Рэйчел Гибсон - Ложь, опасность и любовь

Люси выключила телевизор, бросила пульт на журнальный столик и стала думать о Куинне, о том, что он сказал об их отношениях, которые завязались при таких странных обстоятельствах. Она вынуждена была признать его правоту. Нормальным их знакомство не назовешь. Они врали друг другу, встречались под безумными предлогами. Но когда дело дошло до секса, то никакого притворства не было. Они оба признали, что почувствовали притяжение еще при первой встрече. То, как он смотрел на нее, нельзя сыграть. Ни тогда, ни теперь. В этом было что-то обнадеживающее. Обнадеживающее и отравляющее душу одновременно.

Он так и не сказал ей, что любит ее. Об этом следовало помнить. Но если честно, то и она ему ничего такого не говорила. А он привез ее в свой дом, чтобы она была в безопасности, забрал ради нее пленки из полицейского участка. «Забрал» не слишком подходящее слово для определения кражи. Но он сделал это ради нее. Нет, он не говорил ей, что любит, но еще ни один мужчина не рисковал из-за нее.

Зазвонил ее сотовый, и Люси подпрыгнула от неожиданности.

– Да?

– Здравствуйте. Я говорю с Люси Ротшильд?

– Да.

– У меня есть папка, которая, как я полагаю, принадлежит вам.

Куинн стоял на складе магазина «Барнс энд Ноубл», засунув руки в карманы. Он был само спокойствие. Только что они поговорили с менеджером магазина и собирались опросить заново всех сотрудников этого отделения «Барнс энд Ноубл».

– Люси Ротшильд получает письма, – сказал Куинн после пяти минут разговора. Обычно он тратил чуть больше времени, чтобы разогреть подозреваемого, подготовить его к главному вопросу. Но эта была холодна как лед. – Мы полагаем, что письма отправляет тот же человек, который виновен в недавних убийствах, о которых мы говорили с вами в прошлый раз.

Джен Брайт посмотрела на Куинна, затем перевела взгляд на полки с книгами и ничего не сказала.

– Вы знаете что-нибудь об этих письмах?

Джен покачала головой, и ее волосы рассыпались по плечам.

– Вы согласны проследовать в участок для дальнейшей беседы?

– Когда?

– Прямо сейчас.

– Согласна. – Она снова посмотрела на Куинна и снова отвела взгляд. – Если я могу помочь Люси Ротшильд, то с радостью это сделаю. Я всем местным писательницам помогаю.

– Уверен, мисс Ротшильд оценит ваши старания.

Дорога до участка заняла минут десять. Когда они устроились в комнате для допросов и камеры заработали, он поставил перед Джен чашку с водой и улыбнулся. В своей беседе он постарался расслабить Джен Брайт вопросами о «Загадочных женщинах», его интересовало, не могла ли среди них оказаться та, что написала письма.

– О нет. Они всегда рады помочь. – Джен допила воду, и Куинн предложил ей еще немного. Взяв чашку, он вышел за дверь и передал ее эксперту для снятия отпечатков пальцев. Затем взял стакан, наполнил его водой и вернулся к Джен.

– Вот, держите, – сказал он и поставил стакан на стол перед ней.

– А где чашка? – удивленно спросила Джен.

– Я случайно ее разбил, пока нес сюда.

Джен нахмурилась, словно не поверила его словам, затем посмотрела куда-то выше его головы.

– Наверное, вы решили взять мои отпечатки пальцев.

Она умнее, чем полагал Куинн. Но ведь убийца «бездыханных» и должна быть такой.

– С чего вы взяли?

– Потому что мы в комнате для допросов и вы только что подменили мою чашку. Я ведь критик и по долгу службы читаю много детективных романов.

Врать ей было бесполезно. Отпечатки ее пальцев либо совпадут, либо нет.

– Где вы были в ночь на двадцать третье апреля?

Джен нахмурилась:

– В ночь на двадцать третье?

– Днем вы были на заседании клуба «Загадочных женщин» в «Барнс энд Ноубл». Я видел вас там. Куда вы пошли после заседания?

– Я и еще несколько женщин пошли в бар «Макароны и гриль». Я выпила лишнего и попросила старшего сына приехать за мной и отвезти домой.

Куинн не мог представить себе Джен Брайт пьяной. Она казалась крепкой как кремень.

– Сколько лет вашему сыну?

– Шестнадцать.

Дверь со скрипом открылась, и вошел эксперт с отчетом из лаборатории. Черт! Каким бы странным ни было поведение Джен Брайт, убийцей она не была.

– Расскажите мне о людях, с которыми вы работаете. Кто-нибудь из них встречается с постоянными посетителями?

– Да, наверное. Я лично считаю, что это отвратительно.

– Как насчет Синтии Пул?

Джен покачала головой:

– О нет. Синтия никогда не встречается с посетителями.

Куинн заглянул в свой блокнот, который лежал перед ним на столе. Он пробежал взглядом по списку подозреваемых.

– Почему же?

– Она думает, что они грязные свиньи.

Куинн посмотрел на Джен:

– Грязные свиньи? Это ее слова или ваши?

– Ее.

– Как вы думаете, она ненавидит мужчин настолько, что способна на убийство?

– Нет. Синтия – очень добрый человек. Просто у нее был неудачный брак и сложный развод. Ее муж жестоко обращался с ней и все время ходил на сторону. Но она не убийца. – Джен рассмеялась, Куинн не ожидал услышать ее смех. Успокоившись, она добавила: – Я более чем уверена, что Синтия не стала бы писать дрянных писем Люси Ротшильд. Она ее большая поклонница.

Istomivshisa: ищу мое солнце.

– Я восхищаюсь вашим талантом.

Люси стояла в тени крыльца Синтии Пул и улыбалась.

– Спасибо. – Взгляд Люси скользнул по футболке Синтии, ее обтягивающим черным рейтузам и пустым рукам. – Я так рада, что вы нашли папку. Я ее везде обыскалась.

– Заходите, я сейчас принесу ее.

Дом Синтии стоял недалеко от центральной площади и всего в миле от полицейского участка, где работал Куинн. По дороге сюда Люси звонила ему и оставила голосовое сообщение. Она предупредила, что ей пришлось взять его джип, и просто не хотела, чтобы он расстроился, позвонив домой и не застав ее на месте.

Люси вошла в дом. После залитой солнцем улицы здесь царил полумрак, занавески были задернуты. Люси сняла солнцезащитные очки и прикрыла за собой дверь. Она бросила очки в сумочку, что висела на плече, и осмотрелась по сторонам. Комнату освещал торшер в углу, и Люси поразилась количеству игрушечных персонажей Диснея, лежавших и стоявших повсюду. Здесь были все: от Микки-Мауса до Круэллы де Виль,[11] и все смотрели на нее стеклянными глазами.

– Ух ты, а я и не знала, что вы коллекционер.

– О да. Я собираю все, что связано с Диснеем, почти всю свою жизнь. С того самого дня, когда отец купил мне машину для жвачки в виде Микки-Мауса. Она до сих пор у меня сохранилась.

Люси никогда ничего не коллекционировала и не знала, что сказать. Ограничилась восторженным «Надо же!».

Синтия улыбнулась и хлопнула в ладоши.

– Присаживайтесь, я принесу вам папку.

Люси сдвинула в сторону подушку в виде Дональда Дака в шортах и матроске и села на диван. Ей не терпелось забрать папку и приступить к работе. Но еще больше ей хотелось встретиться с Куинном и узнать последние новости.

Синтия принесла папку, но не отдала ее Люси сразу, а села в кресло напротив.

– Я так рада, что вы здесь. Мы сможем поговорить о писательском мастерстве?

Люси простонала про себя.

– Вам нужна помощь?

– Вообще-то нет. – Синтия подняла папку. – Я прочла несколько ваших глав.

Люси удивленно приподняла брови. Она только Мэдди разрешала читать черновики.

– Неужели?

– О, не надо волноваться. – Синтия склонила голову набок и улыбнулась. – Они чудесные, как и всегда.

Люси так и хотелось возмутиться, но вместо этого она сказала:

– Спасибо.

– Мне очень понравилось, что убийца выслеживает свои жертвы, прежде чем лишить их жизни. Это как медовый месяц. Очень интересный прием. Держит в напряжении.

Ладно. Синтия прочла несколько черновых глав. Ей было любопытно, и она не смогла удержаться. Ничего особенного.

– Я рада, что вам понравилось.

– Я заметила, что на полях какие-то комментарии. Я надеюсь, вы не будете возражать, что я набралась наглости и добавила немного своей критики.

Боже. Кровь отлила от лица Люси.

– Хм, – только и смогла выговорить она.

– Я заметила несколько пропущенных запятых, и вам нужно быть внимательнее с придаточными предложениями.

«Будь милой, Люси».

– Это всего лишь черновик, – сказала она и встала.

– Поэтому я не стала ничего писать о слишком частом употреблении наречий на «о». В будущем на это тоже стоит обратить внимание.

Люси подошла к креслу и встала перед Синтией.

– Я учту это.

Синтия осталась в кресле и смотрела на Люси чистым, открытым взглядом.

– А тот, кто писал свои комментарии на полях, понятия не имеет о том, о чем говорит.

Ну все, терпение Люси лопнуло.

– Я передам Мадлен Дюпри ваше мнение.

– Мадлен Дюпри? Она ведь пишет о настоящих преступлениях? – Синтия нахмурилась, будто не могла смириться с таким вопиющим фактом. Она покачала головой и сказала: – Нет, Мадлен не права.

Люси собиралась рассказать об этом Мэдди, они вместе посмеются над инцидентом. Но сейчас ей было не до смеха. Она протянула руку за папкой:

– Спасибо за помощь, но мне правда надо ехать домой. – Она улыбнулась, но едва ли ее глаза лучились. Ей не терпелось выбраться из дома Синтии, и ей было наплевать, что со стороны это может показаться грубостью. – Надо книгу дописывать.

– Окулярная петехия[12] не всегда сопутствует умерщвлению через удушение.

Люси это знала, знала это и Мэдди.

– А найти себе жертву проще простого. – Синтия наконец встала. – Даже несмотря на то что полиция по телевидению предупреждает мужчин не связываться с девушками с садомазохистскими наклонностями.

– Э-э-э… да-да. – Люси посмотрела на папку в руках Синтии и подумала, имеет ли смысл сосчитать до трех, схватить ее и бежать отсюда.