голову на наши соединенные руки. Он стиснул мою ладонь так крепко, что кровь в ней, кажется, перестала циркулировать. Я пошевелила пальцами, и Макс вскинул голову.

– Слава богу!

Он передвинулся к изголовью кровати и осыпал мой лоб поцелуями. Губы у Макса были сухие, а глаза, когда он снова выпрямился, влажно блеснули.

– Ты напугала нас до чертиков. Пролежала в отключке целый час.

Я попыталась перевернуться, но что-то тяжелое по-прежнему давило на левый бок. Обернувшись, я увидела Мэдди, прикорнувшую рядом и крепко обнимающую меня рукой за талию. Ее голова покоилась на моей грудной клетке, а теплое дыхание щекотало шею.

– Что произошло? – шепнула я, не желая разрушить очарование момента.

Прошло уже много времени с тех пор, как мы с моей девочкой лежали, вот так обнявшись.

– Ты упала в обморок, а потом он перешел в усталый сон. Я даже пригласил врача, живущего неподалеку, осмотреть тебя. Он сказал, что с тобой все в порядке, просто ты очень глубоко спишь. Объяснил, что иногда организм поступает так, когда мозг не в состоянии переварить поступившую информацию. Извини, Миа. Я не представлял, что сказанное Ри так на тебя повлияет.

– Чепуха, – покачав головой, ответила я. – Я в порядке. Просто долго не высыпалась, потому что переживала из-за всего этого.

Я неопределенным жестом обвела комнату, но он понял, что я имею в виду.

– И я беспокоилась о своем парне. Он несколько дней не отвечал на звонки и сейчас находится где-то на съемках в Азии. Потом твоя адвокатша все это на меня вывалила, и, наверное, я просто вырубилась.

Макс опустил веки с сочувственным и понимающим видом. Мэдди пошевелилась и, моргнув, распахнула глаза.

– Эй, ты в порядке? – спросила она, усаживаясь на кровати.

Расчесывая пальцами волосы Мэдди, я впитывала взглядом каждую черточку ее милого лица: глаза, так похожие на мои, маленький курносый носик и алые, как у херувима, губы. Неважно, что там и как – она все равно оставалась моей сестрой, пускай лишь наполовину. Что, кстати, ставило перед нами целый ряд новых проблем.

– Со мной все хорошо. Сядь поближе. Нам надо кое о чем с тобой поговорить.

Я сдвинулась к изголовью кровати и принялась теребить кисточки одеяла. Готова была поставить кругленькую сумму на то, что Синди сама его связала. Это меня ничуть бы не удивило. Она была идеальной фермерской женой, прямо как с картинки. Макс уселся в ногах кровати и положил теплую ладонь мне на колено. Я начала привыкать к этому успокаивающему жесту своего старшего брата.

– Мэдди, милая, обнаружилась кое-какая информация о нас и о нашей семье.

– Какая? – нахмурившись, спросила она.

– Оказалось, что у нашей матери еще до нашего рождения был ребенок.

Мэдди отдернула голову и приоткрыла рот.