— Потому что! Слушайся, Лина, слушайся, черт возьми! — кажется, Евдокимов начал снова злиться. — Иди бегом одеваться в маскарадный костюм и уходи, пока амбалы Моргунова не вернулись назад.

— Нет! — продолжала упрямиться я.

Андрей меня поцеловал, нежно, начал покрывать невесомыми поцелуями мое лицо, волосы, шею, полностью обезоруживая этой лаской. Желая еще больше нежности, обхватила широкие мужские плечи руками, но Евдокимов оттолкнул…

— Уходи и действуй, как я сказал. Верь мне, Ангел, так надо!

ГЛАВА 31

— Ну и как мы будем вытаскивать этого старого козла?

— Глеб сказал, не светить мордами, поэтому врываться в квартиру нельзя, соседи могут увидеть, кроме того, дом почти элитный, в подъезде стоит камера, — заговорил Влад Литвинов.

— Камеры сейчас везде, — ответил ему высокий накачанный парень лет двадцати пяти.

— Это да… — согласился Влад. — Но думаю, вытащить старого пердуна из дома проще простого. Наверняка за свою машину трясется. А мы кинем на нее камушек, если не выйдет сразу, то еще один, а потом кирпич. Прибежит, как миленький… Ну, а затем, как всегда в таких случаях, черные маски и биты.

Через пятнадцать минут двор огласили ритмичные вопли автомобильной сигнализации. Николай Иванович выбежал сразу. И как только он подошел к машине, его тут же под локоток подхватили два высоких бравых молодца и потащили в темноту за гаражи… туда, где не было камер.

Тяжелые биты прошлись по рыхлому телу чиновника.

— Зачем ты выкрал девочку, старый хрыч?! — заорал Влад прямо в ухо Погорилову.

— Вы чего, ребята, вы чего! — визгливо прокричал, хватаясь за внушительный живот, бывший начальник департамента поддержки предпринимательства.

— Забудь о ней навсегда! Будешь дальше рыпаться, костей не соберёшь!

Тяжелые биты опять хорошенько прошлись по плотному телу мужчины. Николай Иванович заскулил от боли, жадно хватая губами воздух.

— Мой тебе совет, — снова заговорил Владик, рукой указав парням, чтобы те на время прекратили дубасить чиновника. — Не лезь не в свое дело, дедушка! Сиди и радуйся, что жив-здоров! Подумаешь, кресла лишился, а ведь можешь и головы, да прямо сейчас.

— Да, да, понял уже… — хрипя, заговорил Николай Иванович. — Но я никого не крал.

— Настенькой девочка была исключительно для тебя, старый хрыч.

Молодчики, повинуясь едва заметному кивку Влада, опять прошлись по телу чиновника. Тот грузно упал на колени, потом на землю, скрутился эмбрионом, пытаясь защититься от сыпящихся на него ударов.

Владик приблизился к вопящему от боли Николаю Ивановичу, приподнял его голову за редкие волосики на затылке, вынуждая смотреть себе в глаза.

— Говори, что эта сучка успела выболтать?!

— Вы что, ребята, никого я не крал. Да, я посылал парней поспрашивать о Настеньке в кафе, просто мужик этот душу растревожил.

— Какой мужик?! — сразу насторожился Владик.

— Да пришел тут один, как бишь его фамилия, не помню, показал фотографию симпатичной молоденькой блондинки с голубыми глазами, сказал, что когда-то его обвинили в её изнасиловании. А на фото девочка была очень похожа на Настю, только со светлыми волосами.

— Вот черт!

У Вадика Литвинова забегали мысли в голове. Обвинение в изнасиловании, блондинка… Евдокимов, ну конечно же. Только он самолично ездил в колонию узнавать о его судьбе, там сказали, что Андрей Тимурович еще отбывает наказание. Неужели Евдокимов уже освободился?! Моргунов будет рвать и метать!

— Хрен собачий!

Один кивок головой, чтобы парни отпустили бывшего начальника департамента поддержки предпринимательства.

А вопросы в голове Литвинова росли, как снежный ком. Где Евдокимов так долго держал Лину? Что, интересно, он всё это время делал с ней? Наверняка трахал во все щели. Владик тоже давно хотел её трахать, да всё боялся, что Глеб Георгиевич узнает. Выжидал, когда она надоест Моргунову. Но каким образом Лина оказалась у подружки? Почему пыталась бежать? А самое главное, куда?

— Черт!! — потрясенно воскликнул Влад. Ведь еще одна догадка пришла ему на ум: быть может, ничего не добившись от Лины, Евдокимов специально её отпустил, чтобы потом выследить, куда она пойдет. Но почему тогда Лина ничего о нём не сказала?

Владик быстро набрал телефон Моргунова. Из телефона шли однообразные гудки, Глеб Георгиевич не пожелал ответить, возможно, забавляется с Ангелиной и не слышит… А возможно?

— Так, Леш, ты можешь идти домой, а мы с Антоном поедем к боссу.

* * *

Лина справилась минут за десять. Скоро передо мной стояла тетка лет сорока, вульгарно накрашенная, с надранными в старомодную прическу волосами. Вытолкал её за дверь, предварительно поцеловав жарким засосом в губы.

Почему же я прогнал Ангела? Конечно, никаких веских аргументов, которые могли бы подействовать на скотину Глеба Георгиевича, у меня и в помине не было. Точнее, были, но только один аргумент — ствол, которым я раздобылся благодаря моему бывшему сокамернику, Хорьку. Вот его-то я и собирался использовать по прямому назначению. Но угодить за убийство Моргунова в тюрягу меня совсем не прельщало. Признаться, я лелеял другие планы на будущее — жить долго и счастливо со своим Ангелом, нарожать кучу светловолосых херувимчиков, а быть может, темноволосых. Да какая, на хрен, разница! Какие получатся. Уверен, у нас будут красивые и умные дети. И уж тем более я не хотел, чтобы за убийство Глеба Георгиевича в тюрьму посадили Ангелину Нестерову. Поэтому она ушла… а я остался, для того чтобы помочь Глебу Георгиевичу совершить самоубийство. Да, с ним случится ужасная трагедия, и все будут долго гадать, почему успешный бизнесмен в расцвете лет вдруг решился на такой ужасный шаг.

Интересно, с какой точностью полиция определяет время смерти? Прошел уже час после того, как Лина, точнее, плотненькая темноволосая дама, покинула дом. Мало. На всякий случай надо подождать еще… Мне нужно, чтобы следствие было уверено на сто процентов, что выходящая из дома черноволосая тетка никаким образом не могла быть причастна к этому самоубийству, поскольку ушла задолго до его совершения. Меня же никто не видел, поскольку я заходил со стороны леса, где нет камер, следов взлома тоже обнаружить не удастся, ведь дружок Хорька мне сделал волшебный чудо-ключик. И, конечно, я позаботился, предварительно надел на себя перчатки, дабы не светить своими отпечатками пальцев. Хорошо, что Глеб Георгиевич не успел до конца переехать в дом и особо не позаботился об охране, наверное, потому, что воровать тут кроме роскошной мебели, в общем-то, было нечего, да и ту вывезти трудно, поскольку со стороны леса невозможно подъехать на машине, а спереди дома стоят камеры. Удача, кажется, пока на твоей стороне, Андрей. Что ж, это радует, ведь, сколько лет она, жестокосердная, показывала мне только полную задницу.

Как же медленно тянется время. Прошло полтора часа с того момента, как уехала Лина. И если перед Ангелом я храбрился, типа крутой чувак и знаю, как нужно действовать, то сейчас, в пустоте огромного дома, рядом с мирно посапывающим Моргуновым очко играло конкретно. Слышала бы мама, какими словами я мыслю. Прости, мама, четыре с половиной года в тюрьме не прошли бесследно. Прости, мама, но твой сын скоро станет убийцей. Блядь, как же страшно… По- настоящему страшно убить человека, даже такого негодяя, как Моргунов, страшно, что облажаюсь, да в ответственный момент не смогу нажать на курок, ведь не маньяк же я, в самом-то деле, и одновременно до одури боязно не успеть пристрелить эту скотину до возвращения его мордоворотов. Вздрогнул, дернулся всем телом, когда в пустой комнате зазвенел телефон. Глеб Георгиевич застонал, видимо, потихоньку приходя в себя. Надо бы поторопиться. Монитор дорогущего айфона высветил имя Влад… Влад, кажется, я встречал это имя в мемуарах моего Ангела. Вспомнил, ну конечно, именно он руководил процессом её изнасилования, да еще, скот такой, последнее время засматривался на мою Лину, приглашая её к себе на парочку палочек чая, но, слава богу, не предпринимал активных действий, страшась авторитета Моргунова. Пальцы в перчатках сжались на телефоне. Сейчас раздавлю его, как орех, к чертям собачьим. Нет! Сейчас настало время убивать. Пора, Андрей, пора! Бугай Владик, не дозвонившись до Глеба Георгиевича, скорее всего, кинется назад, к своему благодетелю. Значит, до того момента, когда он приедет, нужно успеть пристрелить тихо постанывающую тушу Моргунова и унести свои ноги подальше от этого богатого дома. Сердце неистово заколотились в груди, отдаваясь набатом тревоги в ушах. Не ссы, Андрей, нельзя! Подошел к Моргунову, вложил в его пальцы пистолет. Прощай, урод! Тебя заждались уже в аду! Вздрогнул, даже невольно крикнул, поскольку раздавшийся выстрел всё равно прозвучал неожиданно, хоть именно мои руки давили пальцами Моргунова на курок этой смертоносной штуки… Кровищи хлынуло будь здоров. Осторожно уложил залитую кровью голову на письменный стол, за который я предварительно перетащил Моргунова. На темной полировке начала растекаться целая кровавая лужа. Черт, перчатки вымазал, не хватало еще оставить где-нибудь кровавый отпечаток. Да что ж за блядство такое!! Стащил с ходящих ходуном рук перчатки. Конечно, убивать человека непросто, даже если это жестокосердная мразь, бездушный ублюдок, испоганивший жизнь моему ненаглядному Ангелу. Вдох, выдох, вдох, выдох. Успокойся, Андрей, все закончилось. Теперь пора уходить. Свет в кабинете пускай горит, ведь никто в темноте не будет пускать себе пулю в висок. Мать твою! А что делать с руками?! Мои пальчики есть во всех базах, я ведь человек с уголовным прошлым. Спокойно, нужно найти какую-нибудь тряпку. Прошел на кухню, и, обмотав кухонным полотенцем правую руку, направился к выходу. Хватить трястись, Андрей, пора уходить. Пора к своей голубоглазой девочке. Ангел, жди меня, я уже иду!