Вспыхнув от застарелой ненависти, она вскинула голову и поймала горящий взгляд Педро.

– Отлично, – бесстрастно произнесла она, крайне удивив его. – Однако прошу запомнить: если я соглашусь с вами обручиться, то только чтобы положить конец слухам. Я дам вам испытательный срок. Пока что у меня не было времени всерьез поразмыслить о замужестве. Я выйду замуж только в том случае, если буду уверена, что брак принесет мне счастье. Я привыкла к независимости. Возможно, вы совсем не к тому стремились.

– Я готов взять вас в жены при любых обстоятельствах и на любых условиях. – Его горячие ладони властно скользнули по ее рукам и сжали ее ледяные пальцы.

В этот момент за их спинами раздался голос Инес, полный злорадного торжества:

– Ах, какая трогательная сцена! Не хотелось прерывать ваше воркование, голубки, но мне удалось увести своего давнего приятеля от его новой невесты. Уверена, что вы не против возобновить знакомство. Ведь вы друг друга знаете, не так ли?

Глава 41

Теперь Марисе неоткуда было ждать, спасения. Чувствуя озноб во всем теле, она сознательно не стала вырываться из объятий Педро, а лишь повернула голову, чтобы встретить презрительный взгляд серебристых глаз, которые она так безуспешно старалась забыть.

Он сильно загорел, выглядел подтянутым, ширина плеч подчеркивалась модным однобортным фраком с перламутровыми пуговицами и бархатным воротником, под которым красовались богато расшитый жилет и белая рубашка с жабо. Как и раньше, он носил свой наряд с небрежной элегантностью прирожденного денди, за которой всегда проглядывала напряженность мускулистой пантеры, готовой к прыжку.

Для Доминика Челленджера не существовало условностей и приличий. Уже спустя минуту-другую Мариса, задыхаясь от негодования, упрекала себя за то, что понадеялась на его благоразумие. Он не наклонил голову и не улыбнулся, а бесстыдно оглядел ее с головы до ног и язвительно проговорил:

– Кажется, вы приготовили мне своеобразный сюрприз, Инес? Я должен был догадаться, что у вас на уме. Мадам… – Он перевел пристальный взгляд с ее ног на зардевшееся лицо. – Вы выглядите не хуже, чем в нашу последнюю встречу. Есть ли основания для новой встречи?

– Полегче! – вмешался Педро, сверкая глазами. – Сеньорита де Кастельянос дала согласие стать моей женой.

– Я думал, что с этим давно покончено, amigo. Что вам от меня понадобилось – поздравлений, благословения? Я готов и на то, и на другое.

Видя, как рассержен Педро, Мариса встала между ними. От Инес, отошедшей в сторонку и улыбавшейся довольной кошачьей улыбкой, ждать помощи не приходилось. Стараясь сохранять самообладание, Мариса сказала:

– Прошу вас! Зачем устраивать сцену? Чтобы позабавить остальных гостей? Что касается меня, то прошлое похоронено. Уверена, что этого желаю не только я. – Впервые она обратилась непосредственно к Доминику, заставляя себя не отводить взгляд, несмотря на закипавшую ненависть в его взоре. – У вас есть невеста. Почему бы вам не возвратиться к ней? Нам больше нечего сказать друг другу. Все уже давно сказано.

Его глаза на мгновение вспыхнули, и у Марисы подкосились ноги. Ответ прозвучал негромко и хрипловато, словно они беседовали с глазу на глаз:

– Ты все та же бессовестная негодница, какой была раньше. – Мгновенно преобразившись в высокомерного джентльмена, памятного ей по тем временам, когда он выдавал себя за английского виконта, Доминик поклонился Инес, восхитившись ее изобретательностью, повернулся и был таков.

– Кажется, мне все-таки придется его убить, – проговорил Педро сдавленным от гнева голосом. – Как бы вы к этому ни отнеслись, дражайшая кузина.

Инес встретила это заявление хриплым смехом:

– На дуэли или из засады? Надеюсь, по крайней мере не здесь и не сейчас. Тебе надо научиться скрывать свои чувства, Педрито. Порой ты не можешь держать себя в руках.

Ни слова не сказав Марисе, она также удалилась.

– Напрасно я сюда приехала, – молвила Мариса, с трудом переводя дух, после чего, выпрямив спину, подняла глаза на Педро, все еще кипевшего гневом. – Надеюсь, вам не пришло в голову вызвать его из-за меня на дуэль? Учтите, я этого не потерплю. Лучше уж вернуться к дяде. В любом случае ни я, ни она не стоим того, чтобы из-за нас рисковали жизнью.

– Вы стоите не только этого, – ответил дон Педро и продолжил странным, задумчивым голосом: – Но ради вас я не стану вызывать здесь этого выродка на дуэль. Однако, – тут он неожиданно засмеялся, – он то и дело переправляется через реку на нашу территорию, где крадет лошадей. Там я и расквитаюсь с ним.

Она не стала продолжать этот разговор. На противоположном конце зала Доминик наклонил свою темноволосую голову к светлой головке молоденькой и смазливой невесты. С ней он, несомненно, был обходителен. Ведь она находилась под защитой родителей и собственной невинности. Разве он позволит себе утащить глупышку Дженни из зала и овладеть ею силой? Нет, ее он собирается взять в жены честь по чести – по доброй воле и без малейшего принуждения.

Мариса совершенно не запомнила остаток нескончаемого вечера. К счастью, ей удалось сохранить самообладание, и никто из наблюдавших за ней никогда не догадался бы о смятении чувств у нее в душе. Она выпила немного вина, чтобы развеселиться, улыбалась, смеялась и кокетничала с Педро, окончательно околдованного ею. Друзья Педро поздравляли ее с помолвкой и приглашали танцевать. Она краем глаза заметила, как Доминик выходит на тот же самый балкончик вместе со своей хихикающей и порозовевшей от смущения невестой, но осталась невозмутимой. Они наверняка прибегли к уединению, чтобы целоваться, но Марисе не было до этого дела: она ненавидела и презирала его. Как он очутился именно здесь? Впрочем, это ее тоже не беспокоило. Она решила отныне не пускать его в свои воспоминания.

Веселящуюся Марису представили Джексонам – Эндрю и его очаровательной Рейчел, печальное лицо которой преображалось, стоило ей улыбнуться или посмотреть на мужа; загадочному генералу Уилкинсону, о котором она столько слышала; даже Джону Балтимору и его красивой благожелательной жене.

В ее памяти остался лишь один неприятный момент, связанный с лихорадочным завершением бала. Она танцевала с генералом Уилкинсоном, довольно проворным для своего возраста джентльменом; когда он отводил ее на место, Педро оживленно беседовал с Балтимором о сбыте хлопка и индиго, а также о разбойниках на дороге в Нэтчез. Джексоны вальсировали, Инес сплетничала с миссис Балтимор. Мачеха почти не обращала внимания на Марису, разве что бросила на нее злорадный взгляд, обещающий новые козни.

– Мисс Джейн! – Генерал галантно поклонился. – Я уже боялся, что наш молодой друг украдет вас на весь вечер! Вы еще не оказали мне честь и не позволили пригласить вас на танец. Вы знакомы с несравненной сеньоритой де Кастельянос, Доминик? Вы оба недавно возвратились из Европы; возможно, у вас есть там общие знакомые. Вы позволите мне пригласить на танец вашу невесту?

Марису предупреждали, что генерал – опасный хитрец, умеющий всех посрамить и остаться в выигрыше. Видя, как ловко он их свел, Мариса подумала, что слухи не оказались преувеличением. Однако в чем цель его игры? Какая часть правды ему ведома?

Оставшись нос к носу с Домиником, наблюдавшим за ней из-под насупленных бровей, Мариса уже не имела времени на размышление, поскольку он немедленно пригласил ее на вальс, который начали наигрывать музыканты. Не дожидаясь ответа, он схватил ее за руку, и она, не желая устраивать скандал, была вынуждена подчиниться.

Как только он обнял ее за талию, у нее все поплыло перед глазами. Никто вокруг не догадывался, что он не просто сжимает ей пальцы, а вот-вот раздробит их в порошок.

– Нам надо внести кое во что ясность, – процедил он сквозь зубы. – Не знаю, зачем ты сюда пожаловала и чего хочешь на сей раз, но предупреждаю тебя, дорогуша, что больше не играю в твои игры. Понятно? Держись подальше от Джейн. Она чиста душой и не испорчена. Я не позволю ее ранить.

Его слова прозвучали для Марисы таким оскорблением, что она оступилась и упала бы, если бы он на мгновение не оторвал ее от пола. Откинув голову, она посмотрела ему прямо в глаза и увидела, какого труда ему стоит сдерживать ярость. Если бы он не сжимал ее так крепко, она отвесила бы ему пощечину, а то и выцарапала глаза.

– Как ты смеешь? – Ее голос сорвался. Воздух между ними словно раскалился от взаимной ненависти. – С каких это пор ты превратился в стража добродетели? Тебе не было дела до моей, когда ты…

– Не надо было изображать из себя распутную цыганку, если тебе так хотелось сохранить невинность, menina. К тому же ты, кажется, забыла, что я расплатился за свое прегрешение, женившись на тебе, – к несчастью для нас обоих! Но с тех пор ты проделала длинный путь, как и я – только на сей раз вопреки твоим подлым замыслам! А ты всегда найдешь, в чьих объятиях найти успокоение. Одно непонятно – зачем тебе было расставаться с Европой и ее повелителем. Или он устал от тебя и отправил подальше?

– Ах ты…

– Мои достоинства не должны вас более тревожить, сеньорита де Кастельянос. Дон Педро Ортега далеко не Наполеон Бонапарт, но он по крайней мере принимает за чистую монету твою игру в невинность, так что я бы тебе советовал им и довольствоваться. Главное, держись подальше от меня и от тех, кто мне дорог. В знак признательности я постараюсь не попадаться тебе на глаза. Это единственная сделка, которую мы с тобой можем заключить.

Ее пальцы были окончательно раздавлены, и только боль помогала ей не лишаться чувств и продолжать танцевать под знакомую мелодию вальса.

– Никаких сделок. Мне совершенно все равно, что ты делаешь и на ком женишься, понятно? Если бы я знала, что ты появишься, ноги бы моей здесь не было. Но в любом случае я скоро отправлюсь в Луизиану и избавлю тебя от своего присутствия. А ты в следующий раз поостерегись красть коней на той стороне реки, иначе твоя Джейн останется вдовушкой, как Инес!