- Я не поняла, что ты хотел этим сказать!..

- Я всего лишь хотел дать тебе совет, который считаю необходимым, ведь однажды я пообещал

твоему отцу, что ты будешь для меня, как родная дочь.

- Да, конечно!..

- Ты сама, без принуждения, выбрала мужчину, который станет твоим мужем. Надеюсь, твоя

верность сохранится на всю жизнь.

- В этом ты можешь быть уверен, дядя, в моей верности и моей любви. Я буду жить, чтобы сде-

лать его счастливым…

- Это то, о чем я хотел попросить тебя, и чтобы ты тоже была очень счастлива!..

- Дядя Теодоро!..

- Доченька моя!..

Дон Теодоро с трудом сдержал нахлынувшие, переполняющие и бьющие через край чувства:

этот неудержимый порыв высказать все, что он думает, все, что чувствует, порыв во что бы то ни ста-

ло докопаться до сердца этого создания, но… древние предрассудки возвышаются перед ним. Он

вспоминает обещанное честное слово, вспоминает, что весь Рио собрался перед собором. Представ-

ляет себе высшее общество, простолюдинов, дорожку из цветов, по которой ему предстоит пройти с

невестой, возможно, слишком расстроенной запоздалой исповедью, представляет епископа в расши-

том золотом одеянии… И он ограничивается поцелуем в лоб, словно стыдясь самого себя.

- Уже очень поздно… Идем, дочка!

***

Самая красивая девушка Рио идет по дорожке из тубероз и лилий, но внезапно она представля-

ет себя идущей по тропе из шипов и колючек. Если бы Теодоро де Кастело Бранко рассказал ей все, то

Вероника, затянутая в сеть лжи, смогла бы разодрать ее в клочки и не находилась бы здесь. Но две ма-

ленькие дьявольские ручки затянули петлю, и эта синяя бабочка с ангельским личиком посмеивается, видя мрачное лицо Деметрио де Сан Тельмо, застывшее и холодное – Теодоро, и бледное лицо неве-

сты, чувствующей нависшую над ней невидимую опасность… Но вот она уже перед алтарем, и вот

уже торжественно поднимается рука епископа, и Деметрио де Сан Тельмо приближается к ней…

- Деметрио де Сан Тельмо и Молина, по доброй ли воле хочешь ты взять в жены Веронику Ан-

хелику де Кастело Бранко?..

- Да.

- Вероника Анхелика де Кастело Бранко, по доброй ли воле хочешь ты взять в мужья Деметрио

де Сан Тельмо?..

- Да.

- Соедините Ваши руки. Объявляю Вас мужем и женой во имя Отца и Сына и Святого Духа…

Круг замкнулся. Шелково-стальная сеть на молодоженах затягивается, и самая прекраснейшая

109

девушка Рио в белых нарядах свадебного одеяния похожа на мотылька с тоненькими трепещущими

крылышками, в которого жестоко и беспощадно вонзилось, насквозь проткнув душу, стальное острие

ее печальной судьбы.

***

- Джонни!..

- Да, меня не было в церкви, я не мог смотреть на твое венчание. Но я не могу позволить тебе

уехать, не поговорив с тобой.

Вероника уже сменила свадебный наряд на простое платье из своего роскошного приданого,

самое скромное из тех, которые разрешила надеть донья Сара. Джонни и Вероника стоят у двери в ее

бывшую девичью спальню…

Внизу, в больших залах фамильного особняка де Кастело Бранко, в разгаре праздник по слу-

чаю бракосочетания. Наступает самый выдающийся миг… Больше, чем когда бы то ни было, здесь со-

брался весь цвет высшего общества Рио. Светлой рекой течет игристое шампанское. Все завидуют

удаче этого рослого, крепкого и мрачного парня, который по-прежнему чувствует себя здесь чужа-

ком…

Глаза Вероники заметили его на крытой галерее. Уже одетый в дорожный костюм, Деметрио

нетерпелив и взвинчен. Но Джонни – здесь, перед ней. Лицо его выражает горечь, губы подрагивают, а глаза – безмерно грустны…

- Меня сильно огорчило то, что я не видела тебя в церкви, Джонни… Все, что ты натворил в по-

следнее время очень и очень меня расстраивает…

- Что я мог бы тебе сказать, Вероника?..

- Ты не сказал бы ничего, что не было бы несправедливым.

- Я болен… болен от отчаяния и ярости!..

- Джонни… братик любимый…

- Хотел бы я суметь скрыть свои чувства, танцевать и смеяться, как смеются и танцуют другие, тоже любящие, или любившие тебя.

- Джонни… Джонни…

- Хотел бы быть отважным, выносливым и стойким мужчиной, таким, как твой муж, как этот

вор, навсегда увозящий тебя далеко отсюда. Да, вор…

- Не продолжай!.. Не продолжай, или я не смогу больше слушать!..

- Но, ведь мои слова не оскорбляют его, я же не могу его обидеть… Как ты не понимаешь, что я

– бедный, несчастный дьявол, в ком говорят ревность и зависть?

- Джонни…

- Хочу только сказать тебе одну вещь… Если этот человек не сделает тебя счастливой…

- Джонни,.. пожалуйста… Замолчи!.. Ты, словно безумец, ты пьян…

- Я напился, но не говорю ничего, что было бы неправдой.

- Замолчи!.. Деметрио!.. Это – Деметрио!!.

- Почему я должен замолчать?.. Правду всегда нужно говорить…

- Деметрио…

- Простите, если я поднялся прервать Вас. Там, внизу, я понял, что сеньор Кастело Бранко даже

не одет должным образом…

- Что?..

Бледный, растрепанный, в домашнем халате, наброшенном на рубашку, Джонни похож на

больного. Но под пронизывающим, ледяным взглядом серых глаз он гордо выпрямляется, черты лица

его становятся жесткими. Он внезапно успокоился, расставшись с видом заплаканного ребенка, чтобы

также твердо и прочно противостоять этому взгляду.

- Деметрио де Сан Тельмо… Вы выиграли эту игру… Я не желаю ни шуметь, ни устраивать

скандал. Так захотела она, а Вы перемахнули через все, чтобы этого добиться.

- Бог мой…

110

- Не прерывай, выслушай меня до конца… Я знаю, что проиграл. И хотя я жалко выгляжу, не

умея проигрывать, я не хочу быть трусом и не попробовать исправить все даже, если это будет в

самый последний момент…

- Джонни…

- Не бойся, Вероника… Он ничего не сделает. Через несколько минут ты уедешь отсюда, и он

станет твоим полновластным господином… У меня не будет права даже смотреть на тебя, если он

тебе это запрещает. Но, пока еще ты под этой крышей, и пока еще я – мужчина твоего рода, твоей се-

мьи, и хочу сказать тебе, как мужчина, а не как грустный влюбленный, не сумевший вовремя отстоять

тебя, чтобы потом проливать из-за тебя слезы…

- Ради Бога, Джонни… Мы привлекаем внимание. Все смотрят наверх…

- Никто не запретит мне сказать то, что я должен тебе сказать. И то, что должен сказать ему…

Да, Вам, инженер Сан Тельмо, Вы – счасливый человек. Счастье Вероники – в Ваших руках, Вы цели-

ком и полностью отвечаете за нее… И, если Вы сделаете ее несчастной, я сумею спросить с Вас за

это, и за жизнь Вероники Вы ответите своей собственной жизнью!

- Хватит, Джонни, хватит!..

- А тебе я должен сказать одно слово, только одно: “Прости меня”. За все, что я говорил, за все, что делал, за все те вещи, которые могли причинить тебе боль, прости за все из сострадания к моей

любви…

Джонни стремительно наклонился, поцеловал ее руку, и вот он уже удаляется по длинному ко-

ридору… Спустя мгновение подошли также дон Теодоро с доньей Сарой. Дон Теодоро подходит пер-

вым…

- Вероника, Деметрио… Что такое, что здесь происходит?..

- Ничего, дон Теодоро… Джонни прощался с нами… Он извинился за то, что был нездоров и не

смог прийти в церковь, и от всего сердца пожелал счастья своей кузине… Вероника, как Вы видите, довольно взволнованна… Тяжело видеть, как рвутся семейные узы, проводы довольно грустны…

- Вероника, что случилось?

- То, что сказал Деметрио, дядя… Джонни попросил прощения, и проявил сильный интерес к

моему счастью, это меня взволновало… Но, он не дал мне времени ему ответить… Передайте ему от

моего имени, что я люблю его, как брата, и что до конца жизни я буду молиться, чтобы он был счаст-

лив…

- Что происходит?.. Эта встреча здесь, наверху, привлекает внимание… Мне кажется, что мы

все должны были бы быть чуточку более сдержанными… Вероника, ты не должна забывать, что глаза

всего общества устремлены на тебя, они смотрят на тебя, вытри слезы…

- Не волнуйся, тетя… Мои бесцеремонные и нескромные выходки в особняке Кастело Бранко

заканчиваются в этот миг… Кроме того, хотя невесты и счастливы, они имеют обыкновение утирать

слезинки…

- У тебя нет никакой причины, чтобы быть несчастной невестой. Идем, ну, иди же… Спускайся

вниз, чтобы попрощаться. Несмотря ни на что Вирхиния хочет поцеловать тебя…

- Нет, тетя… Мы выйдем через дверь в парк. Там нас поджидает наша машина… Правда, Де-

метрио?..

- Да, но, если ты хочешь…

- Нет, прости меня, тетя Сара… Но поцелуй Вирхинии – это больше того, что я могу вынести.

Прощайте!.. Дядя Теодоро!..

Вероника бросилась в объятия Теодоро, который крепко обнял ее, необычайно взволнованную.

И тотчас же все благородство и величие ее души выплеснулось в одном глубоком искреннем и

открытом взгляде, направленном на тетю…