из магнолий навстречу выходящему знакомому лицу… Старый слуга удивляется, увидев ее…

- Сеньорита Вероника!.. Вот так сюрприз!.. Вы приехали на свадьбу?.. Тогда Вы должны бе-

жать…

- Что за свадьба?.. Кто женится?..

- Сеньор Джонни и сеньорита Вирхиния… Но разве Вы не знали?.. Они уже уехали в церковь…

- Я не могу этого допустить!.. Идите со мной, или я уйду одна!.. Бело…

- Что Вы намерены делать?

- Помешать свадьбе.

- Это – безумие… Вы ничего не добьетесь, Вы не можете идти одна против всего света.

- Я не могу позволить, чтобы Вирхиния вышла замуж за Джонни. Хенаро, мой славный Хенаро, Вы смотрите на меня так, словно я лишилась рассудка, сошла с ума!..

- Простите меня, сеньорита, но Вы и кажетесь такой!..

- И так подумают все!.. Прошу Вас, чтобы вы не пытались…

- Вирхиния не выйдет за Джонни!.. В какую церковь они пошли?..

- В собор, сеньорита…

- Вероника, друг мой… Подумайте минутку, подождите…

188

- Чего?.. Того, чтобы узы, соединяющие их стали нерушимы?.. Оставьте меня… Оставьте!..

Она побежала к решетке в поисках автомобиля, который они только что оставили. Хенаро и

месье Бело, словно помешанные, идут следом за ней.

- Сеньор, сеньор!.. Но что с ней произошло?..

- Нет времени ничего объяснять Вам, друг мой. Мадам Сан Тельмо идет в церковь, и я – с ней!..

***

Вирхиния уже шествует по дорожке из тубероз и лилий. Она идет под руку с доном Рейнальдо

Эстрада, ее посаженым отцом, пока у алтаря ее поджидает посаженая мать вместе с Джонни, едва

сдерживающим свои нервы…

Какие тревога и тоска, какое странное замешательство и паника постепенно, минута за мину-

той, охватывают Джонни, когда он видит, как приближается к нему под руку с отцом его друга невеста

с личиком ангелочка, чьи волосы сверкают под кружевной фатой, чьи синие глаза вспыхивают стран-

ным огнем надменности и тщеславия. Это личико мало-помалу приподнимается все выше, словно

ступеньки к церковному алтарю оказались ступенями, возводящими ее на трон. Трон, на котором вос-

торжествовуют навсегда ее эгоизм, тщеславие, надменность, высокомерие и ее необычайная жажда

творить зло.

- Вы видите.. видите?.. Даже невозможно войти…

- Но это просто необходимо… Мне обязательно нужно войти… Месье Бело, друг мой!..

- Мадам, мы сделаем все возможное…

Они с трудом преодолели лестницу. Месье Бело прокладывает путь в плотно сжатой толпе.

Бледная, задыхающаяся Вероника проникает в собор.

Ее окружает сотня знакомых лиц, но она не замечает их и не смотрит на них. Ее цель – алтарь, все пути к которому скоро окажутся закрытыми, но вдруг…

- Дядя Теодоро!..

- Вероника… ты… ты?.. Не могу в это поверить!.. Ты здесь, в Рио?.. Что с тобой случилось?..

Как ты?..

- Отмени эту свадьбу, дядя Теодоро!!! Останови ее!..

- Что такое ты говоришь?..

- Задержи ее лишь на час!..

- Ты обезумела, ты сошла с ума!..

- Час, один час, чтобы поговорить с ней, чтобы вырвать у нее правду!..

- Правду, о чем?..

- О ее и моей жизни!.. Правду об этой лжи, которой она меня коварно опозорила, замарала. О

лжи, которой все поверили, и Вы – первый!..

- Вероника… Что ты говоришь?..

Дон Теодоро недоверчиво смотрит вокруг себя. Для Вероники, кажется, ничто не имеет значе-

ния: ни любопытные глаза, ни внимающие уши, ни странные выражения окружающих их лиц. Дон

Теодоро побледнел, и взяв Веронику под руку отводит ее в глубину собора, где мало людей, откуда не

видны ни алтарь, ни церемония. А меж тем месье Бело, как может, следует за ними…

- Отмените эту свадьбу!..

- Это – невозможно!..

- Для Вас важнее, чтобы люди пожелали счастья Джонни?..

- Но, дочка… Дочка, в такой момент!..

- Я пересекла всю страну, я добралась сюда без отдыха, без передышки, сходя с ума от отчая-

ния, от тоски, предчувствуя это… И вот до чего теперь дошло – Вы не задерживаете свадьбу… Сде-

лайте это, дядя Теодоро, сделайте сию же минуту!..

- Ради Бога, замолчи!.. Ты не отдаешь себе отчет?.. Глаза высшего общества устремлены на нас.

- Но дело в том, что Вы ничего не знаете, не верите мне. Но, клянусь, я вырву правду у

Вирхинии из ее собственных уст!..

189

- Вероника, дочка… Дело не в том, что я тебе не верю… Я узнаю твой голос, твой взгляд. Это –

ты, ты, моя Вероника, которая никогда не лгала и не могла быть коварной…

- И даже теперь, даже теперь Вы не останавливаете эту чудовищную церемонию…

- Поздно… Поздно!.. Вирхиния – уже жена моего сына…

- Поздно, Вероника!.. Поздно останавливать их!..

***

Свадьба завершена. Под руку с мужчиной, ставшим теперь ее мужем, вновь шествует Вирхи-

ния по дорожке из тубероз и лилий. Молочно-белая властная, алчущая рука с пухленькими пальчика-

ми почти свирепо ухватилась за руку Джонни. Так могла бы вцепиться в него беспощадная лапа пан-

теры.

Принимая поцелуи, поздравления и пожелания счастья, проходит Вирхиния по соборной гале-

рее. Толпа друзей и знакомых, растекаясь во все стороны, заполняет весь собор до самых его глубин и

увлекает за собой дона Теодоро, оттащив его далеко от Вероники. Но крепкая рука решительно берет

Веронику под руку… Это – рука ее друга Бело…

- Моя милая подружка… Уходите… Уходите… Послушайтесь моего совета!.. Уходите!..

- Да, друг мой… Увезите меня отсюда… Увезите!..

- Я отвезу Вас в отель!.. Вам нужно отдохнуть, прийти в себя, а уж затем…

- Вероника!..

- Ох!.. Тетя Сара! Вы…

- Ты здесь?.. Да что же это такое?.. Таким образом и в такой одежде?.. Ты с ума сошла?..

Вероника почувствовала, что внезапно к ней возвращаются силы. Неожиданный мощный заряд

проносится по ее жилам, заставляя Веронику гордо выпрямиться. Присутствие этой женщины, ее не-

довольный и удивленный взгляд, ее подрагивающий голос, порицающий и упрекающий ее.

- Это – сеньор Франсуа Бело… А это – моя тетя, сеньора де Кастело Бранко…

- Мадам, я у Ваших ног…

- А где же сеньор Сан Тельмо?..

- В Матто Гроссо!..

- Что ты говоришь?.. А этот сеньор?..

- Он – мой лучший друг… Мой единственный друг…

- Но, Вероника… я не понимаю!..

- Вы все поймете!.. Я решила, что правда должна восторжествовать любой ценой!

- Пожалуйста,.. говори тише!..

- Никто меня не слышит,.. все идут вслед за свадебным кортежем. А кроме того, мне ничего не

важно. Мое желание – чтобы все это узнали, чтобы воссияла правда, правда!..

- Вероника, дочка, ты меня пугаешь!.. Я думаю, ты больна. Полагаю, ты разругалась с Сан

Тельмо… Я боялась этого с тех пор, как ты вышла за него замуж… Мы еще поговорим на эту тему…

Я поговорю с твоим дядей… А сейчас, в данный момент, я… Меня зовут Эстрада. Я поеду с ними, в

их экипаже… А ты… Ты… Ну, ладно, увидимся позже!..

Донья Сара уходит так быстро, как только может, боясь, что Веронику узнают. Она в панике

сбежала, предчувствуя скандал. Странное спокойствие и непобедимый, холодный гнев заставляют не-

счастную жену Сан Тельмо держать голову еще выше, гордо, как никогда.

- Каждую минуту я все больше нахожу, что Вам необходимо уйти от всего этого…

- Нет, Бело. Я приехала бороться изо всех сил, чтобы победить эту клевету и ложь.

- Но это уж слишком для Вас. Я думаю, она – уже жена Вашего кузена. Главная ветвь генеало-

гического древа знатной фамилии выдержит все, кроме скандала и потери доверия.

- Да,.. я думаю об этом, очень хорошо знаю это, я это вижу. Но я думаю также о Матто Гроссо, об одном отчаявшемся человеке, стоящем на коленях, ненавидящем и проклинающем меня и в то же

самое время до безумия любящем меня!.. Человеке, который полюбил вопреки всему, человеке, кото-

рый значил для меня больше целого мира!.. Я пообещала этому человеку, поклялась сделать так, что-

190

бы правда восторжествовала, засияла так, чтобы никто не мог сомневаться в ней… И я должна это

сделать, должна.

- Вы так его любите!..

- Уже не люблю. Я уйду от него навсегда, но сдержу клятву.

- Вы пойдете мо мной… Я отвезу Вас туда, где Вы сможете отдохнуть, все взвесить и подумать, что будете делать.

- Лишь в одно место я могу сейчас поехать, друг мой. В особняк де Кастело Бранко… Отвезите

меня туда!..

У главного входа в собор, перед парадной мраморной лестницей дон Теодоро де Кастело Бран-

ко остановился на несколько минут, чтобы глотнуть воздуха.

Чудом сумел он ускользнуть от толпы друзей, так некстати окружающих его. Его капитал, пре-

стиж, его политический вес слишком сильны, чтобы даже те, кто незнаком с ним не воспользовались

случаем приблизиться к нему, как поступили несколькими минутами ранее, оторвав его от Верони-

ки…

Теперь он снова напрасно пытается скрыть свою печаль и тревогу, механически прощаясь со

всеми отъезжающими. Он хочет знать, и ему необходимо знать то, что Вероника должна раскрыть