Мэг высвободила руку.

– Все нормально, мне не нужна помощь. – Она повернулась к нему спиной и стала открывать дверь микроавтобуса.

Даже не глядя на Паркера, Мэг почувствовала, что причинила ему боль. После всего, что между ними было сегодня днем, ее теперешнее поведение равносильно пощечине. Но, может, оно и к лучшему, Паркер не будет страдать, когда она вернется в Лас-Вегас, а он – к своей прежней, хорошо организованной жизни.

Когда Паркер затормозил перед домом, на площадке уже стоял «мерседес-бенц». Поднимая на руки сонную Саманту, Мэг подумала: «Только бы не пришлось общаться с очередными гостями». Дети грязные, да и они с Паркером выглядят далеко не лучшим образом.

Вся компания шествовала через холл, направляясь в кухню, чтобы почистить рыбу, когда из двери вышла Тинси в сопровождении молодой женщины. Посмотрев на незнакомку, Мэг сразу поняла, что она невероятно похожа на Гаса. Значит, это его мать.

– Вот твой малыш, – сказала Тинси.

К женщинам присоединился немолодой седой мужчина в очень дорогом, сшитом на заказ костюме.

– Марианна, – сказал Паркер. – Вот так сюрприз! Гас не проронил ни слова. Вцепившись в ручку ведра с двумя рыбинами, он недружелюбно разглядывал мужчину, который взял его мать за руку.

– Мэг, это Марианна, мать Гаса, – представил Паркер. Марианна слабо кивнула.

– Как поживаете? – Она ухитрялась произносить фразы, почти не шевеля губами. – Тинси сказала мне, кто вы. Примите мои соболезнования по случаю смерти Жюля. Позвольте представить вам моего жениха. Кливленд Моризетт.

Паркер и Кливленд обменялись рукопожатиями. Мэг кивнула, держа за руку Саманту.

– Не хватало мне еще твоего нового мужа! – пробурчал Гас.

– Прикуси язык, Огюст, – раздраженно одернула его Марианна. – И подойди сюда, поцелуй свою мамочку.

Гас не двинулся с места.

Марианна пожала плечами и посмотрела на Кливленда, как будто говоря: «Теперь понимаешь, что я имела в виду? Он просто несносен».

– Иди умойся и надень на себя что-нибудь поприличнее. Ты похож на оборванца. Мы опаздываем к обеду.

– Я уже опоздал. – Судя по голосу, мальчик явно готовился к бою.

– В таком случае переоденься и поблагодари миссис Понтье за заботу. Сегодня вечером ты уезжаешь со мной. Достаточно уже ты обременял здесь всех своим присутствием.

– О, он никого не обременял, – вмешалась Мэг, не подумав. Строго говоря, это было не ее дело, но у нее болело сердце за Гаса. В обращении Марианны с сыном не чувствовалось ни капли нежности.

– Разумеется, это очень мило, с вашей стороны, но если бы вы знали этого мальчишку так хорошо, как я… Он точная копия своего отца, а уж это-то наверняка о чем-то вам говорит.

Мэг испытала острейшее желание наброситься на злюку и выцарапать ей глаза.

– Иди к черту, – буркнул Гас.

Мальчик повернулся и побежал вверх по лестнице, за ним, не отставая ни на шаг, помчался Джим. Марианна вздохнула. Кливленд все это время сохранял невозмутимость.

Тинси всплеснула руками.

Элен последовала за Гасом.

– Ну, что я вам говорила? – злорадно вопросила Марианна. – Вылитый отец. Посмотрите, у него уже есть подружка.

Не удостоив это замечание ответом, Мэг молча направилась за Гасом и Элен.

Примерно через час Марианна и ее жених уехали, забрав с собой мрачного как туча Гаса. Мать не пожелала даже обсуждать вопрос о том, позволить ли ему взять Джима. Гаса удалось увести только после того, как Паркер поклялся честью, что Джим останется с ним и ему ничто не угрожает.

В памяти Мэг всплыли обрывки воспоминаний безрадостных лет, наступивших после смерти ее приемных родителей. Маккензи были ее семьей больше шести лет, пока не погибли в автокатастрофе. Работница социальной службы пришла за Мэг в день, когда девочка должна была праздновать свой десятый день рождения. С того дня весь мир Мэг покатился под откос. От этих воспоминаний настроение у Мэг совсем испортилось, но еще хуже ей стало при мысли о том, что отъезд Гаса с матерью означает одно: ей больше незачем задерживаться в Новом Орлеане.

В этот вечер в разговоре на подушке все высказали одно и то же пожелание – чтобы Гас снова был с ними. Понурый Джим лежал на полу возле кровати. Стоило где-нибудь скрипнуть половице, как пес вздрагивал и навострял уши. Куда девался Паркер, Мэг не знала, но после своей холодности не могла винить его за то, что он не искал ее общества.

Уложив девочек, она пошла провожать Тедди в его комнату. На кровати Гаса сидел Паркер, погруженный в задумчивость. Увидев Мэг и Тедди, он улыбнулся и встал.

– Как по-вашему, вы можете спасти Гаса? – спросил Тедди, с надеждой глядя на него.

Паркер похлопал мальчика по плечу.

– Я над этим работаю.

– Здорово!

Тедди радостно прыгнул в кровать и уютно устроился под одеялом, видимо, он безгранично верил в способности Паркера. Не далее чем десять минут назад мальчик хандрил, и все попытки Мэг утешить его оставались безуспешными.

В дверях появился Джим. Его обвисшие уши выглядели еще более поникшими, чем всегда. Тедди подозвал его. Пес вспрыгнул на покрывало кровати Гаса – куда ему забираться запрещалось – и с тяжким вздохом положил голову на лапы. И никому из них не хватило духу прогнать Джима. Мэг пожелала сыну спокойной ночи и поцеловала его. Паркер погладил пса по косматой голове, и взрослые вместе вышли из комнаты.

В коридоре Паркер улыбнулся и взял Мэг за руку.

– Я уже начинаю привыкать к этому ритуалу, – сказал он.

У Мэг стоял ком в горле. Она кивнула и высвободила руку.

– Как вы полагаете, Марианна снова пошлет Гаса в эту жуткую школу?

– Это зависит от разных причин.

– Например?

– Например, от того, согласится ли Кливленд Моризетт оплачивать счет. Прежде за школу платил Жюль.

– А у Марианны нет собственных доходов? Паркер пожал плечами.

– Есть, и по меркам большинства людей – вполне достаточные. Но она привыкла к экстравагантному стилю жизни, как сказал бы Гас, привыкла жить на всю катушку.

Мэг редко слышала в голосе Паркера столь явно выраженное неодобрение.

– К сожалению, – продолжал Паркер, – Кливленду вполне по средствам послать Гаса в школу «Сент-Суплициус», и, уж конечно, он не захочет, чтобы парнишка болтался под ногами. – Паркер нахмурился. – Я поговорю с дедом, если потребуется, он может возбудить дело об опеке.

– И суд присудит ребенка прадедушке при живой матери? – искренне изумилась Мэг.

– Не стоит недооценивать деда, – сухо заметил Паркер. – Он умеет добиваться того, что пожелает.

Подумав о том, как он сорвал с места миссис Феннистон и троих детей и частным самолетом доставил их из Лас-Вегаса в Новый Орлеан, Мэг задалась вопросом, как бы уговорить его отправить их всех обратно таким же манером.

– Пойдемте вниз, – сказал Паркер. Мэг колебалась.

Он стоял совсем близко к ней, но чувствовал, что она удерживает его на расстоянии, и не понимал причины ее внезапного отдаления. Паркер вспомнил о слове, которое чудесным образом помогло ему в другой вечер, и тихо проговорил:

– Пожалуйста!

Но Мэг по-прежнему колебалась. Наконец она сказала взволнованным голосом:

– Ах, Паркер, мне не следует этого делать.

– И почему же?

Но еще продолжая искать поводы, по которым ей наследует идти с ним, Мэг неуверенно шагнула к нему.

– День был длинный, у вас наверняка полно работы, и…

– И я слишком быстро зашел слишком далеко, поэтому теперь мне нужно притормозить, пока я не отпугнул вас совсем?

Они стали спускаться по лестнице, и Паркер обнял Мэг за плечи. Она немного напряглась, но не отодвинулась и даже ненадолго прислонила голову к его плечу.

– Мэг, милая, только скажите, и я сбавлю темп.

Прежде чем Мэг успела ответить, открылась боковая входная дверь, и в вестибюль вошла миссис Феннистон; за ней въехал на своем кресле Понтье-старший. Оба были нарядно одеты и оживленно беседовали, при этом дед Паркера временами прерывал свою речь музыкальными фрагментами, которые довольно мелодично мурлыкал. Паркер не помнил, когда в последний раз видел деда таким довольным. В это время миссис Феннистон, прервав разговор, повернулась в сторону лестницы.

– Мэг, Паркер, добрый вечер. А мы только что вернулись с великолепного концерта камерной музыки.

Старик помахал здоровой рукой, приветствуя внука.

– Хортон сказал, что вы провели день в Шугэ-Бридж. Полагаю, дети спят без задних ног.

– Гас поймал первую в своей жизни рыбу, – сообщил Паркер. – Может, пройдем в библиотеку? Я должен тебе кое-что сказать.

– Отличная мысль, – согласился дед, и на его лице появилась удовлетворенная улыбка. – У нас тоже есть для вас кое-какие новости, правда, Элизабет?

Миссис Феннистон улыбнулась и посмотрела на Мэг, как будто проверяя, как она отнесется к тому, что Понтье-старший назвал ее по имени.

В библиотеке кто-то навел порядок, детский «шатер» разобрали, и комната выглядела так же, как до вторжения в нее четырех юных фантазеров. Паркер заметил перемену, но почему-то не очень ей обрадовался. Нагромождение подушек и одеял, когда он к нему привык, стало ему даже нравиться, кроме того, оно напоминало ему о том, как они с Мэг впервые занимались любовью.

Взяв на себя роль хозяина, Паркер налил коньяк в четыре бокала. Понтье-старший подъехал на коляске к дивану, на который села миссис Феннистон. Паркер и Мэг сели на второй диван. В камине догорали остатки поленьев, последнее треснуло и рассыпалось на тлеющие обломки, и стало темнее, языки пламени угасли, оставив после себя только красноватые огоньки тлеющих угольков. Держа в руке бокал, Понтье-старший указал на миссис Феннистон.

– Я хочу, чтобы вы узнали новость первыми. Я попросил Элизабет оказать мне честь и стать моей женой. И… – старик торжествующе улыбнулся. – И она приняла мое предложение.