Помимо Гарри и Нелл присутствовал крепкий Итен Делани, украдкой обнимавший свою маленькую беременную жёнушку Тибби. Также была здесь и величественная леди Госфорт в пурпурном наряде в сопровождении своего племянника — Маркуса, графа Элверли, мужчины с суровым взглядом, — и Нэша Ренфру, его брата.

Отсутствовали только Гэйб и его жена, принцесса Зиндарии, поскольку принцесса ждала дитя, а путешествие было слишком трудным для женщины на сносях. Они прислали представителя, красивого молодого человека в форме королевских гвардейцев Зиндарии. Он сидел на стороне невесты рядом с Нэшем, болтая, словно они были старыми приятелями.

Была здесь и леди Риптон, мать Люка, сердечная добрая женщина, которая всегда настаивала, чтобы её сын привозил одинокого школьного товарища Рейфа Рэмси к ним домой на Рождество и на Пасху. С ней рядышком устроилась хорошенькая младшая сестра Люка, Молли, а также его две старшие замужние сестры со своими мужьями. Люк не сидел с ними. Он был шафером Рейфа.

Все сидевшие на стороне Аишы в церкви тем самым объявили, что принадлежат её семье. На глазах Аишы навернулись слёзы.

Джордж подал знак, и зазвучали вступительные аккорды музыки. Аиша посмотрела в конец прохода и увидела там высокого, до смерти красивого мужчину, ради которого она пересекла полмира, мужчину, которого любила всем сердцем. В то мгновение, когда он увидел её, в его глазах вспыхнул синий пламень…

Музыка заиграла в полную силу, и невеста медленно пошла к жениху. К её принцу, паше, её любви.

Эпилог

Фокскотт, 1818

— Удивительно, как изменился старина Джонни, — заявил Берти Бакстер. Он явился без предупреждения, только что с корабля из Александрии, привезя ворох подарков и писем от кузена Бакстера, Лейлы и Али.

— Видимо, солнце окончательно расплавило его мозги, когда я услышал, что он во второй раз угодил в мышеловку священника, но, должен признаться, выглядит он хорошо — несмотря на хаос, царящий в том месте.

— Хаос? — переспросила Аиша. — Но Лейла замечательная хозяйка.

— О, речь не о ней, она прекрасная женщина, и, кажется, подходит Джонни во всех отношениях. Это всё её сорванцы.

— Какие сорванцы? — спросила сбитая с толку Аиша.

Берти Бакстер кинул на неё странный взгляд:

— Надеюсь, она ваша подруга, мэм, но если нет…

— Конечно, она моя самая лучшая подруга, — заверила Аиша.

— Так как же вы не знали, что она приходится матерью четырём ребятишкам? — напрямик заявил Берти Бакстер.

— Четырём ребятишкам? — повторила Аиша.

— Старший мальчик, Али. Он хороший паренёк, в общем. Джонни им гордится. Вреда нет от малыша Рафика — назван в честь вас, Рейф, я полагаю, но хуже всего близнецы.

— Близнецы? — раскрыла рот Аиша.

Берти кивнул.

— Маленькие девочки. Им по три года, и хорошенькие до чего с этими карими глазками и кудряшками, похожи на маленьких куколок — но не верьте вы этому, — добавил он, помрачнев. — Маленькие негодницы, вот они кто. Взяли привычку ползать по парню — без всякого приглашения — тянуть его за одежду, мять шейный платок, на который он час потратил, чтобы завязать, как следует, ерошить парню волосы.

Аиша обменялась изумлённым взглядом с Рейфом. Лейла, должно быть, на седьмом небе от счастья с тремя освоившимися ребятишками. Подробности, наверно, в письме кузена Бакстера; она его ещё не читала, поскольку не хотела быть грубой и читать письмо перед гостем, привезшим его. Но уже ей было понятно, что письма полны счастливых новостей.

Берти продолжил:

— Конечно, это всё вина Джонни. Он потворствует им, они воображают, что люди — это что-то вроде мебели. — Его передернуло. — Никогда не думал, что наступит день, когда увижу Джонни Бакстера с кучей сорванцов, ползающих по нему, а он только смеётся при этом.

Бакстер встал:

— Ну, мне лучше отправляться, если хочу добраться домой до темноты. Рад был увидеть вас снова, Рейф, и счастлив познакомиться с вами, миссис Рэмси, после того, как столько о вас слышал. Благодарю за гостеприимство.

Он уже было ушёл, но вдруг обернулся.

— О, чуть не забыл. Лейла передала кое-что на словах для вас, миссис Рэмси. Говорила, это важно. Как же это? — нахмурившись, он задумался. — О, да, она просила передать вам, что у неё очень хороший жеребец нынче, и она надеется, что и у вас тоже есть такой.

Аиша с трудом не покраснела, и сделала всё, что было в её силах, чтобы ни один мускул на лице не дрогнул.

Бакстер рассеянно прогрохотал:

— Очень хорошо с её стороны сказать, что жеребец у неё есть, хотя сам-то я думаю, это неправда. За всё время, пока там был, я ни разу не видел её ни с какой лошадью — жеребцом или нет. И почему жеребец? Почему не осёл? Ведь обычно они ездят на них.

— Почему не жеребец? — переспросила Аиша, умудрившись сохранять невинный вид.

— Что до меня, миссис Рэмси, то жеребец неподходящее животное для леди. Злобная и непредсказуемая скотина. Хороший мерин или кобыла были бы в самый раз.

— Я не согласна, — возразила Аиша.

Бакстер послал Аише серьезный взгляд:

— У вас ведь нет жеребца, миссис Рэмси? Неужели Рейф позволил бы вам сесть на такое опасное животное?

Рейф издал неопределённый возглас. Сузив глаза, он наблюдал за Аишей.

— О, но езда на жеребце — захватывающее занятие, — с озорством произнесла она, посылая Рейфу дерзкий взгляд. — Я бы только на нём и ездила.

Лицо Рейфа приобрело угрожающее выражение. Аиша захихикала. Он расслабился.

Берти Бакстер помотал головой:

— Леди имеют глупую склонность искать в жеребцах нечто романтичное. Оставлю эту обязанность Рейфу: убедить вас в достоинствах прекрасного мерина.

Аиша улыбнулась:

— О, да, Рейф, убеди меня.

Они попрощались с Берти Бакстером, и лишь дверь за ним закрылась, как Рейф вкрадчиво произнес:

— Так я, по-вашему, жеребец?

Глаза его вспыхнули при этой мысли.

Она сморщила нос:

— С какой стати ты решил, что речь о тебе?

— Негодница, — сказал он и забросил её на плечо. Не обращая внимания на её сопротивление, он, перепрыгивая через ступеньку, помчался по лестнице в спальню.

— Но я хочу почитать письма, — возмущалась она между приступами хохота.

— Да, но мы, жеребцы, злобные и непредсказуемые животные, и нам требуется скачка. Прямо сейчас.

Она засмеялась:

— Возможно, тебе стоило стать мерином, чтобы улучшить характер.

Рейф не счёл за труд даже ответить. За считанные минуты он разложил её на кровати, задрал юбки до талии и приготовился слиться с ней.

— Всё ещё желаешь кастрировать меня? — ласково прорычал он, проделывая руками такие вещи, от которых она сразу повлажнела внутри.

— Ммм, нет, — счастливо бормотала она, когда он медленно входил в неё. — Я люблю тебя… таким… каков ты… есть.

Позже они лежали, обнявшись, полностью вымотанные и счастливые.

— Спасибо, что увёз меня из Египта, — спустя какое-то время тихо сказала Аиша. — Лейла сказала как-то, что я веду там жизнь наполовину, но я ей не поверила. Но сейчас я понимаю… ты столько мне дал — любовь, дом, семью… больше, чем я когда-либо мечтала, что это возможно.

— А ты, любовь моя, вернула меня домой после долгих лет скитаний, а я уже думал, что это невозможно.

Он провёл пальцем по шёлковой коже живота.

— Меньше всего я думал той ночью в доме твоего отца, когда устроил ловушку для вас с Али, ожидая поймать вора, что взамен найду…

— Невесту?

Рейф повернул голову и пристально посмотрел в любимые глаза:

— Больше, чем невесту. Я нашел любовь всей жизни.