- А что, не хватает? – отзывается та.

- Тащи другую бутылку…

- По мне, так хватит. Стакана воды будет достаточно…

Реверендо выпил, не спеша, словно ища на дне спокойствие, необходимое, чтобы хладнокров-

но продолжить. Затем его обвиняющий, жесткий от негодования и возмущения, взгляд устремляется к

лицу Деметрио.

- Сеньора Сан Тельмо кажется мне очень подавленной. Ей необходимо много заботы и внима-

ния… Достойно сожаления, что закон не карает подлость и низость некоторых типов, которые не ко-

леблясь, злоупотребляют своим положением и силой перед бедной женщиной.

Лицо Деметрио сделалось жестким, похожим на камень, челюсти бешено сжались, глаза его

сверкают и мечут молнии, но губы по-прежнему плотно сомкнуты. На его плечо вкрадчиво и с неж-

ной теплотой опускается рука Аеши.

140

- Патрон Деметрио… Аеша отведет тебя в комнату патрона Ботеля, чтобы вымыть и причесать

твои волосы… Идите… Идите же…

- Оставь меня!..

Разъяренная Аеша выходит одна, меж тем, как Ботель насмешливо хохочет…

- Отличный прицел! Ваши стрелы попали в яблочко, Реверендо… Адела, что происходит?..

- С Вашего позволения… Пойду, займусь жилищем Вероники.

- Вы тоже можете пойти отдохнуть, если хотите, доктор Ботель. Я останусь рядом с сеньорой

Сан Тельмо.

- Как Вам угодно…

Реверендо вернулся к Веронике… Как она красива, даже в этот миг!.. Сомкнутые под грузом

густых, черных ресниц веки, полуоткрытые цветущие, прохладные губы. Утомленная Вероника тяже-

ло вздыхает во сне, и грудь ее трепещет. А эта тонкая, изящная ручка цвета янтаря, рука, давшая по-

щечину Деметрио, поверх темных одеял, словно необыкновенный цветок с шелковыми депестками…

- Господи, если она всего лишь твое творение, то как может твоя Всевышняя доброта допустить

такое?..

Глава девятнадцатая.

- Патрон Деметрио… Патрон Деметрио…

- Да, что?..

- Сеньора Ботель говорит, что ты выпьешь кофе у нее дома.

Деметрио тряхнул головой, уставившись в смуглое лицо индеанки так, словно впервые видит

его, пробудившись от летаргического сна.

Светает. Неясный утренний свет выделяет тонкую, хрупкую фигурку с ожерельем из кораллов, оправленных в серебро, в облегающей пестрой тунике, с длинными черными косами, свисающими на

спину, со стройными смуглыми ногами и совершенными, как у танагрянки*, руками…

- Сеньора Ботель…

- Ты не знаешь, кто это?..

- Ну конечно же знаю. Только я еще раньше сказал тебе, чтобы ты оставила меня в покое.

- Это она приказала мне позвать тебя. Ты всю ночь смотрел, как горит твой дом, всю ночь не от-

дыхал, не ел… Так ты заболеешь, хозяин Деметрио…

- Нет никакой опасности, я не заболею.

Место, где возвышался бывший дом Рикардо Сильвейра, теперь представляет собой лишь про-

странство, покрытое дымящимся пеплом, обугленной древесиной и сломанной домашней рухлядью.

- Почему ты грустишь из-за кучки старых бревен и сгоревшей одежды?.. сеньора Ботель и

падресито сказали, что ты очень богатый… у тебя есть четыре мешочка золота, надежно хранящиеся в

доме Реверендо.

- Золото!.. Золото!.. Проклятое золото!..

- Проклятое?!.

- Да, проклятое. Потому что за него заплачено кровью и слезами. Ради него продается совесть, совешаются самые худшие позорные и бесчестные подлость и гнусность, из-за него одна женщина…

- Одна женщина – что?..

- Ничего. Уходи и оставь меня!.. Оставь меня в покое!

- Я так и должна передать сеньоре Ботель, чтобы она оставила тебя в покое?..

- Нет!.. Ты не должна повторять мои слова… Скажи ей, что я очень благодарен, но ничего не

хочу.

- Хорошо, патрон Деметрио…

- Подожди. Ты пришла из дома Ботелей, правда?..

- Да, хозяин…

- Что они делают?..

- Доктор Ботель храпит с открытым ртом в своем гамаке на веранде…

141

- Как?!

- Он никогда не спит в своей комнате. Сеньора какое-то время поспала, а сейчас поднялась и

приказала мне, чтобы я тебя нашла.

- Тогда они оставили Веронику одну!

- Нет, патрон… Твоя белая женщина спит, а рядом с ней находится падресито.

Деметрио, не отвечая, сжал губы. И как будто угадав все проходящие перед его мысленным

взором и терзающие его видения, нежная и тихая девчушка подходит к нему еще ближе…

- Ты поругался также и с падресито, хозяин Деметрио?.. Ты ревнуешь потому, что он ухаживает

за твоей белой женщиной?..

- Что ты несешь, дура?..

- Не сердись на бедняжку Аешу, она хочет только помочь тебе. Куда ты пойдешь, если ссо-

ришься с падресито и тебе не нравится дом Ботелей?.. Разве только в таверну?..

- Быть может, я поселюсь и в таверне. Это будет единственный способ выдержать дни, которые

меня ожидают.

- Хозяин, сеньора Ботель хочет помочь тебе, а Аеша будет твоей рабыней… Хочешь, я принесу

тебе что-нибудь поесть прямо сюда?.. Не говори, что не хочешь, я пойду поищу…

- Нет, оставь… Аеша!.. Аеша!..

Деметрио сделал несколько шагов вслед за убежавшей, не слушая его, девушкой, но внезапно

остановился. За кучкой кустарников возникает высокая, худощавая, благородная фигура Реверендо

Джонсона, направляющаяся к нему спокойным, неторопливым шагом…

- Добрый день, инженер Сан Тельмо… Я рад встретиться с Вами. Я испугался, что Вы остались

в деревне и мне пришлось бы посетить таверну, разыскивая Вас…

- Я вижу, у Вас высокое представление о моей персоне. Вы отводите мне столь же ничтожную

роль, как и доктору Ботелю.

- Ну, хорошо… Мы судим, сравнивая поведение…

- Выходит, я ничтожнее его, не так ли?..

- Я так не сказал, инженер Сан Тельмо…

- Разговоры ни к чему, когда предельно ясно все дают понять выражение лица и взгляды…

- Вы очень взвинчены. Я понимаю Ваше состояние и сожалею… Любой человек на Вашем ме-

сте чувствовал бы себя хуже Вас.

- Вы продолжаете намеки!..

- Я говорю о Вашем сгоревшем доме, об одежде и вещах, окончательно пришедших в негод-

ность. Потеря в деньгах крайне мала, а Вы – чрезвычайно богатый человек… Стоимость каждого из

мешочков золота, которые я берегу для Вас, более пятидесяти тысяч долларов, а их – четыре… Не

считая того, что продолжает вырабатываться на руднике. Когда Вы изучите бумаги…

- Реверендо, ничто из этого меня не интересует…

- Я думал, что это – единсвенное, чем мне удалось бы заинтересовать Вас, ведь Вы даже не

спросили меня, как Ваша жена…

- Вы – не тот, у кого я должен об этом спрашивать!.. Когда я захочу это узнать, то обращусь к

доктору, в чьих руках я оставил жену…

- Ну конечно!.. На доктора – вся надежда…

- Реверендо Джонсон!..

- Вашей жене лучше. Не знаю почему, но мне кажется вы интересуетесь этим гораздо больше, чем хотите показать… Этот… несчастный случай, назовем его так…

- Это нельзя назвать иначе!..

- Хочу думать, что Вы не лжете, это было бы слишком низко, слишком ничтожно…

- Довольно! Если Вы думаете, что Ваш духовный сан избавит Вас от должного ответа на Ваши

вызывающие слова, то глубоко заблуждаетесь, Джонсон!..

- Я никогда не думал прикрываться своим духовным званием, незачем. И в данный момент, ин-

женер Сан Тельмо, я могу заверить вас, что впервые мне хотелось бы освободиться от связывающего

меня обета…

142

- И как бы Вы поступили, не будучи им связанным?..

- Я ответил бы Вам должным образом.

- Ну и почему же Вы этого не делаете?..

- Поскольку мой обет нерушим, я не могу, не должен и не хочу позволить, чтобы во мне говорил

мужчина, когда так нужно пасторское слово…

- Мне?.. Позвольте мне рассмеяться… Я даже не был окрещен по Вашей вере!..

- Я это знаю. Вы – традиционный католик. Вы давали супружескую клятву перед католическим

священником. Мне отлично знаком и текст, и таинство слов, соединивших Вас с Вероникой де Касте-

ло Бранко, и смею Вас заверить, что Ваше поведение не соответствует словам…

- Может быть. Но я не готов выслушивать проповеди ни католиков, ни протестантов!..

- А выслушать человека, к которому Вы обратились, как к другу, когда впервые приехали сюда

одиноким, отчаявшимся и потерявшим надежду?.. Выслушать друга, который принял последний

вздох и последние слова Вашего брата?..

- Ох, замолчите!..

- Деметрио… Я редко ошибаюсь, оценивая людей, и вы – не подлец и не мерзавец…

- Кто?..

- Простите меня… Я сказал это с излишней откровенностью… Я хотел сказать, что человек,

пять месяцев назад приехавший в Порто Нуэво и пожинавший в этом доме самые печальные воспоми-

нания, человек, который плакал рядом со мной на могиле брата не способен обращаться подобным об-

разом, как поступили Вы, с таким созданием, как Вероника де Кастело Бранко. Деметрио, какая чудо-

вищная причина, какие обстоятельства смогли Вас так изменить?..