– Леди застенчива, от этого факта никуда не деться, – сказал Кит, потирая большим пальцем край бокала. – Ей хочется чувствовать себя свободнее в обществе. Я просто даю ей некоторые советы, выступаю в роли наставника, если хотите.

Ллойд нахально ухмыльнулся:

– Наставника, говоришь? Никогда не представлял тебя в такой роли. Не в обиду будь сказано, но работенка тебе предстоит с ней нешуточная.

– Наш Кит – настоящий Пигмалион, – поддразнил Викери. – Интересно будет посмотреть, сможет ли он превратить мисс Хэммонд в прекрасную Галатею, вырезать новый вариант из камня, так сказать. Лично я с нетерпением буду ждать результата. Так когда ты представишь публике свое творение?

– Она не мое творение. – Кит нахмурился. Ему совсем не нравилось направление разговора.

– Как скажешь.

– Так и скажу. – Он вперил долгий взгляд в Викери. – Может, лучше займешься чем-нибудь полезным и принесешь еще одну бутылку вина?

Викери рассмеялся, затем поднялся, чтобы выполнить просьбу.

Вскоре после этого игра возобновилась. Кит проиграл пару партий, но потом быстро восстановил потери и даже выиграл поверх этого.

Когда вечер закончился, он с полными карманами забрался в карету Брентхблдена, чтобы ехать домой. Селуэй и Викери сопровождали их, выпрыгнув каждый у своего дома и устало помахав на прощание.

Сейчас, почти в два часа ночи, жилые кварталы Мейфэра были фактически пусты, и стук лошадиных копыт и колес экипажа ритмично вторгался в ночную тишину, а желтоватый свет уличных фонарей помогал освещать путь.

Кит прислонился головой к мягкой спинке сиденья кареты и закрыл глаза.

– Она тебе нравится, да?

Его глаза резко распахнулись при звуке мягкого голоса Брентхолдена.

– Кто – она?

– Твой маленький «синий чулок». Мисс Хэммонд.

– Она не моя. Она просто друг семьи, которому я пытаюсь помочь.

– Друг семьи или нет, но я никогда не видел, чтобы ты так рьяно защищал честь дамы.

– Просто у меня никогда раньше не было причины защищать честь дамы, но сейчас это надо было сделать. Мне не понравилось ни то, что говорили Селуэй с Викери, ни то, как они это говорили. Мисс Хэммонд – милая девушка и не заслуживает того, чтобы над ней насмехались, даже у нее за спиной.

– Вот я и говорю: она тебе нравится. Кит прокрутил эту мысль в голове.

– Может, она мне и нравится, но не в том смысле, на который ты намекаешь. У меня нет на нее никаких видов, если это то, о чем ты подумал. Она для меня скорее как сестра, младшая сестра, которая нуждается в руководстве. Ей нужен муж, порядочный человек, а не какой-нибудь паршивый охотник за приданым, который сделает ее несчастной.

Брентхолден тихонько хохотнул. – Значит, ты все-таки ее сваха.

– Ничего подобного. Я ее наставник, помогающий ей найти себя в обществе. Сватовство я оставляю самой мисс Хэммонд и моей невестке.

– Значит, ты не будешь против, если твой план удастся, и мужчины станут виться вокруг нее толпами?

На какое-то мгновение что-то сжалось в животе у Кита, прежде чем он заставил себя расслабиться.

– Бог мой, нет. С какой стати?

– Гм-м…

– И что означает это «гм-м»?

– Ничего. Просто подумал, что нынешний сезон обещает быть интересным, весьма интересным.

Кит ничего не ответил, а карета продолжала свой путь к Рейберн-Хаусу.

Элиза зацепилась коленом за луку дамского седла, прежде чем вставить ногу в стремена. Она поерзала, силясь удержать равновесие и пытаясь незаметно расправить пышные складки своей голубой амазонки, чтобы они легли как можно изящнее.

Как только она перестала ерзать, Кит подал ей поводья. Она сверху посмотрела на него, стоящего рядом с ее лошадью.

– Ну, как оно? – поинтересовался ее наставник.

– Высоко, – с неподкупной честностью призналась она. Кит усмехнулся:

– Кассиопея – лошадь совсем небольшая, всего пятнадцать ладоней. Если хотите высокую лошадь, вам стоит взглянуть на гунтеров, парочка из них просто громадные. Но со старушкой Кэсси вам не о чем беспокоиться. – Он провел ладонью по шее гнедой кобылы, затем легонько похлопал. – Она ласковая и кроткая, как ягненок. Просто чудо, верно, милая? – ворковал он с лошадью.

Кассиопея навострила уши и слегка помотала головой, словно соглашаясь.

Двое молодых конюхов прервали свою утреннюю работу, чтобы понаблюдать за происходящим. Элиза сделала вид, что не видит их, испытав облегчение, когда суровый взгляд старшего грума заставил их вернуться к своим обязанностям.

Кит прицепил корду к лошадиной уздечке.

– Я проведу вас по двору несколько раз, пока вы не почувствуете себя увереннее.

Она сидела прямая, как шомпол, и ждала, когда он начнет. Кит тронул ее за локоть:

– Расслабьтесь, все будет в порядке. Вы же сказали, что умеете ездить верхом.

– Да, но я не ездила уже много лет. Что, если я забыла?

– Такое никогда не забывается. Как только сделаем несколько кругов, вы все вспомните.

И Кит оказался прав: ощущение седла, движение животного под ней, цоканье копыт по булыжному извозчичьему двору, легкий вес поводьев, лежащих у нее в руках, – все это вместе помогло ей расслабиться. К тому времени когда Кит остановил Кассиопею, Элиза чувствовала себя почти непринужденно.

Он отцепил повод.

– Теперь попробуйте сами. Сделайте с ней пару кругов. Просто тихим шагом, как и раньше. Поводья держите свободно, а колено мягко прижимайте к ее плечу. Кэсси – хорошая девочка, ее не нужно слишком понукать.

От легчайшего прикосновения лошадь снова тронулась с места. Элиза объехала вокруг три раза, прежде чем остановилась с улыбкой на губах.

– Было забавно.

– Рад это слышать. Отлично, Элиза. Настолько хорошо, по сути дела, что я предлагаю отправиться в парк. Еще рано, и в такое время дня там нет никого, кроме птиц.

Ее руки непроизвольно сжались, заставив Кассиопею сделать шаг назад. Она остановила лошадь, тут же ослабив поводья.

– Я не знаю, Кит. Вы уверены?

– Ну разумеется, уверен. Сейчас, только возьму свою лошадь.

Двадцать минут спустя они въезжали в расположенный неподалеку Гайд-парк. Большой черный жеребец Кита, Марс, чинно вышагивал рядом с кобылой Элизы. Как и предсказывал Кит, парк был почти пуст, ибо для других завсегдатаев час был еще слишком ранний. Какой-то уличный торговец с небольшим бочонком чернил и корзиной с перьями быстро прошел мимо, опустив голову, видимо, спеша по своим делам.

Птицы скакали и порхали среди голых ветвей деревьев, веселым пением встречая новый солнечный день. Свежий, довольно прохладный ветерок дул в лицо, и Элиза порадовалась уютному теплу своей амазонки и перчаток. И тем не менее она не возражала против свежей погоды, слишком воодушевленная всем окружающим, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

Кит вывел их к Серпантину, где скопились стаи уток и гусей и пара белых лебедей с величавым достоинством скользила по зеркальной поверхности озера.

– Как красиво! – Она повернула лицо к золотистым солнечным лучам. – Я рада, что позволила вам уговорить меня подняться так рано на наш урок верховой езды, хотя меня все еще удивляет, отчего вам этого захотелось.

Он бросил на нее шутливо-оскорбленный взгляд:

– Я не заядлый лежебока, каким вы меня, похоже, считаете. Вы бы удивились, узнав, как часто я поднимаюсь рано поутру, чтобы увидеть рассвет.

– Вы имеете в виду – приходя домой после ночи развлечений, – поддразнила она.

– Ого, мисс, да вам лучше последить за своим язычком. Как я вижу, он у вас, оказывается, может быть довольно острым.

Ее улыбка превратилась в усмешку, на которую он с готовностью ответил.

– Утро на самом деле единственное время, когда можно спокойно покататься в парке, – сказал Кит, возвращая их разговор к первоначальной теме. – Даже сейчас, когда сезон еще не начался, днем здесь такие толпы, что толком не прокатишься, разве что только шагом. Кроме того, если бы мы приехали сюда днем, нам пришлось бы останавливаться и болтать через каждые два-три шага, а я сомневаюсь, что вам бы это понравилось.

Она слегка поежилась от подобной перспективы.

– Определенно нет, и я благодарна вам за, заботу. Хотя могу сказать, что вы, видимо, спланировали заранее наш приезд в парк этим утром.

– Поскольку вы не свалились с Кассиопеи в конюшенном дворе, да, я подумал, что неплохо было бы уговорить вас прогуляться дальше. Что скажете на то, чтобы попробовать пройти рысью?

Она встретилась глазами с его нетерпеливым подбадривающим взглядом, и комок нервного напряжения угнездился, словно горсть теплых камешков, у нее под грудью. С резким выдохом она отбросила это чувство прочь и согласно кивнула. Дав несколько быстрых и эффективных указаний, Кит велел ей пустить свою послушную маленькую кобылку рысью и вскоре вынес вердикт: совсем неплохо для новичка.

Элиза только-только начала обретать уверенность, двигаясь легкой рысью, как Кит стал подстрекать ее увеличить скорость еще больше.

– Давайте, Элиза, – подбадривал он, улыбаясь ей с высоты своего внушительного черного рысака. Кит контролировал Марса без, малейших усилий, но сдерживаемое возбуждение лошади было почти осязаемым. Животное явно жаждало размять свои сильные ноги и насладиться хорошей скачкой. Кассиопея навострила уши, тоже почуяв такую возможность. В ту же секунду, как Кит даст Марсу волю, поняла Элиза, ее кобыла поскачет следом за жеребцом.

Маленький сгусток тревоги вновь поселился в ее груди.

– А если я упаду? – спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Не упадете. У вас хорошая посадка. Просто распределите свой вес, а все остальное предоставьте лошади.

Если она откажется, Кит, безусловно, примирится с ее решением и даже не станет бранить за робость. Но каким бы соблазнительным ни выглядел отказ, ей тем не менее не хотелось, идти на поводу у своей трусости. Разве не это она делала большую часть своей жизни? Сжималась в комок под тяжестью своих страхов? Пряталась в свою маленькую непроницаемую раковину, чтобы ничто больше не причиняло ей боли? Подумав об этом, она вздернула подбородок: