– Есть ли какая-либо часть твоего тела, которая не прекрасна? – Прежде чем он успел спросить у нее то же самое, она подняла на него глаза. – Расстегни брюки.

Негнущимися пальцами он расстегнул пуговицы. Она смотрела на открывшуюся ее взору мощную плоть, а он ощутил ее взгляд, как ласку. Ему пришлось вцепиться руками в края стула, потому что он был на грани того, чтобы окончательно потерять над собой контроль.

– Ты прекрасен. – Ее глаза блестели. – Сними брюки.

Приподнявшись, Колин начал стягивать с себя брюки. Он старался делать это медленно, но к тому моменту когда снял их, уже тяжело дышал. Однако он принял прежнюю расслабленную позу, хотя это стоило ему больших усилий.

– Раздвинь ноги. Пошире. А теперь прикасайся к себе. Так же, как ты хотел, чтобы делала я.

Она наблюдала за движениями его руки, а потом спросила:

– Что ты чувствуешь?

– Возбуждение. Нетерпение, – пробормотал он. – Сухость.

Она вдруг подошла к нему вплотную.

– Сухость? – удивилась она. – Может, я могу помочь?

Она опустилась на колени, отвела его руку и провела языком по всей длине плоти. Замершее сердце Колина встрепенулось, и он со свистом втянул воздух. Его взгляд затуманился, но он видел, как она обвела языком конец его пениса и слизнула выступившую каплю жемчужной жидкости.

Он с силой ударился головой о высокую спинку стула и застонал. Он запустил пальцы ей в волосы, завороженный ее эротическим движением. Это была вершина интимной близости, но ему в этот момент показалось, что этого недостаточно.

– Александра… – Он поднял ее голову за волосы. – Иди ко мне.

– Разве ты не этого хотел? – В ее голосе слышалась неуверенность.

– Да! Господи, да! – простонал он, помог ей встать и усадил ее на себя верхом. Он не знал, как объяснить ей это невероятное желание чувствовать ее всем своим телом. – Но ты нужна мне вся.

Он обхватил ее бедра и провел концом своей плоти, по ее влажным складкам. Она схватила его за плечи и медленно опустилась на него. Как только он оказался глубоко внутри ее, последняя струна, удерживавшая его самообладание, лопнула.

Он поцеловал ее и начал ритмично приподнимать и опускать. Ей стало трудно дышать. Она ловила ртом воздух, содрогаясь от этих движений. Ей казалось, что следует схватить что-то ускользающее, неуловимое, но это нечто никак не давалось, хотя было близко… мучительно близко. А потом она вскрикнула и обмякла. Он быстро вышел из нее, но это движение стоило ему огромного усилия.

Потом он обнял ее, крепко прижал к себе и содрогнулся от пароксизма страсти.

Он еще не: совсем пришел в себя, когда она подняла голову. Он увидел ее раскрасневшееся лицо, растрепанные волосы, полураскрытые влажные губы и вдруг понял, что эту женщину он будет желать всегда, до конца своей жизни.

Глава 19

Александра подошла к окну своей спальни в Уэксхолл-Хаусе и вздохнула. Свинцово-серое небо и несущиеся по нему темные тучи как нельзя лучше отражали ее мрачное настроение.

Прижавшись лбом к стеклу, она задумчиво смотрела в сад – в последний раз, потому что это был последний вечер, который она проведет в этом гостеприимном доме. Меньше чем через час начнется званый вечер в Уэксхолл-Хаусе, а завтра независимо от того, как закончится предстоящий вечер, она выполнит данное самой себе обещание и вернется туда, где ее место.

Неужели с того дня, как она сюда приехала, прошла всего неделя? Она обернулась и оглядела свою роскошную спальню. Ее пугало то, как быстро она ко всему этому привыкла. К непоказной роскоши и элегантности. К обильной еде. К горячим ваннам но первому требованию. К большой, мягкой, удобной кровати. К тому, что исполняется любое ее желание. К дружбе с леди Викторией, которая, несмотря на свое высокое положение в обществе, была простой и доброй и, по мнению Алекс, воплощением настоящей леди.

И хотя Алекс все еще чувствовала угрызения совести по поводу того, что она не принадлежит к этому социальному слою, она не могла отрицать: ей нравится, что ее балуют, и что впервые на ее памяти кто-то заботится о ней.

Однако она не могла позволить себе забыть, откуда она и куда должна вернуться. То короткое время, которое она провела здесь, эта чудесная жизнь – это всего лишь волшебный сон. Это подарок, о котором надо помнить с благодарностью, но не путать его с реальностью. Как их отношения с Колином.

Колин.

Она закрыла глаза. Боже милостивый, как она сможет с ним проститься? Сама мысль об этом наполняла ее такой невыносимой болью, что она запретила себе даже думать о расставании с Колином. Она наслаждалась каждой минутой, проведенной с ним, стараясь запомнить каждый день, каждое мгновение и отказываясь признавать, что часы неумолимо приближают время конца этой сказки. Когда они разойдутся и заживут каждый своей жизнью – в соответствии с их различным социальным статусом, – и их пути больше никогда не пересекутся.

За прошедшую неделю ее любовь к нему все больше разгоралась, а маячившая на горизонте боль увеличивалась. Она присутствовала на трех вечерах в качестве мадам Ларчмонт, и хотя все время внимательно прислушивалась, ни разу не услышала хриплый шепот убийцы. Никто не общался ни с ней, ни с Колином так, чтобы это вызвало подозрение, и никаких инцидентов вроде неожиданно свалившейся вазы больше не произошло. Все равно эти вечера были для нее мучением. Ей приходилось притворяться, будто она не замечает всех этих увешанных бриллиантами девиц, вьющихся вокруг любимого человека, который скоро выберет себе в жены одну из них.

С Логаном она виделась на всех трех приемах, и каждый раз он прогуливался с ней по гостиной и сопровождал ее к буфету с напитками. Этот человек явно не нравился Колину. Когда он его видел или кто-то упоминал его имя, он стискивал зубы и сжимал кулаки. Но ей Логан нравился. Он был умен, остроумен, и она находила его общество приятным, а его внимание льстило ей. Она понимала, почему многие женщины считают его таким привлекательным, и, если бы ее сердце не было уже отдано Колину, у Логана Дженсена был бы шанс.

Поскольку никакой информации или даже зацепок, связанных с подслушанным ею разговором в кабинете Мэллорана, не было, ей уже начало казаться, что эта загадочная история произошла в другой жизни и не с ней. Неделя пролетела как одно мгновение. Прогулки с Колином и Лаки в парке (в сопровождении Эммы и Джона, явно наслаждавшихся обществом друг друга), долгие беседы за столом и часы близости по ночам.

Она радовалась и удивлялась тому, что Колин все время хочет к ней прикасаться, улыбается ей, смеется вместе с ней, А чему он только ее не научил! Например, как играть в бакгаммон, особенно той версии, когда проигравший должен заняться любовью с выигравшим. Несмотря на то, что чаще проигрывала она, Алекс все же считала себя в выигрыше, но она не собиралась придираться к словам. Он также обучил ее играть на рояле простую, но не очень приличную песенку, и она предложила ему разыграть ее сюжет.

Но ее самый любимый урок был в бильярдной, где он обучал ее игре в бильярд и более интересной игре под названием «как заниматься любовью на бильярдном столе». Каждую ночь он приходил к ней и угощал ее марципаном или глазированными пирожными, прежде чем утолить ее чувственные аппетиты. Иногда они занимались любовью медленно и нежно, иногда быстро и яростно. Он был щедрым и изобретательным любовником и воодушевлял ее на то, чтобы тоже быть раскованной.

Она вспомнила прошлую ночь. Он принес с собой небольшую миску со взбитыми сливками с сахаром, которую стащил на кухне. Украсив ее голое тело комочками сладкой пены, он слизал их, к их общему восторгу. Потом она сделала то же самое с ним. В общем, это было идеальным завершением идеального дня.

Она закрыла глаза и насладилась воспоминанием о калейдоскопе событий прошедшего дня. Утро началось с того, что Колин явился к ней с ящиком апельсинов, подозрительно похожим на тот, каким пользовалась Эмма, и заявил, что у него есть для нее сюрприз. Потом появились Эмма и ошеломленный Робби с Лаки на поводке, и все они отправились куда-то – Колин отказался сказать, куда именно – в его роскошной карете. Остановка произошла в небольшом поместье, которое Колин назвал Уиллоу-Понд. Он объяснил, что купил дом уже несколько лет назад, но редко здесь бывает, однако решил, что она будет рада провести день за городом со своими друзьями. Алекс глубоко тронуло то, что он понимал, как она скучает по Эмме и Робби, и что, несмотря на то что в Уэксхолл-Хаусе все были к ней добры, в их роскошном особняке она чувствовала себя не на месте.

Погода была прекрасная. После того как они осмотрели дом и окрестности, они устроили пикник в тени огромной ивы на берегу пруда.

Перед тем как сесть в карету, чтобы поехать обратно в Лондон, Алекс бросила прощальный взгляд на дом и заметила, что не представляет, как можно не приезжать сюда, если имеешь такой великолепный дом. Колин нахмурился, и его взгляд тоже задержался на доме.

Из всех дней недели этот день был самым приятным. Она будет вспоминать о нем всю свою жизнь.

Однако утром она проснулась, зная, что это волшебное время скоро закончится. Помимо воли услужливое воображение рисовало ей картины, причиняющие боль. Вот Колин улыбается своей молодой жене. Вот он смеется с ней и приносит ей сладости. Вот он занимается с ней любовью.

А вот он везет ее на пикник в свой загородный дом.

Она посмотрела на пустое место возле себя на кровати, и у нее перевернулось сердце. Может, для нее было бы лучше не испытать всего того, что произошло между ними? Уж умнее это точно было бы. Но зачем думать об этом сейчас? Тем более что надо сосредоточиться на предстоящем вечере.

Все они – она, Колин, Нейтан и лорд Уэксхолл – были готовы и полны решимости сегодня вечером найти убийцу и предотвратить еще одно преступление. А завтра… завтра она уедет. Вот тогда и начнется настоящая боль.