– Мой папа угодил в беду. Большую часть времени он пьет не просыхая, но играет он постоянно. Обычно его доходов хватало ровно на то, чтобы оплатить съем жилья. Что касается остального – еды, оплаты коммунальных услуг и прочего, необходимого для комфортного существования, – то это приходилось оплачивать из других источников.

Глаза Максвелла сделались ледяными.

– И из каких же источников это оплачивалось, пока ты росла?

Я опустила подбородок и сосредоточилась на чае, который официантка поставила передо мной. Я старательно добавила туда целую гору сахара и выжала лимон.

– Обычно я подрабатывала, чтобы в доме был лишний цент. Покупала одежду для себя и Мэдди в местных секондах. Я очень аккуратно носила одежду, поскольку знала, что однажды она перейдет к ней. И знаешь, Мэдди ни разу не пожаловалась. Она лучшая из нас двоих, моя девочка.

От разговора о Мэдди у меня защемило сердце. Я решила, что, как только мы доберемся до ранчо, я ей позвоню. Прошло уже много времени, и мне надо было сообщить ей свежие новости – особенно то, что я съехалась с Уэсом. Может, удастся уговорить ее и Мэтта прилететь к нам на Рождество. Правда, это целиком зависело от того, где я окажусь на праздники. Мне все еще предстояло выплатить кругленькую сумму.

– Вы с ней, наверное, очень близки.

Он говорил серьезно и взволнованно – я уже начала узнавать этот его тон.

– Да, настолько, насколько могут быть близки двое людей. По большому счету мы все, что осталось друг у друга, когда мама исчезла, а папа пошел вразнос. Он так полностью и не пришел в себя после ее ухода.

Макс нахмурился и пробормотал что-то. Я могла бы поклясться, что он сказал: «Это чувство мне знакомо», но тут же отмахнулась от его слов. Он не знал нашу мать. С другой стороны, он говорил, что не знал и собственную – может, это и имелось в виду.

Последовала долгая пауза. Макс терзал свою бумажную салфетку, а я потерялась мыслями в прошлом. Вспоминала те случаи, когда нам с Мэдди очень пригодилась бы поддержка матери – женщины, с которой мы могли бы брать пример на пути взросления.

Официантка доставила нашу еду, и пару минут мы просто ели, довольствуясь молчаливым обществом друг друга. В конце концов, Макс откусил гигантский кусок своей энчилады, после чего отложил вилку. Прожевав и проглотив, он сцепил руки замком перед собой и опустил на них подбородок.

– Расскажешь мне о Мэдди?

Его голос прозвучал мягко, почти просяще.

Поскольку я была гордой мамой-медведицей, меня не надо было заставлять рассказывать о моей девочке.

– Мэдди, или Мэдс, как я ее зову…

Макс улыбнулся и снова взялся за вилку, словно хотел углубиться одновременно и в историю, и в свою трапезу.

– …она красавица. Длинные светлые волосы, очень высокая и стройная, и глаза, как у меня. Хотя с каждым днем она становится все более женственной.

– Она не брюнетка? – хмыкнул он, что показалось мне странным, но я не стала об этом говорить.

– Не-а, она моя противоположность.

Взглянув в ошеломленное лицо Макса, я внимательно присмотрелась к каждой из его черт.

– Знаешь, – рассмеялась я, – она больше похожа на тебя, чем на меня! Ты должен был выбрать ее на роль своей сестры!

Я снова хихикнула, и Макс стиснул зубы.

– А твой отец блондин?

– Нет, – покачала головой я, – у него тоже темные волосы. Думаю, Мэдс унаследовала это от нашей бабушки. По крайней мере, так говорил папа.

– Хм-м. Ну ладно, что еще? Ты сказала, что она учится в колледже?

Я чуть выпрямилась.

– Она будет ученой и доктором наук! – заявила я без тени стыда в голосе.

Мою младшую сестренку ждала удивительная жизнь, и я не могла бы сильнее гордиться ей.

– Похоже, это приводит тебя в восторг.

Склонив голову к плечу, я смотрела на то, как он размазывает свою еду по тарелке, потеряв к ней, похоже, всякий интерес.

– А почему нет? Всю свою жизнь я прилагала усилия для того, чтобы она стала кем-то выдающимся. Мне приходилось быть ее отцом, матерью и сестрой последние пятнадцать лет. И я плачу за ее обучение, мотаясь из штата в штат для этого и для того, чтобы спасти нашего отца.

Макс нахмурился и сощурил глаза.

– Расскажи мне, в какую беду попал твой отец. Ты говорила, что он игрок. Что-то произошло?

Я запихнула в рот кусок тостадо, наслаждаясь хрустом латука и смешением вкусов асадо, сыра, зеленой сальсы и бобов. Так вкусно. Макс терпеливо ждал, пока я прожую.

– Оказалось, что он задолжал кучу бабла кредитным акулам. Они избили его почти до смерти. До коматозного состояния. Подстерегли меня в больнице и сказали, что, если не получат своих денег, добьют его, а после его смерти примутся за меня и Мэдди. Они называли это «долгом по наследству».

Поерзав на стуле, я откинула волосы с лица.

– К сожалению, я знакома с ублюдком, одолжившим ему деньги. Он мой бывший, и он совершенно безжалостен. Если он не получит своих денег, то прикончит меня с той же легкостью, как папу и сестру. Поэтому я делаю все, чтобы вернуть ему долг.

– Сколько ты должна?

Нормальный человек удержал бы эту часть информации при себе, но меня уже достало хранить секреты. Иногда надо выплеснуть из себя все дерьмо, иначе рискуешь в нем потонуть.

– Миллион долларов.

Глаза Макса широко распахнулись.

– Знаю. Чистое безумие, да?

Макс прикрыл глаза и прислонил голову к стене кабинки.

– А тебе платят по сотне тысяч в месяц. Значит, выплачиваешь долг по частям?

Я прижала палец к носу.

– Молодец, Кэп!

Я рассмеялась, но Макс даже не улыбнулся.

– Так сколько ты еще должна?

Закинув в рот еще порцию вкуснятины, я задумалась над его вопросом.

– Четыреста тысяч, считая этот месяц.

– Так вот почему у тебя ничего нет на счету, – фыркнул он. – Каждый лишний заработанный цент ты отправляешь своей сестре, верно?

– И снова ты прав. У тебя получается все лучше и лучше, Максимус!

– Максимус, – рассмеялся он.

– А ты себя видел? – отозвалась я, окидывая взглядом его гигантскую фигуру. – Ты же огромен. Имя подходит.

– Миа, – убийственно серьезным тоном начал Макс.

Затем, когда он накрыл мою ладонь своей и крепко ее сжал, я поняла, что сейчас будет сказано нечто важное.

– Мне хотелось бы выплатить весь твой долг. Весь миллион. Тогда бы ты могла получить обратно свои деньги. Ты не должна страдать за грехи своего отца.

Облизнув губы, я выдернула руку и взглянула ему прямо в глаза. Мне никогда не понять, почему мужчины вроде Макса считают, что могут с помощью денег решить все мировые проблемы. Наверное, во всех мужчинах, которые попадались мне в последнее время, была эта черта – нарядившись в блестящие доспехи, спешить на помощь прекрасной даме.

– А зачем тебе это делать? – небрежно спросила я, но Максу мой тон явно не пришелся по душе.

Все его мощное тело напряглось, и он так сильно сжал челюсти, что я начала опасаться, не сломает ли он зуб.

– Потому что я могу.

Эти слова просочились сквозь его зубы, как чеснок – сквозь маленькую ручную чеснокодавку.

Откинувшись на спинку стула, я взглянула прямо ему в глаза, так, чтобы он понял – я абсолютно серьезна.

– Этого никогда не будет.

Он тоже откинулся на спинку стула и вытянул длинную руку, словно собрался с комфортом надолго тут устроиться.

– Было бы мудро с твоей стороны научиться принимать подарки.

Подарок. Да он просто чокнутый, даже справки не надо, чисто как те типы, которые пытаются заклинать гремучих змей.

– Скажи это моему богатому бойфренду. У меня есть идея. Почему бы вам двоим не организовать клуб? Клуб под названием «у нас больше бабла, чем мозгов». Тогда вы сможете оделять своими «подарками» тех, кому реально нужна милостыня. Я в абсолютном порядке, и со мной все будет в абсолютном порядке после того, как я выплачу этот долг, счастливо поселюсь в Малибу навсегда и буду смотреть на то, как моя младшая сестренка поднимается на сцену, чтобы получить свою степень бакалавра, магистра, а потом и чертову докторскую. А теперь мы можем свернуть эту тему? Ты меня злишь, а я наслаждалась отличным халявным обедом. И, кстати, для бесплатной еды…

Я откинула голову и застонала, впиваясь зубами в самое хрустящее, самое вкусное тостадо в своей жизни.

– …это просто потрясно.

Макс взглянул на меня так, словно я отрастила третий глаз посреди лба.

– Как скажешь, ласточка, – ухмыльнулся он.

«Ласточка». Он получает Максимуса – что, неоспоримо, тянет на самое суперкрутое прозвище – а я ласточку? Что за банальность.

Глава шестая

Следующую неделю или около того мы провели, ближе узнавая друг друга. Я знакомилась с разными членами его команды, провела немало времени, просто ошиваясь в штаб-квартире компании, но в основном мы тусили с его семьей как одно большое целое – и это было до странности чудесно. Если бы Мэдди и Уэс были здесь, я и в самом деле чувствовала бы себя как дома. Макс сводил меня во все четыре ресторана. И упорно настаивал, чтобы я выбрала лучший. Но еда во всех была вкусной.

Сегодня, после того как мы покончили с обедом, Макс показал мне вторую половину кампуса. Ту, где мы почти не появлялись. Я обнаружила, что там масса скучных корпоративных офисов типа отдела по работе с персоналом, юридического, пиар-отдела и маркетинга. Будь у меня шагомер, думаю, оказалось бы, что мы протопали десять тысяч шагов в день или даже больше. В конце концов, мы уселись обратно в грузовик Макса и вернулись на ранчо.

Выйдя из машины, я с удивлением обнаружила другого великана, державшего на одной руке малышку лет полутора-двух. Второй он обнимал талию статной блондинки. Ее волосы, похожие на золотую пряжу, мантией стелились по спине. На ней была юбка-карандаш, светло-голубая шелковая блузка и пара шлепанцев. Не считая обуви, это был один из самых строгих нарядов, которые я видела в жизни. Выглядело это так, словно она просто переобулась в сланцы, избавившись от пары невероятно дорогих туфель на шпильках.