— Я и не пытаюсь. Но я хочу оставить себе то лучшее, что было между нами.

— Александра!.. Ну почему ты так непредсказуема! — Костя внезапно почувствовал, что смертельно устал. Устал так, будто не спал неделю. Он растерянно провел рукой по волосам.

Саша смотрела на него, рука автоматически потянулась к его лицу, она отдернула саму себя, тем не менее, Костя заметил. Этот разоблачающий жест придал ему уверенности, он склонился над ней еще ниже, отчего Саша чувствовала себя загнанной в угол:

— Ты еще не соскучилась за мной?

— Тебе нужно возвращаться на вечеринку…

— К черту вечеринку!

Он, чуть было, не поверил в ее глухую отстраненность, но ее выдало легкое взволнованное дыхание, отозвавшееся в нем первобытным инстинктом. Он склонился к ее губам, и Саша отпрянула:

— Тебя ждут. Ты ведь пришел сюда не один? С девушкой, если я не ошибаюсь? Научись отвечать за свои поступки. — Весь вечер она терпела, и теперь слова вырвались сами, стоило лишь ему приблизиться к ней. — Моя очередь прошла, не смею задерживать. Тебя ждет другая постель.

— Ты будешь смеяться, но мне не нужна ничья постель. Кроме твоей. Ты как наркотик… То, что у меня с тобой… я больше так не могу…

— Да. Буду смеяться. — Он удивленно выпрямился, и она, наконец, смогла протиснуться мимо, — это ужасно смешно…

Не веря собственным глазам, парень смотрел, как она пятится от него. На мгновение он прикрыл глаза, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями, потом спросил сквозь стиснутые зубы:

— Ты что, совсем ничего не понимаешь?

— Я… я совершила ошибку…

— Нет, это я совершил ошибку. Мне вообще не следовало к тебе подходить!..

— Да, так, наверное, было бы лучше для нас обоих, — она прошептала чуть слышно. — Тебе лучше вернуться к той, с кем ты пришел…

— Мне не лучше. — Он поднял руки вверх ладонями, сдаваясь, — но я устал. Чего я хочу, ты знаешь. Решать тебе.

Он ушел не оглядываясь. Он ею просто болен. Но он выздоровеет. Любой ценой. Прямо сейчас.

Спустя несколько минут Костя почти сбежал вниз под руку с Инной, и они уехали. Саша сидела на скамейке в ожидании такси и смотрела вслед уезжающему авто. Спокойствие. Только спокойствие. Если она сейчас разрыдается, то потом никогда себе этого не простит. Она уедет из этого города. Ну и что, что еще совсем недавно, буквально несколько часов назад, ей здесь хотелось жить. Она была почти счастлива. Боль и здесь настигла ее.

Сколько ей еще учиться на своих ошибках?..

Костя был трезв и зол. Он поднялся к девушке в ответ на робкое приглашение «выпить кофе», и уже с порога про кофе никто не вспоминал. Инна была нежна и податлива, ее кожа пахла свежестью, губы послушно раскрылись, тело с готовностью ответило ласкам. Она не страдала ложной стыдливостью и спокойно обнажила свое прекрасное тело, ее проворные пальчики пробежали по коже, отзываясь в теле приятным возбуждением.

Все было как прежде, он свободен…

Но теперь действительно, все было не правильно.

— Извини. Ничего не выйдет — Сказав это, он почувствовал неимоверное облегчение оттого, что принял решение.

Она недоуменно посмотрела на него, ей отлично было заметно, что все идет просто замечательно, она же не слепая. Решив, что не так поняла, девушка продолжила ласки.

— Ты не поняла… — Он перехватил ее руку на ремне и отстранил ее. — Вообще не выйдет… потому что ты — не она…

Недоумевая и злясь на себя, и на неуправляемую Сашу, Костя ушел, пытаясь осмыслить, что с ним происходит, и как теперь с этим жить.

ГЛАВА 10

…Пора домой. Домой. Мысль была назойливой, как осенняя муха. Саша битый час сидела над эскизом, но все музы разлетелись, словно потревоженные мотыльки. Перед глазами все тот же надоевший чертеж, в голове пусто как в заброшенном доме. Уж лучше пусть пусто, чем столпотворение мыслей, мучивших ее несколько дней. Рассудок и сердце вели холодную войну.

Ремонт закончен — надо сказать, вышло просто замечательно. Мебели еще не было, поэтому дышалось особенно легко. Особенно радовала глаз детская — оттуда даже выходить не хотелось. Полина не могла нарадоваться на новое жилье, а Макс на хорошее настроение Полины.

Саша хотела на пару дней до отъезда перебраться в гостиницу, но Макс отвез их с Полиной на дачу. Окрестности были так красивы, просто дух захватило. Обстановка подействовала удивительным образом, в душе воцарилось умиротворение. Однажды, после длительной прогулки она даже решилась спросить у Полины, как поживает Костя.

— Честно? Не знаю. Думаю, никак. Он с утра до вечера на работе. Макс так говорит.

— Макс? А Костя?

— Не видела его уже давно, говорю же, работает. А что, вы больше… не виделись?

— Больше не виделись. И меньше тоже. А-а-а… — она махнула рукой, — я знала, что так и будет.

— А я думала… а он не звонил?

— Нет. — И опережая следующий вопрос, добавила, — и я ему не звонила.

Увидеться им так и не пришлось. Было немножко больно, но терпимо. Но как-то обидно, что опять она уезжает, не попрощавшись. Как все глупо и предсказуемо. Звонить… бессмысленно, сказать-то нечего.

Зато Полине было, что сказать. Она позвонила Косте посреди ночи, застав его врасплох, и отрапортовала, что Саша уезжает. И если он не хочет остаться на всю жизнь законченным идиотом, он должен сделать что-нибудь. Костя выругался и отключил связь, после чего вырубил трубку совсем. Но Полине все же удалось перебить и без того некрепкий сон, и до утра он так и не смог заснуть, из-за чего в голову лезли дурацкие мысли. Саша до сих пор умудрялась портить ему жизнь. Даже опосредованно. Она испортила ему жизнь раз и навсегда.

За последние недели события многолетней давности предстали перед его внутренним взором в ином свете. Он многое начал видеть и понимать по-другому. И от этого понимания становилось обидно и неуютно, и больно дышать. Костя больше не спал, пялился в окно на глупую луну, курил, ходил из угла в угол, как загнанный зверь. И, в конце концов, ему пришлось делать то, чего он упорно избегал в последнее время. Ему пришлось думать. Не о бизнесе, не о других. Даже не о матери с отцом. Ему пришлось думать о себе. Мучительно анализировать собственную жизнь, приходя к совершенно неутешительным выводам. Он никогда не мог… не хотел найти пристанище, не знал… да и не хотел знать, чего хочет, кто ему нужен. Он знал только чего он НЕ хочет: любви, привязанностей, доверия. Потому что это — БОЛЬ. Потому что любое доверие оборачивается предательством. Потому что привязанность оборачивается разрывом. Потому сам он, лично Костя Ледовский со своими страхами, мыслями, идеями и чувствами никому не ну-жен! Кто он? Что он? Весельчак, душа компании? Хороший юрист? Отличный любовник? Или… брошенный всеми мальчишка, так и не сумевший найти поддержку во, вдруг ставшем враждебном, мире и оставшемся таким же холодным и неприветливым до сегодняшнего дня?

Все выгорело, ничего не осталось.

Но с тех пор, как в его жизнь ворвалась эта суматошная женщина, мир начал меняться. Когда Саша была рядом, его не покидало ощущение, что с ним произошло что-то хорошее. Он уже не мог представить себе будущего без нее. Никогда больше ее не видеть, не прикоснуться к ней? Костя содрогнулся, словно от холода.

Утром Полина заявилась к нему домой, и, тыча в грудь пальцем с длинным ногтем и наступая, обзывала его нехорошими словами. Костя заторможено отступал, хлопая воспаленными после бессонной ночи глазами, складывалось впечатление, что он не включается в происходящее. В итоге Полина подозрительно уставилась на него, заставила дыхнуть, после чего обреченно махнула рукой, и ушла. Константин тоже ушел. На работу.

— Кость!..

— А? — Константин вздрогнул, словно очнувшись.

Олег, сотрудник и приятель в одном лице недовольно хмурился:

— Ты че? Оглох?! Тимур Александрович на проводе.

Он поморгал, в замешательстве уставившись на приятеля и пытаясь ухватить смысл его слов.

— Кость, ты че, заболел?

Этого звонка ждали уже неделю. И Олег знал, насколько важными являются переговоры именно сейчас.

Костя покачал головой, и, проведя пятерней по лицу, быстро встал и, схватив пиджак, стремительно направился к выходу. Сотрудники провели его недоуменными взглядами. Олег посмотрел через окно на машину, с визгом отъехавшую от крыльца, после чего взял трубку и отозвался бодрым голосом:

— Тимур Александрович, я готов обсудить с вами условия контракта. Константин? Да, конечно, вы с ним до сих пор вели переговоры, но сейчас он отсутствует. Заболел. Да, я передам ему ваши пожелания. Так, я записываю…


… отходит с восьмого пути. Нумерация с хвоста поезда.

— Ну… спасибо тебе за все, — у Поли на глаза навернулись слезы, — ой, я такая сентиментальная стала, это уже просто неприлично!..

Макс подошел с бутылкой минералки:

— Так я не понял, если кто будет интересоваться твоими услугами, я даю твой телефон?

— Да, ты давай, а там посмотрим. Спасибо вам за все.

— Это тебе спасибо…

Саша не хотела заходить в поезд, лелея в душе надежду, что Костя все-таки придет попрощаться. И осознавая всю ее несбыточность. Поэтому, увидев его силуэт, решила на какой-то момент, что это галлюцинации, плод воспаленного, измученного бессонницей, мозга. Но чем ближе он подходил, тем яснее Александра понимала, что чудеса все же случаются. Макс, видимо прочитав на ее лице немое изумление, обернулся, и, увидев стремительно приближающегося Костю, махнул рукой и почти насильно увел Полину, стремившуюся, во что бы то ни стало остаться, чтоб узнать, что сейчас будет.