Поднимаясь по лестнице, мы услышали, как женщина сказала:

– …спасибо, мы были бы очень рады, если бы вы заехали в ближайшее время к нам на ужин.

– Вот так так, посмотрите только, кого к нам занесло, – заявил Макс, хлопнув себя по бедру и радостно ухмыляясь стоявшей на крыльце паре.

Мужчина развернулся, и его улыбка стала шире. Остановившись, я уставилась на аппетитнейшее лакомство, стоявшее передо мной. Сложением он напоминал викинга. Рыжевато-каштановые волосы, чеканный подбородок, ровные белые зубы и ровно столько щетины на подбородке, чтобы заставить девушку споткнуться на ходу. Рукава его облегающей рубашки поло охватывали пару мощных бицепсов, шириной больше моего бедра – а я была отнюдь не тростинкой. Его зелено-голубые глаза вспыхнули, когда он окинул меня взглядом. Следует признать, что осмотр он завершил намного быстрее большинства мужчин. В смысле я, конечно, не модель или что-то вроде того, но мне никогда не приходилось испытывать недостатка в мужском внимании, а что касается груди, то она и вовсе была весьма примечательна.

А этот обросший мышцами кусочек рая не пялился на меня, а просто смотрел. Мне так и захотелось надуть губки (и чтобы нижняя обиженно дрогнула), но тут блондинка развернулась. И я все поняла. Ее глаза пронзительно-голубого цвета напомнили мне гавайские воды у побережья Оаху. Эти глаза смотрели с фарфорово-белого лица с красными полными губами, высокими скулами и тонким носом. Если кратко, то это было одно из самых аристократически-прекрасных женских лиц, какие я видела в жизни. Ко всему этому прилагалась худощавая, но женственная фигура – и стало понятно, почему викинг смотрит лишь на блондинку. Каждые пару секунд он поглядывал на нее так, словно собирался откусить кусочек. В его взгляде чувствовался закипающий голод. Я знала это чувство, потому что Уэс смотрел так на меня – так, словно никогда не насытится. По легкой улыбке, которой отвечала на взгляды викинга блондинка, было понятно, что она в курсе его чувств.

На руке мужчины сидела самая очаровательная на свете малышка. Не считая, конечно, маленькой Изабеллы. Мы с Белл стали закадычными приятельницами. Сегодня, например, я проснулась оттого, что ее маленькая ручка теребила мои волосы, а сама обладательница руки лежала рядом со мной в постели.

– Как получилось, что у тебя челные волосы? – спросила она.

Я рассмеялась, протерла глаза со сна и сказала, что это из-за моей матери. Маленькие губки девочки сложились в форме буквы «О», когда она уловила, в чем связь.

– А у моего папы желтые волосы, поэтому у меня желтые волосы!

Не выдержав, я громко расхохоталась и сказала ей, какая она умная, после чего разрешила играть с любыми своими вещами, пока готовилась к поездке в офис с Максом.

– Хэнк и Аспен Дженсен, – Макс указал сначала на секс-промонабор в узких «Ранглерах», а затем на его жену, совершенное божье творенье, – и их дочь Ханна.

Он пощекотал животик малышки, и та радостно завизжала.

– А это моя сестра, Миа Сандерс.

Макс снова произнес это с куда большей гордостью, чем предполагала ситуация. Я пожала им руки и сильно обрадовалась тому, что Хэнк не сломал мою. Прекрасно, когда у мужчины крепкое рукопожатие, но при этом он соизмеряет силу с человеком, которому пожимает руку.

– Рада знакомству. Забавно, но вы знакомы с моей второй половинкой, Уэстоном Ченнингом, – сказала я.

Глаза Аспен вспыхнули. Когда я говорю «вспыхнули», это означает, что солнце взошло, птицы запели, и вокруг нас запорхали бабочки. Она была настолько хороша. Не будь она такой милой, я бы, вполне возможно, позвонила Джин и облила бы Аспен грязью, жалуясь на то, что все мужчины падают на колени перед такими стервозными красотками.

– Я просто обожаю Уэстона! – воскликнула она, прижимая обе руки к груди.

Муж, стоявший с ней рядом, заворчал – настоящее звериное рычание в стиле «Я Тарзан, ты Джейн».

– Что это за заходы на тему любви к другому мужчине, ангел мой?

Голос у него был смертельно серьезный, но Аспен просто отмахнулась.

– Я не знала, что он с кем-то встречается. Он такой милый и к тому же красавчик.

При этом замечании здоровенная ручища Хэнка снова легла Аспен на талию и подтащила блондинку обратно к груди мужа.

– А теперь ты намекаешь, что вожделеешь других мужчин, дорогая?

Аспен закатила глаза и похлопала его ладонью по своему животу.

– Мы никогда не встречались с ним, не целовались – ничего не было, кроме деловых ужинов и единственного танца… на нашей свадьбе, так что расслабься, большой парень.

Она подчеркнула слово «свадьба». Рука Хэнка поднялась с талии на ребра, в опасной близости от груди супруги. Аспен ахнула, когда он покрыл ее шею чередой поцелуев, совсем не смущаясь такого публичного проявления чувств, а, точнее, демонстрации своих прав на нее. Красавица закатила глаза и улыбнулась.

– Пещерный человек, – хрипло выдохнула она.

А затем двинула задницей, отталкивая его.

– Иди повозись с детьми и с Максом, а мы, девочки, посплетничаем.

Сжав зубы, он кивнул, но, едва она начала разворачиваться, как Хэнк обхватил ее рукой за шею, подтащил к себе и впечатал в ее губы поцелуй. Она вскрикнула, а затем заворковала и растаяла, полностью растворяясь в его объятиях. Глядя на это, я ощутила, как дико, до боли в каждой клеточке тоскую по Уэсу. Как будто с каждым уходящим днем расстояние между нами все росло. Я не знала, почему – то ли из-за того, что наши отношения были еще так новы, то ли мне действительно нужен был рядом тот, кто знал меня, как облупленную, знал, кто я на самом деле, и все равно любил. Из-за этого казалось, что нас разделяет целый мир, хотя, по-честному, это были всего несколько штатов и короткий перелет на самолете.

Синди провела нас через дом на заднюю веранду, где вентилятор лениво разгонял воздух, стояло несколько легких плетеных кресел и виднелся кувшин с какой-то розовой жидкостью.

– Розовый лимонад с капелькой спиртного.

Я обняла ее за плечи и, с улыбкой притянув к себе, заявила:

– Я готова в тебя влюбиться.

Ответ ее показался мне странным. Вместо того, чтобы рассмеяться, она пробормотала: «Надеюсь, так и есть», после чего отстранилась и захлопотала, разливая по бокалам щедрые порции фруктовой шипучки. Рядом стоял другой кувшин с изображением печальной рожицы на нем. Я указала на него и нахмурилась в полном соответствии с символом, нарисованным на нем смываемым маркером.

– Это для меня, – Синди погладила себя по округлившемуся животу.

С недовольной гримаской она добавила:

– Никакого спиртного еще два месяца.

Срань господня. Ей еще два месяца надо было проходить с животом, а он уже такой огромный. С другой стороны, я была недостаточно сведуща в таких вещах и не могла точно сказать, как должна выглядеть женщина на седьмом месяце.

Прежде чем усесться в кресло, я похлопала ее по спине.

– Незадачка.

– Что ж, все окупится, когда он появится на свет, – пожала плечами Синди.

Я была не из тех, кто отказывается от халявной выпивки – так что, сделав глоток, и с удовольствием почувствовала, как прохладный напиток со вкусом водки с лимоном растекается по моим вкусовым сосочкам. Это было не только вкусно, но и разрядило странную сегодняшнюю атмосферу, сделав ее более спокойной и легкой.

Рассевшись, мы начали разговор с общих тем: погоды и последних новостей моды (о которых я абсолютно ничего не знала). Аспен призналась, что всю одежду подбирает для нее персональный ассистент, который пришел бы в неистовство, если бы увидел ее сегодня в шлепанцах. Судя по всему, бедняга ненавидел их с такой яростью, что она не решалась с ним об этом заговаривать. Его имя ускользнуло от меня под влиянием алкоголя, который все сильней согревал мой желудок и все больше развязывал язык.

– Моя сестра Лондон тоже беременна. Близнецами! – заявила Аспен с такой радостью, что сразу стало понятно – ей действительно не терпится стать тетей.

Услышав слово «сестра», я вскочила, бросилась к своей сумочке и вытащила мобильник.

Синди встревоженно прищурилась.

– В чем дело? – спросила она.

– Ничего не случилось, – мотнула головой я. – Просто, когда Аспен заговорила о своей сестре, это напомнило мне о том, что я должна позвонить Мэдди. Я собиралась сделать это уже давным-давно.

– Кто такая Мэдди? – спросила хозяйка дома, положив руку на живот.

С того момента, как она уселась, Синди постоянно поглаживала свой живот то тут, то там. Я была слишком напряжена, чтобы спросить, зачем она это делает, и опасалась, что мой вопрос поставит ее в неловкое положение. Беременяшки – странный народ. Наверное, я тоже когда-нибудь на это решусь, если Уэсу, конечно, захочется завести детей. Еще один вопрос, который мне предстояло в будущем обсудить со своим новым бойфрендом. Но вообще-то мне нравилось, что нам предстоят эти серьезные обсуждения. С прежними своими парнями я ни о чем таком не говорила, а ведь считала, что на этих придурках свет клином сошелся. Я была такой идиоткой. Но теперь мне открылся новый путь, состоявший целиком из солнца, серфинга и секса в холмах Малибу с моим личным красавчиком-качком.

Хихикая так, как возможно только после двух водочно-лимонадных коктейлей, я ответила:

– Моя сестра, глупышка.

Синди побледнела, прижав руку ко рту. Ее глаза мгновенно наполнились слезами. Вот дерьмо. Что я сказала?

– У тебя сестра от той же матери? – спросила она надтреснутым голосом.

Я кивнула.

– Макс не упоминал об этом, – продолжила она, подавляя всхлип.

Что такое с этими людьми? Казалось, что упоминание слова «сестра» для них равнозначно нажатию красной кнопки, приводящей к эмоциональному срыву.

Не прерывая звонок, я ответила:

– Логично. Я сказала ему об этом только на прошлой неделе.

Синди встала так поспешно, что покачнулась. Аспен схватила подругу за руку, придержав ладонью ее живот.