Во всяком случае, теперь Майлс почти представлял себе, как она будет выглядеть при ярком свете солнца. Девушка должна быть высокой, но не слишком, гибкой и полногрудой. Длинные ноги, стройная фигура, но отнюдь не худощавая, а прелестно округленная там, где и положено женщине.

— Некогда в Корнуэлле и в Девоне было несколько сотен священных источников, — продолжала девушка, по-видимому, непреднамеренно давая ему урок истории. — Согласно легенде, первые святые — Ки, Пиран и сам Патрик — приезжали сюда из Ирландии. Они благословляли местных жителей и исцеляли их водами этих источников.

— Как странно!

— Теперь о многих из этих источников забыли, они затерялись. Рыцарский колодец был вырыт вновь только в прошлом году — силами Голсуорси и моими.

— Кто этот Голсуорси?

— Старший садовник.

— Вы работаете на Голсуорси?

— Я работаю вместе с ним.

С этими словами девушка выступила из тени на свет, и в первый раз Майлсу Сент-Олдфорду удалось как следует разглядеть ее. Она оказалась даже более прелестной, более соблазнительной, чем ему представлялось. Девушка так и не сняла простую черную косынку, весьма напоминающую апостольник монахини.

Майлс был готов поклясться всеми святыми — эта прекрасная садовница оказалась монахиней!

Элисса поймала на себе удивленный взгляд незнакомца.

— Прошу прощения, сестра, — с усилием пробормотал он.

«Сестра? Что за чушь пришла ему в голову?!» — подумала Элисса.

— Простите?!

— Нет, — возразил он, покачав головой, — это я должен просить у вас прощения.

Этот человек был настоящей загадкой. Впрочем, Элисса уже давно обнаружила, что мужчины почти все таковы. Несмотря на превосходное классическое образование, приобретенное под началом мисс Эммы Пиббл, а потом собственного отца, многое в мужчинах осталось непонятным Элиссе. А теперь, казалось, непонятного в мужчинах и женщинах стало еще больше.

Элисса с сожалением вздохнула: если бы только она учила поменьше о древних греках и побольше о современных англичанах!

— Лоза… — напомнил незнакомец.

Элисса непонимающе взглянула на него.

— Та самая, которую вам было нужно вырвать. — Он смотрел на нее с загадочным выражением лица.

— Вот сюда, — сказала она, указывая на укромный уголок. «Надо сосредоточиться на предстоящем деле, а вовсе не на широких плечах незнакомца, — напомнила себе Элисса. — И уж наверняка не следует размышлять над тем, как хорошо бриджи для верховой езды облегают его мускулистую фигуру».

Несколько минут они стояли молча, разглядывая толстую перекрученную лозу — кое-где она достигала толщины мужской руки, — которая разрослась по соседству с Рыцарским колодцем, занимая обширную часть садовой стены.

— Она толстая, — зачем-то заметила Элисса.

— Очень толстая, — согласился незнакомец.

— Но уже неживая.

— Совершенно верно.

Элисса вопросительно взглянула на незнакомца.

— Рискну заметить, что она растет здесь уже очень давно.

— Вы правы.

— Возможно, с тех времен, как здесь появился Рыцарский колодец.

— Вероятно. — Элисса потянулась и дотронулась до изогнутой ветви. Она уже не в первый раз думала, что, уничтожая что-либо в аббатстве Грейстоун, вероятно, уничтожает воспоминание о тех временах, когда любвеобильный Генрих VIII изгнал отсюда монахов и продал аббатство первому эрлу Грейстоунскому. Действительно, этот колодец — и, вероятно, лоза — могли существовать еще в дни основания аббатства Эдуардом Исповедником.

— Если вы хотите, чтобы я разделался с ней, мне понадобится топор, — сообщил ей незнакомец.

— Разве вы не можете вырвать ее?

— Вы хотите сказать, голыми руками?

— Нет, по-моему, вам лучше не снимать перчатки.

— По-моему, вы слишком высокого мнения о моей силе, сестра. Увы, я не Геркулес — Он рассмеялся.

— Я так и знала!

— Что вы знали?

Ну как она могла объяснить? Иногда в ее голове буквально роились идеи и мысли, воспоминания и впечатления, грезы и фантазии — от снов, событий, бесед, книг, которые она читала. Переход от розария к мифологическим героям казался ей кратким и удивительно логичным.

Элисса глубоко вздохнула, прежде чем броситься в бой.

— Именно Геркулес убил девятиголовую Гидру, порождение чудовищ Ехидны и Тифона.

Казалось, незнакомец смутился.

— Девятиголовую… как вы сказали?

— Гидру. Некоторые историки утверждают, что это ядовитое существо было девятиголовым, а другие считают, что у него имелось десять тысяч голов, похожих на змеиные.

Он расслабился, скрестил руки на груди и понимающе кивнул.

— Я знаком с еще одной женщиной, которая постоянно в беседе упоминает героев классической мифологии греков.

— Правда? И кто же это? — поинтересовалась Элисса.

— Жена моего лучшего друга.

— Понятно.

Разумеется, она ничего не понимала.

— Эта дама — американка.

— Я никогда не видела американцев, хотя иногда у нас бывают путешественники-иностранцы.

— Эта леди была американкой.

— Была?

— А теперь она — герцогиня Дикинская. Джулиет умна, прекрасно образована, и это самая рассудительная женщина, какую мне только доводилось видеть.

«Он назвал герцогиню Дикинскую по имени. Только близкий друг мог решиться на это, друг равного положения и воспитания, например, маркиз». — Элисса попыталась проглотить комок, который вдруг подступил к горлу.

Обернувшись, она уставилась на стоящего рядом мужчину. Его широкие плечи и манеры светского кутилы только подчеркивали его поразительную привлекательность, не говоря уж о темных, глубоко посаженных глазах, твердых губах и черных волосах с тонкими ниточками седины на висках. Элисса заметила, что незнакомец обладает легкостью в общении, привычной для светского, многоопытного человека.

Она вовсе не хотела показаться грубой, но ей во что бы то ни стало требовалось узнать, кто он такой.

— Кто вы?

Он слегка прищурился.

— Я — Майлс Сент-Олдфорд.

Ей понадобилось сосчитать до трех, чтобы перевести дыхание. Блаженные святые, этот человек — посланник королевы! Он — Майлс Сент-Олдфорд, маркиз Корк.

— Вы совсем не похожи на маркиза, — выпалила Элисса.

— А вы не похожи на монахиню, — невозмутимо отозвался он.

Глава 4

— Я не похожа на монахиню потому, что вовсе не монахиня, — сообщила ему девушка. — Откуда у вас возникла эта нелепая мысль, милорд? — с удивлением добавила она.

Майлс указал на косынку, скрывающую ее волосы.

— Ваш головной убор напоминает апостольник сестер — бенедиктинок.

Запачканная землей ладошка девушки метнулась к голове. Ее рот округлился, образовав маленькую букву О.

— Конечно, я и забыла, — произнесла она со смехом. — Ненавижу шляпы, — добавила она, будто это заявление имело какой-то смысл и могло что-нибудь объяснить Майлсу.

Ее смех оказался приятным, напоминающим позванивание колокольчиков на ветру или же легкое стаккато дождя по крыше, или крик жаворонка в чудесный летний день.

Девушка развязала косынку и сняла ее, освободив волосы. Они каскадом упали ей на плечи и спину — великолепная масса шелковых локонов цвета лучшего шампанского.

Майлсу потребовалось собрать все свои силы, чтобы не протянуть руку и не — дотронуться до волос девушки. Его руки буквально зудели от желания выяснить, действительно ли эти роскошные волосы настолько мягки и шелковисты, какими кажутся.

Откуда-то из глубин памяти у него всплыло видение иного времени и места — нет, того же самого места: он вспомнил ребенка с белокурыми волосами странного оттенка — не золотистыми и не цвета белого золота, а каким-то необычным.

Теперь он все понял.

— Вы — леди Элисса Грей, — запоздало догадался он.

— Да, милорд.

Значит, именно она хозяйка этого дома.

— Я ожидал увидеть вас совсем иной, — признался он.

— Да и я обманулась в своих ожиданиях насчет вас, — ответила девушка, комкая в руках косынку.

— Мы не были представлены друг другу, — заметил Майлс.

На самом деле, он ничуть не задумывался об этом — Майлс был не из ревностных сторонников приличий. Ему всего лишь понадобилась пара минут, чтобы свыкнуться с мыслью, что эта девушка — хозяйка дома.

Элисса оглядела пустой розарий.

— Похоже, здесь некому заботиться о приличиях, милорд.

Майлс прищелкнул каблуками сапог, небрежным жестом прижал руку к груди и подкрепил все это кратким, но учтивым поклоном.

— Майлс Сент-Олдфорд, маркиз Корк к вашим услугам.

Она вздернула подбородок и взглянула прямо ему в глаза.

— А я, как вы справедливо изволили заметить — леди Элисса Грей. В отсутствие дядюшки я имею честь пригласить вас в аббатство Грейстоун.

Майлс бросил беглый взгляд на землю под ее ногтями, пятна на юбке, запачканные туфли.

— Насколько я могу судить, вы достойная дочь своего отца.

— Благодарю вас, милорд, — слегка нахмурилась она. — Мне лестно слышать это. — Ее лицо слегка оживилось. — Вы упоминали, что некогда гостили у моих родителей?

— Почти пятнадцать лет назад я провел целое лето в аббатстве Грейстоун.

— Но я вас совсем не помню.

— Неудивительно. В то время вы были еще младенцем.

Она метнула в него косой взгляд.

— Не младенцем, а пяти-шестилетним ребенком. «Значит, в то время ей полагалось обедать в детской, — прикинул Майлс. — Шестилетним детям еще не позволяется сидеть за столом вместе со взрослыми, даже в своеобразном семействе Грейстоунов».

Пришло время сообщить о совершенной ранее ошибке, решил он.

— Прошу меня простить, леди Элисса, что я принял вас за сестру.

— И я прошу прощения, лорд Корк — за то, что приняла вас за бродягу, непрошеного гостя.

Он прервал ее.

— Согласен.

— С чем?

— Я согласен принять ваши извинения, — пояснил он. — Поскольку уверен, что вы приняли мои.