– Моя сестра, Миа.

Он произнес это с такой гордостью, что мое сердце затрепетало и сжалось от желания и вправду быть сестрой этого человека. Любая женщина обожала бы такого брата – заботливого семьянина и в то же время по ощущениям сильного лидера.

Старушка встала, и оказалось, что она даже меньше ростом, чем я предполагала. Она широко распахнула руки, а ее приветственная улыбка могла бы осветить самый хмурый день. Не успела я опомниться, как Диана уже заключила меня в крепкие объятия.

– Так рада познакомиться с тобой, Миа. Добро пожаловать в семью, дорогая девочка.

Она взяла в ладони мое лицо.

– Чувствуй себя как дома, слышишь?

– Э, хорошо, я постараюсь.

– Спасибо, Диана. А теперь отпусти ее, – сказал Макс, потянув для пущей убедительности меня за руку.

Она отпустила меня и скрестила руки на груди, радостно улыбаясь, как будто обнимала саму себя. Когда мы уходили, я услышала, как старушка несколько раз шмыгнула носом и пробормотала: «Никогда не думала, что доживу до этого дня».

Макс открыл дверь своего кабинета, и вот уж это был всем кабинетам кабинет! Огромный – это еще слабо сказано. Комната находилась в угловой части здания, и отсюда открывался вид на весь кампус. Вокруг раскинулись сотни акров земли, а среди деревьев виднелись разнообразные здания.

– Мы изо всех сил стараемся оберегать окружающую среду, но всегда найдутся активисты, желающие защитить от нас Землю. И я их понимаю, но это не отменяет наших потребностей в природных ресурсах.

Он произнес это мягко, ни в коем случае не укоризненно – просто констатируя факт.

– А у тебя возникает много сложностей с управлением такой огромной компанией? – спросила я, оглядывая гигантскую территорию.

Он оперся о стол и тоже взглянул в окно.

– Да, бывает. Всегда надо вести дела прозрачно, следить за отчетностью, плюс иногда возникают вопросы с конфликтующими материалами.

– А что это?

Остальное я поняла, но с материалами как-то не очень разобралась.

– Для производства и функционирования наших продуктов часто необходимы такие вещества, как золото, медь, олово, вольфрам и тантал. Приходится иметь дело с экологической и энергетической политикой нашего правительства, а также правительств других стран, где расположены наши предприятия.

Я кивнула.

– А вы международная компания?

– Ага. Ты же помнишь, у нас работает около семидесяти пяти тысяч людей. И не все из них в Штатах. Хотя у меня есть представители, возглавляющие каждый филиал. Мои двоюродные братья и несколько исполнительных директоров, которых мы наняли. В правлении каждого филиала есть кто-то из Каннингемов, что гарантирует участие нашей семьи во всех делах.

– А инвесторы?

– Их у нас хватает, но они не владеют собственностью компании, только долей в прибылях. Чем больше мы зарабатываем, тем выше их доходы. К сожалению, это отчасти и объясняет, зачем ты здесь.

Развернувшись, я уселась в одно из мягких кожаных кресел.

– Объясни мне, что это значит.

Он вздохнул и сел в кресло напротив меня. Между нами стоял стеклянный столик с основанием, сделанным из чего-то вроде сухого ствола мертвого дерева. Столик еще усиливал атмосферу Дикого Запада, витающую в этом помещении. Мне он понравился. Подходил работавшему тут мужчине.

– Ну, в своем завещании отец оставил сорок девять процентов компании моей сестре.

– Той, с которой ты еще не встречался.

Глядя в сторону, он ответил:

– Э-э, да, можно и так сказать. В общем, он оставил этой женщине почти половину компании, и дал мне год, чтобы найти ее. Я искал ее долгие месяцы…

Тут он рассмеялся.

– Это прозвучит просто смешно, и ты, скорей всего, не поверишь, но я услышал твое имя в развлекательной новостной программе, которую смотрит моя жена. Они упомянули тебя в связи с человеком, с которым мы пересеклись пару лет назад. Владельцы канала – наши друзья, так что я спросил их о тебе.

– И кто же этот твой друг?

– Хэнк Дженсен. Он наш сосед, и его жена…

– Аспен, которая дружит с Уэстоном Ченнингом. Как, уже тепло?

Его настроение вновь изменилось, словно гигантская волна, окатив его, смыла всю меланхолию до последней капли.

– Да, именно! Я встречался с этим парнем на их свадьбе на ранчо пару лет назад. Славный малый. Киношник. В любом случае я услышал твое имя в этой развлекательной программе, а потом перепроверил в бульварной газетке в супермаркете. Так что я, э-э, провел в отношении тебя небольшое расследование.

Ну вот, наконец. Честно. Просто. Никаких гнусностей, рыщущих по темным углам и только и ждущих, как бы наброситься на меня. Он просто парень, ищущий свою сестру, которая оказалась моей тезкой.

– Представь, как я удивился, обнаружив, что ты работаешь в сопровождении. Я бы сказал, что это до сих пор меня немного шокирует, – резко, почти сердито сказал он.

Это было на него совершенно не похоже.

– Кстати, почему ты стала эскортом?

Я вскинула руку.

– Минутку. Давай не будем менять тему. Ты провел расследование, и что еще ты обнаружил, кроме того, что я работаю эскортом, – а это, как видишь, правда?

– Немного того, немного сего. Знаю, что твой отец в санатории для выздоравливающих. Знаю, что ты работала официанткой в нескольких заведениях Вегаса и в Калифорнии, где еще немного пробовала себя в роли актрисы. Видел несколько твоих рекламных роликов. Отличная работа.

Оу-у, он видел мою актерскую игру.

– Спасибо, – улыбнулась я и лишь потом сообразила, что мы опять съехали с основной темы. – А что еще?

– Что сейчас ты работаешь в «Эксклюзивных эскортах» и засветилась в желтой прессе в качестве подружки Уэстона Ченнинга. Но затем, через месяц, ты работала на какого-то французского живописца. А после этого твое имя всплыло в связи с семейством Фазано, владеющим сетью итальянских ресторанов. Хорошо бы они открыли филиал неподалеку. Я ел в одном из их заведений, и это было чертовски вкусно!

Снова он заставил меня захихикать и вспомнить о времени, проведенном с Тони, Гектором и всем кланом Фазано.

– Это потрясающая семья. Они очень мне близки. И это все?

Он покачал головой.

– Потом ты засветилась в газетах как подружка игрока бостонских «Ред Сокс». Мне ни за что на свете не понять, какого черта ты связалась с парнем из этой дерьмовой команды. Это должен был быть кто-то из «Техасских Ренджеров». Вот это команда!

– Серьезно? Ты знаешь всю мою биографию, и при этом тебя беспокоит, за какую команду играл мой клиент?

Я ощутила, как у меня растет температура, а заодно нарастает волна возмущения. Люди не должны были столько знать о моей жизни, о моей личной жизни. Особенно клиенты.

– Значит, он не был твоим парнем? – спросил Макс, резко отдернув голову. – Но я видел фото в газетах, где вы целовались. И с этим Уэстоном тоже.

Застонав, я шумно выдохнула.

– Все они – мои клиенты. За исключением Уэстона. Уэс – мой парень, но тогда он им еще не был. Мы сошлись совсем недавно, – заявила я, расправив плечи. – Но все это неважно. Чего ты от меня хочешь?

Макс облизнул губы и потер подбородок.

– Все просто. Мне надо, чтобы ты была моей сестрой. Тогда инвесторы не смогут претендовать на долю в компании.

– Но как это может сработать? В конце концов, они наверняка все выяснят.

– Нет, не думаю. Слишком большое совпадение. Представь мое удивление, когда я обнаружил, что Миа Сандерс из телевизионной передачи и из того журнальчика в супермаркете не только тезка моей сестры, но у нее та же дата рождения, которую указал мой отец. Пока что хватит твоего водительского удостоверения, а к тому времени, когда мы доберемся до свидетельства о рождении и ДНК-экспертизы, чтобы предъявить их в суде, я, э-э, надеюсь найти настоящую Миа. Мою Миа. Всю жизнь мне хотелось быть членом большой семьи. У отца никогда больше не было детей. Вот почему я женился на Синди, когда был еще очень молод, и мы сразу решили завести ребенка. Хочу, чтобы компанией однажды управлял целый выводок моих детей. И прямо сейчас мне необходимо сделать все, чтобы защитить и обеспечить себе это будущее. Вот почему ты здесь.

Когда я услышала, как он произносит «мою Миа», сердце вновь болезненно сжалось. Он хотел настоящую семью, с матерью, отцом, братьями, сестрами, все как полагается. У меня была Мэдди, а сейчас появились новые друзья, которых я считала родней, но раньше всегда были только мы, я, Мэдди и папа. Конечно, когда он пребывал в достаточно трезвом состоянии, чтобы хотя бы пытаться сыграть роль отца. Я тоже страстно мечтала о настоящей семейной обстановке. Глубокая кровная связь, как у нас с Мэдди, значила для меня все.

– Я сделаю все, что тебе нужно. Просто скажи мне.

– Так легко? Ты согласишься помочь мне, поделиться личной информацией, прикинуться моей сестрой?

Вообще-то решение оказалось не таким уж и трудным. Я была подружкой, музой, невестой, моделью, изящной безделушкой и соблазнительницей. Почему же не сестрой хорошего парня, который просто хотел защитить фамильный бизнес? Я протянула ему руку.

– Если согласишься назвать в честь меня свою следующую дочь, я это сделаю, – заявила я с максимально невозмутимым выражением лица.

– Серьезно? Это все, что ты хочешь? Чтобы я назвал дочь в честь тебя?

Выражение его глаз смягчилось, и снова меня охватило то же странное, щекотное чувство – как будто я знала его раньше, как будто уже видела точно такой же взгляд.

Я уронила руку.

– Ты что, в самом деле готов назвать ребенка в честь меня?

Макс пожал плечами.

– Если ты спасешь мой семейный бизнес, полагаю, это меньшее, что я смогу сделать. К тому же ты моя сестра, – произнес он с таким убеждением, что я почти ему поверила.

– Вижу, что ты не юлишь. Но я просто пошутила. Ты ничего мне не должен. Просто позаботься о том, чтобы у твоих родных все было хорошо.

– И ты не хочешь больше денег? Не собираешься меня шантажировать? Ты же знаешь, что могла бы. Могла бы получить куда больше. Годовой оборот этой компании исчисляется миллиардами. Я мог бы обеспечить тебя на всю жизнь.